Она кинулась на меня в мгновение, что я чуть не была разрублена на куски ее когтями, прежде чем я нырнула в сторону, кувыркаясь и кувыркаясь, а затем вновь выпрямилась с поднятым для защиты мечом. Я не буду ее бить. Ни единого раза. Но и позволить ей сожрать меня заживо я тоже не собиралась.

— Она потеряла контроль, Тори, — крикнул Орион из клетки, но я проигнорировала его. Это было между нами. Как бы глубоко ни падал каждый из нас до этого, никогда не было случая, чтобы другой не смог вернуть нас обратно к себе.

Она была этим для меня, а я была этим для нее. Эта единственная, непоколебимая вещь. Эта связующая нить с «здесь и сейчас».

Дарси снова повернулась ко мне лицом, оскалив зубы, она приближалась ко мне, и ничего, кроме потребности в резне, не светилось в теневых глубинах этих бездушных глаз. Но она была там. Я знала это. И она никогда не причинит мне вреда.

Я судорожно сглотнула и опустила меч, убирая его в ножны, не сводя с нее глаз и поднимая подбородок, когда убирала руку с рукояти.

Ни крупицы магии не сияло вокруг меня и не расцветало в моей крови, готовая к применению.

Между нами не было ничего, кроме правды о том, кем мы были. Близнецы-Близнецы¹³. Единое целое.

Теневой Зверь шагнул ближе, приближаясь ко мне так медленно, что я могла сосчитать удары своего сердца между каждым шагом.

— Только ты и я, Дарси, — сказала я, делая шаг ближе, когда мой пульс начал замедляться, и наши взгляды встретились.

Орион кричал, предупреждая меня, но я игнорировала его. Она была там, и она никогда не причинит мне вреда. Она была там и она вернется ко мне.

Дарси остановилась в нескольких дюймах от меня, жар ее дыхания омыл мое лицо, а губы изогнулись в оскале, обнажив каждый острый зуб в этой ужасающей пасти.

На короткую, слишком глупую секунду я подумала, не была ли это попытка улыбнуться. Но в следующее мгновение она была на мне, крик вырвался из моего горла, когда меня повалили на землю, когти полоснули по груди и впились в шею, после чего на пол брызнули горячие брызги моей крови.

Я пыталась сопротивляться, мои руки погрузились в мягкий мех, я брыкалась и боролась под ее огромным весом, когти резали так глубоко, что я почти ослепла от боли.

Сила хлынула в мою кровь, и я воззвала к ней, чтобы она спасла меня, мой Феникс скорбно запел, когда сила расцвела в моем сердце, но пронзительный удар ее зубов, вонзившихся в мое плечо, заглушил все это.

Тени вонзились в меня, и я закричала: волны тьмы, которую я так старалась изгнать из своей памяти, проникли глубоко в мою грудь и вцепились в суть моей магии.

Моя сила вырвалась из меня, и Теневой Зверь поглощал ее. Земля, огонь, воздух, вода — все это вырвалось из моей души и попало в пасть этого ужасного зверя, который полностью завладел моей сестрой.

Я была гребаной идиоткой, полагая, что она сможет бороться с ним. Теперь, когда я ощутила необузданную силу этой твари, я поняла, что невозможно остановить нечто столь непостижимое. Я чувствовала контроль Лавинии, бесконечную силу теней, питающую это проклятие и делающую его неостановимым.

Мой Феникс закричал, когда у меня украли и его, тени прокладывали себе путь к каждой частичке меня. Все это было вырвано с корнем, словно никогда и не существовало.

Тяжесть этой ужасной силы высасывала из меня все, и я перестала сопротивляться, мое зрение затуманилось то ли от потери магии, то ли от такого количества крови.

Мои пальцы бестолково зашарили по карманам, и я нащупала там острый кристалл тигрового глаза, цвет которого состоял из коричневых полос, а внутри него гудела сила, которой я напитала его перед тем, как отправиться на задание. Моя собственная магия свернулась вокруг силы кристалла, подчеркивая его врожденные дары защиты, силы и решимости, так что теперь я могла использовать его, как и руну лагуз, выгравированную на его грани, для получения жизненной энергии.

