— Достаточно, сладкий горошек, — промурлыкала Лавиния, приближаясь к огромному зверю и проводя рукой по его боку.

Тарикс мгновенно подчинился, вернувшись в свою форму фейри, его злобная ухмылка снова была на месте, и теперь, когда я знала, что скрывается внутри него, я могла распознать тьму, проглядывающую из его глаз. Кошмар, обретший плоть.

— Великолепно, — вздохнул Лайонел, шагнув вперед, заставив своих Хранителей расступиться, чтобы освободить ему место. — Будет ли он делать то, что я скажу?

— Он полностью подчиняется твоим прихотям, мой король, — пообещала Лавиния. — Попробуй.

— Сломай вампиру три ребра, — приказал Лайонел, и я зарычала в ответ, когда Тарикс приблизился к Ориону, а моя верная пара не ступила ни на шаг.

— Не сопротивляйся, пока он ломает тебе ребра, питомец, — негромко приказала Лавиния, когда Орион напрягся, готовясь атаковать приближающегося к нему монстра. — Это будет считаться частью моей пытки.

Орион зарычал, и я крутанулась, чтобы защитить его, поместив свое тело между ним и Тариксом.

Ужасное существо опустилось на пол, поднырнув под меня, и вскочило на ноги у меня за спиной так быстро, что я успела лишь повернуться, щелкнув челюстями. Лавиния накинула поводок на мое горло прежде, чем я успела наброситься, и дернула меня назад.

Орион уставился на ужасного нового Наследника, приближающегося к нему, Тарикс небрежно пробрался в его личное пространство, прежде чем протянуть руку и схватить мою пару за бока, его темные глаза горели от возбуждения.

Я дергалась, пытаясь добраться до Лэнса, а Лавиния смеялась, словно мы играли в какую-то игру, и снова оттащила меня назад, когда Тарикс надавил, и ребра Ориона сломались с треском.

Орион шипел от боли, оскалив клыки, и в тот момент, когда Тарикс отпустил его, он вскинул в руке ледяной клинок и с вызывающим ревом вонзил в висок чудовища.

Тарикс с грохотом рухнул на пол, из раны хлынула черноватая кровь. Лавиния закричала от ярости, но Орион подчинился ее приказу и позволил Тариксу сломать ему ребра, и она ничего не сказала, чтобы заставить его сдержаться после того, как это было сделано.

— Кто освободил тебя от наручников?! — закричала Лавиния. — Немедленно иди сюда и не произноси больше ни единого заклинания, иначе сегодня же вечером я отрежу пальцы на руках и ногах твоей маленькой хорошенькой Вега.

Орион подошел к ней, темнота в его глазах вызывающе сверкнула на Лавинию.

Я встревоженно вздрогнула, когда Тарикс дернулся, затем начал двигаться, смерть каким-то образом пощадила его, и он медленно пришел в себя, выдернул ледяной клинок из виска, рывком отбросил его на пол и поднялся на ноги.

Драконы обменялись обескураженными взглядами, но Милдред восторженно захлопала.

— О, он идеален, правда, дядя Лайонел? — ворковала Милдред. — Какой у тебя большой и крепкий сын. Он еще и ловкач. — Она захлопала ресницами на Тарикса, который, казалось, не подозревал о ее существовании, его взгляд остановился на Лайонеле, как у одичавшей собаки, надеющейся на кость.

— Он еще не получил моего полного одобрения, — сказал Лайонел, внимательно разглядывая существо, прежде чем перевести взгляд на Лавинию. — Но ты хорошо поработала, моя королева. Я с нетерпением жду возможности увидеть его способности в бою.

— Ты насладишься его жестокостью, мой король. Он жаждет крови, — она широко улыбнулась, ее глаза блуждали по Драконам вокруг Лайонела, прежде чем она склонила голову в знак покорности. — Я желаю тебе спокойной ночи. Я должна найти моему питомцу новые магические блокирующие наручники, прежде чем наказать его за то, что он обидел моего бедного малыша.

