— Мигеля нужно запереть? — спросил я, притягивая ее ближе к себе, чтобы спрятать книгу, когда все вокруг нас сомкнулись, и звук бьющегося льда ознаменовал выход Джеральдины из ее тюрьмы.

— Нет, — твердо сказала Тори. — Он на нашей стороне. Можешь принести ему рогалик или что-нибудь еще, Джеральдина?

— Но, миледи, — запротестовала Джеральдина, выглядя совершенно растерянной, ее нижняя губа подрагивала.

— Я в порядке, обещаю. — Тори попыталась отмахнуться от нее. — Я просто хочу посидеть у огня и принять ванну, а потом я вам всем расскажу. Сфокусируйтесь на том, что нам понадобится завтра, хорошо? Метеоритный дождь Гидриды приближается, и мы должны быть готовы двигаться, ради Дарси.

— Я отведу тебя в твою комнату, — сказал я, бросив короткий взгляд на остальных и убедившись, что Сет и Макс поняли, что мне необходимо забрать ее отсюда, прежде чем уйти и оставить их всех позади.

Мир промелькнул мимо нас, и я помчался через разводной мост и вверх по лестнице в экстравагантные комнаты, которые Джеральдина создала для Вега, свернув направо в комнату Тори.

Я повалил ее на кровать, заставив подпрыгнуть, когда она перекатилась, слово «мудак» донеслось до меня приглушенным голосом, когда она ударилась лицом о подушки.

Огонь расцвел в моей ладони, и я наполнил камин, прежде чем опуститься на кровать рядом с ней, еще больше пламени лизало мои руки и предплечья.

Тори сняла сапоги, оставив Книгу Эфира в пространстве, разделяющем нас, вздохнула от тепла пламени и отстегнула меч, бросив его на ковер.

— Что это за пятна крови? — спросил я, указывая на ее руку, где, казалось, кто-то изрисовал ее кровавыми чернилами. Знаки было трудно разобрать, так много их было нарисовано поверх других, но я узнал пару рун, нарисованных самой свежей кровью.

— О, знаешь. Я пошла в какую-то жуткую пещеру и встретила этих трех ведьм, которые практикуют темную магию…

— Ведьм не бывает, Тор. — Я подтолкнул ее, и она закатила глаза.

— Ну, они были ведьмами-нимфами, которые называли себя оракулами. И они выглядели как богини во плоти. Клянусь, блядь, я почти захотела стать лесбиянкой только ради этих женщин.

— Почти? — поддразнил я.

— Ну, у меня патетически распространенная одержимость членами, но не считая этого…

Я подавил смех, и она ухмыльнулась, но он тут же угас, ее глаза остекленели и устремились к чему-то другому, что произошло.

— Расскажи мне, — попросил я, и она выдохнула.

— Это было… честно говоря, Калеб, это был полный пиздец, и я признаю, что я практически просто поддалась зову их магии и пообещала им весь мир, если они только помогут мне найти путь обратно к нему.

Мне не нужно было спрашивать, кого она имеет в виду, мое собственное сердце болело, когда я протянул руку и сжал ее пальцы в своих объятых пламенем руках, она нежно сжала их в ответ, а затем убрала свою руку.

— Ты не можешь вернуться в таком виде… — я махнул рукой на пятна крови и грязное платье, — и не объяснить это должным образом.

— Хорошо. — Тори подняла глаза к потолку, резко выдохнула и сказала: — Возможно, я провела целый день и ночь в том, что объективно можно назвать оргией воспоминаний, где все трое пережили чертовски много из нашей с Дариусом сексуальной жизни, оживляя мои воспоминания и наблюдая, как я трахаюсь с ним, пока не потеряла сознание.

— Какого хрена? — прорычал я, и она застонала, прикрывая глаза рукой, чтобы не смотреть на меня.

— Я не знаю, чувак. Это было… так реально. Он был там, он прикасался ко мне и целовал меня, и я чувствовала все это. Но в то же время его там не было. Места, которые я могла видеть, на самом деле не существовали вокруг нас, и я, честно говоря, не знаю, лежала ли я просто на каменном столе и мастурбировала все это время, пока они все трое лапали меня и получали удовольствие от шоу.