Я уже достаточно близко познакомилась со смертью, чтобы понять, что мне не нравится ее запах, и, несмотря на любовь, которая, как я знала, ждет меня за Завесой, я не собиралась в ближайшее время отказываться от своей привязанности к жизни. Дарси нуждалась во мне, так что здесь я и останусь.

Орион кричал Дарси, чтобы она остановилась, вспомнила себя, пока не стало слишком поздно, но я была практически уверена, что было уже слишком поздно, чтобы что-то из этого можно было исправить.

Мои пальцы наконец-то нашли маленький острый кристалл, и я собрала последние силы, чтобы вогнать его в свой бок, пронзив кожу и протолкнув его в рану с воплем боли, магия внутри него практически сгорела, встретившись с моей кровью, соединившись с моей силой.

— Vivere¹⁴, — задыхаясь, прошептала я, и эфир всколыхнул воздух вокруг меня, когда я призвала его в этой последней, отчаянной мольбе о моей жалкой жизни. За владение силой пришлось заплатить, и я предоставила ей то, чего она хотела, отдав воспоминания о душевной боли из моего детства на съедение магии. Но я сражалась не против смерти. Дело было в том, что моя смерть означала бы для девушки, запертой внутри существа, которое пыталось завладеть ею. Она не сможет выдержать этот груз. Я бы не позволила.

Мое зрение затуманилось вновь, и я не знала, достаточно ли я сделала, чтобы спасти свою жалкую душу, когда мои конечности обмякли, а голова повернулась к трону, на котором когда-то сидел мой отец и руководил чудовищными действиями, и все из-за Лайонела Акрукса.

Ужас пронзил меня насквозь, онемевшие пальцы нашли в себе силы потянуться к горлу, в то время как зубы Теневого Зверя все глубже вонзались в мое плечо, в поисках последних остатков моей магии, чтобы сожрать их.

Рубиновое ожерелье, подаренное мне Дариусом, как всегда, было теплым на моей коже. Ощущение его мозолистой руки, надавливающей на мою, почти переполняло меня, пока я сжимала кроваво-красный камень, чувство его взгляда, его ожидания в нескольких шагах от меня, заставило меня всхлипнуть.

Я могла бы поклясться, что от рубинового кулона в мои вены просочилось тепло Огня Дракона, словно Дариус тоже пытался дать мне свою силу. Но это было бесполезно. У меня ничего не осталось. И когда Теневой Зверь раздавил мою плоть в своих мощных челюстях, мягкая лапа надавила на мою грудь, когти погрузились глубже в кожу, я лишилась хватки мира, сестры и всего остального, а затем провалилась в пустоту.

Я изо всех сил дергал за теневые путы, удерживающие меня, используя каждую унцию вампирской силы, чтобы добраться до Тори.

— Блу! — крикнул я, мой голос вырвался из легких и эхом разнесся по всему тронному залу. Но ее не было, ни малейшего намека на нее в этом бешеном звере, который рвал плоть ее близнеца.

Она будет уничтожена этим, она никогда не оправится от этого, если убьет свою вторую половину, и, кроме того, Тори стала мне родной. Я не мог видеть ее гибель. Я поклялся Дариусу, что защищу ее, и где бы ни был сейчас мой друг, я знал, что он мог видеть это мгновение, что он ревел мое имя в небесах и требовал, чтобы я спас ее.

Но я не мог освободиться от этих гребаных теней. Каждая нить, через которую я прорывался, сменялась другой, возвращая меня назад всякий раз, когда я делал хоть шаг.

Теневой Зверь швырнул Тори ко мне, как сломанную куклу, и она лежала, хрупкая и окровавленная, прямо за клеткой. Так близко и в то же время так чертовски далеко. Ее лицо было бледным, безжизненным, и у меня возник жуткий страх, что зверь убил ее.

Это медведеподобное существо преследовало меня, морда была окровавлена, а в глазах читалась жажда смерти. И взгляд его был устремлен на меня.