— Я загляну в твои покои, как только ты закончишь с этим, — сказал Лайонел, окинув ее одобрительным взглядом, и я поборола желание выпустить кляп, когда их странные отношения снова перевернулись с ног на голову.

Лавиния приосанилась под его вниманием, рассеянно запустила пальцы в волосы Ориона, а затем дернула поводок на моей шее, заставив меня в ярости щелкнуть зубами.

Я была вынуждена последовать за ней из комнаты, оставив Лайонела и его звероподобных новых Хранителей позади, а Тарикс следовал за мной по пятам, его глаза были двумя ямами пустоты, без единого кусочка души в них.

— Исцелись, питомец, — шепнула Лавиния Ориону, и он поднял руку, чтобы сделать это, соединяя свои ребра обратно вместе, но когда он опустил руку, Лавиния поймала ее, просунув свои пальцы между его пальцами и заставив меня вздрогнуть.

Нас отвели обратно в тронный зал, и врата ада, казалось, закрылись за нашими спинами. Эта ночь была окутана отчаянием, и я была не в силах вырваться из его лап.

Я подумала о Тори и откинула голову назад, из моего горла вырвался тоскливый вой, окрасивший воздух в черные тона, как и этот забытый вечер. Моя близняшка нуждалась во мне, а я не могла до нее дотянуться. Мы были единым целым, разорванными на две части и брошенными на разные берега непреодолимой реки. Я должна вернуться к ней, каким-то образом, как-нибудь. Потому что без нее судьба не могла измениться. Я знала это всей глубиной своего существа.

Но пока я не смогу вырезать из себя Теневого Зверя и уничтожить его раз и навсегда, я не смогу находиться рядом с ней. Не сейчас, когда я представляю для нее одну из самых больших угроз.

Круглый стол, который мы стали использовать для этих так называемых военных советов, был переполнен шумом, гулом голосов, который не прекращался и, казалось, становился только громче, в то время как моя голова раскалывалась от его силы.

А может, это были последствия яда, которым сестра пыталась убить меня прошлой ночью.

Мой бок горел от боли там, где в моей коже все еще находился кристалл тигрового глаза, который никто не заметил во время своих попыток увести меня от моей второй половины и снова убежать от Лайонела Акрукса.

Но я не убрала его. Несмотря на ожог, я чувствовала, как его сила пульсирует в моих венах, наполняя их силой, даже когда мое тело восставало от желания отдохнуть.

Но отдыха для меня не предстояло. С тех пор как я очнулась и обнаружила, что снова здесь, мои раны вылечены противоядием василиска, прошли бесчисленные часы, пока они восстанавливали меня и держали в состоянии покоя, слишком боясь моей ярости, чтобы разбудить меня раньше времени.

На столе передо мной лежала нетронутая куча еды, и Джеральдина постоянно бросала на меня обеспокоенные взгляды.

Я игнорировала и ее.

Я была слишком зла на них всех, чтобы делать хоть что-то, кроме как сидеть здесь в тишине и принимать факты всего, что снова пошло так ужасно неправильно.

Единственный проблеск добра, который появился после нашего испытания, был тот факт, что Ксавье удалось вернуть свои крылья. София и Тайлер были сейчас с ним, лучшие целители повстанцев пытались выяснить, можно ли их прикрепить, и я до последнего надеялась, что они найдут способ.

Наследники и их родители спорили так громко, что у меня голова шла кругом, а вопли Джеральдины, выражающие непреклонное возмущение, прорезали властный бред, как нож, пока все они спорили о том, какие шаги нам следует предпринять, и обсуждали каждую проблему, с которой мы сейчас столкнулись.

Огромная группа пленников-повстанцев погибла прошлой ночью, когда одна из королев, которой они поклялись следовать, явилась и подвела их. Пророчество Габриэля обернулось адом на земле. Я должна была предположить, что либо Лайонел сумел вырвать из его разума предупреждение, которое мой брат послал мне на поле боя, и обратить его против нас, либо же звезды сговорились, чтобы еще раз поиздеваться над нашими судьбами.