Я распахнул ближайшую дверь и вбежал во дворец, слыша рев Драконов, несущихся в нашу сторону с пугающей скоростью.

Мы с Максом бежали по первозданному коридору, наши руки обшаривали стены в поисках прохода.

Ни одна потайная дверь не открывалась, и мое сердце бешено колотилось, пока мы бежали дальше, все быстрее и быстрее продвигаясь по дворцу.

Я проскочил в резную деревянную дверь, и Макс бросился за мной в огромную столовую, где по всей площади стоял стол, рассчитанный более чем на сотню человек. Он был уставлен золотыми тарелками и столовыми приборами, на столе красовался готовый пир для Драконов.

В дальнем конце стола стоял золотой трон с красной бархатной обивкой и двумя драконьими головами в качестве подлокотников, словно дешевая насмешка над настоящим солярианским троном, принадлежавшем Хэилю Вега. Но не это привлекло мое внимание больше всего. За ним, на стене, как почетный трофей, висели мои крылья, оба сиреневого цвета с радужным блеском, словно пропитанные маслом. Мое сердце забилось, и я инстинктивно направился к ним.

— Давай, продолжай искать проход, — позвал Макс, не замечая того, что я заметил, пока он охотился за стенами в поисках выхода.

Я схватил стул из-за стола, подтащил его к стене и забрался на него, мои пальцы едва касались кончиков перьев.

— Помоги мне, — позвал я Макса. — Мне нужна твоя магия воздуха.

— Что? — Макс обернулся, посмотрел на меня и замер, когда его взгляд остановился на моих крыльях.

— Пожалуйста, — обратился я к нему, зная, что на фоне всего хаоса сегодняшнего вечера это было мелочью, но для меня это значило все.

Он подбежал ко мне, решение осветило его глаза, он поднял руки и использовал свои дары, чтобы снять их с крючков, на которых они висели, аккуратно сложил их и положил мне в руки, их тяжесть заставила меня застонать.

Я спрыгнул со стула, крепко держа их в руках и поблагодарив его на следующем вдохе.

Рев Лайонела разнесся по всему дворцу, напоминая нам, что мы все еще не избежали опасности, и этот звук был так близок, что у меня сжалось сердце. Они были прямо за дверью, тяжелые шаги его Драконов, готовых загнать нас в угол, и, учитывая, что они действовали не по-фейри, у нас не было ни единого шанса.

— Продолжай искать выход, — приказал Макс, и я кивнул.

Толстый слой льда образовался вокруг рук Макса, температура резко упала, пока он сгибал пальцы, накапливая магию и вызывая зимнюю ярость в своих ладонях.

Я побежал к ближайшей стене, провел по ней руками и принялся искать выход, даже не потрудившись обратиться за помощью к звездам.

Наш побег зависел от нас самих, и я уже пережил одну смерть этой ночью, так что не собирался стать жертвой еще одной.

Лед потрескивал на кончиках моих пальцев, струился по полу, полз вверх по кирпичной кладке и по тяжелой деревянной двери, ведущей в эту комнату. Я заставил его расти и утолщаться, создавая непроницаемый барьер между нами и Драконами, которые с каждым шагом приближались все ближе. Я закрепил лед в растворе кирпичей и продолжал вливать в него свою магию, чувствуя, как прохожу по коридору дальше, покрывая стены, пол и потолок блеском смертоносного инея.

Моя магия жаждала этой разрядки, боль и ужас, затопившие меня после уничтожения повстанцев, пополнили мои резервы до максимального уровня.

Я был одним из самых могущественных фейри во всей Солярии. Так что пусть Драконы идут на меня, если они думают, что смогут меня взять.

Моя кожа затрепетала, когда я попытался призвать свою форму Ордена, побуждая ее из глубин своих костей и чувствуя, как она зашевелилась, когда подавитель начал угасать под моей кожей, но этого пока было недостаточно, чтобы высвободить форму.

Как только я понял, что подавитель находится в воздухе, я начал создавать свой собственный кислород, закрыв лицо магической маской, чтобы не вдыхать ни капли. Я сделал всего пару вдохов подавляющего вещества, и при таком разбавленном уровне я знал, что оно не сможет удерживать меня долго.

Я чувствовал вибрацию шагов Драконов, когда они ступали по коридору через ледяной покров, который я под ними образовал. Я сомневался, что они вообще заметили его в своей спешке догнать нас, и я позволил своей силе нарастать, пока считал их по нему.

Шестнадцать. Дерьмовые шансы, но опять же, ни один из них не был мной.

Мои пальцы начали дрожать по мере того, как в них накапливалось все больше и больше силы, жаждущей высвобождения, на коже образовывались кристаллики льда, от которых по коже бежали мурашки. Мое дыхание поднималось в клубах пара, моя сила изменяла саму окружающую среду, отчаянно нуждаясь в выходе.

Я закрыл глаза, сосредоточившись на этих шестнадцати парах ног, которые ступали по моей магии, температура вокруг них все еще падала, пока они приближались к нам.

— Я думаю, здесь может что-то быть, — сказал Ксавье сзади меня, но я не повернулся, чтобы посмотреть.

— Скажи мне, когда будет, а не может быть, — пробурчал я, от сдерживаемых усилий дрожа всем телом.

Волна огня взорвала лед по ту сторону двери, сила удара эхом отозвалась во мне, когда они зазвенели и затрещали.

Я воспринял это как сигнал и развязал ад.

Моя магия вырвалась из меня жестокой волной, от которой я подался вперед, а лед, покрывавший коридор снаружи, взорвался со звуком, похожим на звон разбитого стекла: острые как бритва копья выстрелили сразу из всех стен, пола и потолка.

Драконы были насажены, конечности отрублены, органы пробиты, и их крики заполнили пространство за дверью, моя сила гремела на весь дворец.

Их боль ударила меня, как наковальня по черепу, сырая агония наполнила меня и зарядила магией, я всасывал ее, как водоворот, жаждущий свежих душ.

Ксавье громко выругался, благоговение в его голосе едва коснулось меня. Я боролся с ощущением, что мое собственное тело разрывается на части, их агония была настолько сильной, что я чувствовал ее вкус.

Стон вырвался из моих губ, когда я снова призвал свою силу, отбросив их эмоции в сторону от своих собственных, но в то же время впитывая все, что мог, готовый бросить это в них во второй раз.

Темно-синие чешуйки вспыхнули на моем теле, и вес всех этих эмоций, наконец, прорвал власть подавителя Ордена надо мной. Я злобно ухмыльнулся, выпрямляясь, и мой разум устремился наружу и ухватился за каждого из оставшихся Драконов.

Агония, которую они испытывали, придала мне сил, моя решимость разрушила их ментальные щиты так же, как мой лед разрушил их тела.

Одиннадцать из них все еще дышали, их разум подчинился моей воле, поскольку я призвал всю мощь своей формы Сирены и разомкнул губы в песне, которую никогда не осмеливался произнести раньше.

Это была не приманка, которую я выпускал раз в месяц, не источник секретов или открытий, а жестокая, беспощадная Песня Ужаса, созданная исключительно для того, чтобы вырвать рассудок из разума любого, кто ее услышит.

Я вскинул руку к Ксавьеру, чувствуя, как его ментальные щиты упираются мне в спину, стены вокруг его разума рушатся, хотя я не направлял на него свой дар намеренно. Пузырь тишины обернулся вокруг него так плотно, что даже глоток свежего воздуха не мог пройти сквозь него, закрывая его от этого самого ужасного дара моего рода.