— Вау, — сказал я, не совсем понимая, что, черт возьми, я должен на это ответить, потому что это прозвучало очень хреново, а также, по крайней мере, немного горячо, и если судить по боли в ее голосе, то это только обострило ее горе. — Если они такие красивые, то почему бы им просто не заняться сексом, а не смотреть, как вы с Дариусом занимаетесь этим всю ночь напролет?

— Ну, они все девственницы, дабы облегчить использование темной магии — что, кстати, не сулит мне ничего хорошего, если это является неотъемлемой частью полноценного использования магии — и они также приняли несколько интересных решений, например, зашили свои глаза и губы, чтобы не дать определенному уровню зла полностью развратить их — не то чтобы я уверена, что это помогло. Но в любом случае, я не думаю, что многие фейри были бы достаточно смелы, чтобы трахнуть их, даже если бы не было препятствия в виде девственности…

— Кроме тебя, которая эффективно трахнула всех троих, — заметил я, и она нахмурилась.

— Это было не так. Ну, наверное, было, но… Это были… я и он, — она вздохнула, боль от его потери давила на нее. — Я и он с тройкой свидетелей, — добавила она с веселым смешком.

— Свидетелей, которые от этого только выиграли, — заметил я.

— Да, — согласилась она, пожав плечами, как будто это было наименее важным.

— Так что тебе дала эта оргия? Ночь с ним?

— Да… — Она замялась, посмотрела в сторону двери, затем взяла свернутый кусок пергамента с первой страницы Книги Эфира и протянула мне.

Я погасил пламя на своих руках, взял его и развернул свиток, нахмурившись на загадочное послание, пытаясь понять, что оно означает, но безуспешно.

— Ты случайно не знаешь, где находится Проклятый Лес? — спросила меня Тори, и я покачал головой.

— Никогда о нем не слышал. Что там?

— Ответы. Может быть. Единственный шанс, который, как они считают, у меня есть, чтобы найти путь к нему, не проходя через Завесу лично.

Я вновь хмуро посмотрел на слова, но они ничего не значили для меня. — Если это какое-то место в Солярии, то его нет ни на одной карте, которую я когда-либо изучал. И поверь мне, я изучил слишком большое количество, — сказал я, передавая ей записку, и она вздохнула, снова засовывая ее в книгу.

— Понятно. Но я собираюсь разобраться с этим. Я должна.

Я кивнул, понимая это так же, как и то, насколько опасной может быть магия, с которой она связалась. Но это был Дариус. Я готов был пойти с ней на край земли, чтобы вернуть его, если бы это было необходимо, и никакая цена не могла быть слишком высокой.

— Мне нужно смыть эту кровь нимф, — простонала Тори, проводя рукой по пятнам на руке.

— Они убили кого-то ради всей этой крови? — я наполовину дразнил, наполовину спрашивал серьезно.

— Нет. Види, та, что зашила себе глаза, перерезала себе запястье ради этого. Я думаю, для полноценной работы эфира нужна жертва и якорь. Она использовала привязку своей крови к моей коже, чтобы вытянуть из меня воспоминания и сделать их осязаемыми. Она сделала его реальным.

Тори тяжело сглотнула, и мне не нужно было спрашивать, что она чувствовала, находясь с ним в таком виде. Должно быть, это было похоже на шаг в прошлое без возможности изменить будущее, которое, как она знала, ему предстояло.

— Мне жаль, — сказал я, зная, что это ничем ей не поможет, но она все равно одарила меня кривоватой улыбкой.

— Я понимала, чем это грозит, когда соглашалась. И это не было тем, от чего я могла отказаться, независимо от того, насколько сильно я осознавала, что мне будет больно, когда все закончится.

Тори встала и направилась к огромной ванне у окна, наполняя ее горячей водой с помощью смеси магии воды и огня, ее сила уже пополнилась от пламени в комнате.

Я взял в руки Книгу Эфира, пока она раздевалась, и не обращал на нее внимания, листая книгу, несмотря на то, что делал это уже много раз. Я находил новые записи или заклинания каждый раз, когда смотрел на нее, словно книга оценивала меня каждый раз, когда я уделял ей внимание, и при каждом новом просмотре готова была выдать еще немного своих знаний. Я понимал, что это бессмысленно, но не знал, как еще это объяснить.