Так учили древние маги. Современная деятельность в области теургии подтверждает справедливость их учения и правильность экспериментов. Таким образом, теург, совершенствуясь в теургии, достигая значительных высот в единении с величием богов, словно горный орел, взмывает все выше и выше, поднимается над всеми формами, к идеям и сущности, к самой вершине проявления, а время, что он минует, становится вечностью и бесконечностью. Иначе говоря, «от мольбы мы через короткое время переносимся к предмету, к которому устремлена наша молитва, становимся подобным ему вследствие внутреннего, близкого разговора и постепенно обретаем божественное совершенство, которое замещает собой наши собственные слабости и немощи, наши недостатки и изъяны»
В своем совершенстве он достигнет удивительных высот, он сделается неотъемлемой частью вселенского создания, вдруг явившегося, но не рожденного, юного и древнего, самосуществующего и бессмертного. Все, что ранее было для него великим, потеряет для него всю свою чувственную банальность и приобретет чарующую красоту, увлекающую и изысканную, украденную у Духа. В нем же самом проснутся остававшиеся сокрытыми и неразвитыми особые качества, наличие которых он всего лишь чувствовал, разум его мало-помалу просветлеет от далекой памяти об опыте, накопленном им задолго, за века до этого момента, и он забьется, запульсирует в его сердце, расширяя горизонты сознания. Сегодня теург утвердился в месте, которое вчера, размышляя о возвышенной природе своей работы, он не мог увидеть глазами. Над ним, в незримой дали, находится отдохновение его следующего дня. И он сам уподобится богу Ра, станет солнцем света и манной небесной для всех тех, с кем он столкнется в течение повседневной жизни. На великих и малых, на высоких и ничтожных, и на бедных, в не меньшей степени, чем на богатых, снизойдет и прольется его помощь, даже и за самые дальние пределы пространства.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ. СВЯЩЕННАЯ МАГИЯ АБРАМЕЛИНА
Одним из необходимых условий для занятий магией, гоэтией, или теургией, связанной с заклинаниями высшего «я» и Универсальных Сущностей, как считали в древности и как продолжают считать современные маги, является чистота жизни, обязанная сопровождать теурга во всей его повседневной жизни и в практической работе.
Почти все авторитеты в области магии упорно, в один голос повторяют — разве что некоторые с категоричной уверенностью, другие просто с уверенностью, третьи, те, кто перенял знания от других и не понял, не «переварил», — что магия невозможна без личной чистоты. Но как бы там ни было, все маги сходятся в одном — святость и чистота должны сопутствовать магическому искусству.
В этой главе я хотел бы подвергнуть исследованию то, что подразумевается под понятием «чистота». Автору не хотелось бы вступать в дискуссии относительно этики и морали, ибо данное упражнение уведет его далеко от предмета магии, в равной степени он сознательно воздержится от исследования этих противоречивых понятий, вызвавших, как мне видится, больше, чем какие-либо другие, значительную сумятицу во взглядах и мнениях, разделивших взгляды приверженцев магии на порой диаметрально противоположные. Однако что касается чистоты в магии, то здесь я посоветовал бы изучающим ее просто удовлетвориться истиной данного изречения, а остальное читать с той трактовкой морали, которая ему больше подходит.
Вся жизнь человека должна быть направлена и сконцентрирована на достижение им самим определенной цели или набору целей. Когда говорим, к примеру, что данное молоко или масло чисты, что мы имеем в виду под этим утверждением? Только то, что в молоке и масле не содержится посторонних субстанций — ни воды, ни химических примесей, что состав и молока, и масла совершенно однороден. Аналогичным требованиям должна соответствовать и жизнь мага. Но прежде всего она должна быть однонаправленной, а весь конгломерат мыслей, эмоций и действий, какими бы они ни были, должен содержать в себе стремления и давать толчок к духовному очищению. Какую бы добродетель ни содержала в себе нравственность, а для некоторых она содержит божественные возможности, она обязана оставаться вне сферы мага.
Вне всякого сомнения, что, если человек инициирован в духовную тайну и если на него снизошло благословение в образе познания себя, он будет нравственным, поскольку находится в гармонии с самим собой. Такой человек, как правило, ощущает импульс находиться в гармонии и с другими людьми. Но мистик или маг не является обязательно нравственным человеком в общепринятом смысле этого слова. Иными словами, для мага не будет противоестественным, если он, с одной стороны, находится в гармонии с другими людьми, а с другой — расходится с моральными и этическими законами своего века. Иначе говоря, мораль не имеет к магии никакого отношения.
Эта мысль была совершенно ясно очерчена Уайтом, который в своей работе «Исследование мистицизма» говорит следующее: «Предметом религии является развитие и совершенствование человечества через набор духовных процессов и путем единения их с тем, что есть высшее во вселенной, тогда как нравственность предлагает улучшение человеческой нравственности при помощи одних только законов природы... Для того чтобы стать лучше, мы обязаны знать Бога, но никакая богиня нравственности не приведет нас к божественному познанию...»
Это определение в высшей степени применимо к магу. Что бы он ни делал и чем бы ни занимался — ел, пил или работал, — любой вид его активности должен превращаться в символ и быть посвященным служению идеалу, который в сердце его ценнее всех богатств и сокровищ. Вся жизнь его должна стать одной продолжительной сосредоточенностью. В противном случае все его изучение дхараны и развитие магической воли станет напрасным и не даст никаких результатов; колоссальное количество энергии будет растрачено зря, если маг не воспользуется данным советом,
если сосредоточенность и священное отношение не станут определять каждый шаг его повседневной жизни.
Что же касается идеала, который для мага суть величайшее из сокровищ и к которому направлены все жизненные устремления мага, вся его деятельность, то им является возвращение знаний святого ангела-хранителя, авгоэйда, высшей части сознания мага, которая суть вечная реальность, неиссыхающий источник вдохновения и духовной поддержки. Отсюда поэтому в магии существует фактически только один совершенный ритуал, одна цель, превалирующая над всеми другими, — обращение к святому ангелу-хранителю, вызов его и единение с ним, и она должна стоять даже выше обращения к богам или к Универсальным Сущностям, если следовать порядку, начертанному Ямвлихом. Вначале ищет душа и отдает жизнь свою в руки демона, под чьим руководством и управлением умолить можно и самих богов; от них же затем следует возвратиться в Небесный Дом Отдохновения. Но прежде всего нужно вызвать авгоэйда.
Если возникнет необходимость выполнить какие-либо вспомогательные операции, предшествующие познанию и разговору со святым ангелом-хранителем, то обязательно только с вполне определенной целью. Мотив ее — он, разумеется, должен иметь исключительно духовный оттенок — явится предварительным условием, предшествующим возможности обретения положительного результата в проведении основного ритуала. Однако и в лучших из магических систем вызывания всегда представлены как процессы, следующие за основным заклинанием высших космических жизненных сил или внутреннего демона, святого ангела-хранителя, хотя последнее, как уже говорилось, обычно предшествует. Единение с богами и Адонаем следует искать при помощи любви,
а смешение сущностей заключается в отказе от собственного эго и отказе от всего мелочного, жалкого и несущественного. Высшее заклинание предполагает прежде всего жертвенность, разрывание связей с земным. Подобно тому как входящий в пределы Царствия Небесного оставляет за собой все изваяния и образы храма внешнего, или как те, кто входит во внутреннее святилище, в святая святых, проходят обряд очищения, снимая одежды свои и ступая нагими, не стыдясь наготы, так и душа должна подходить к своей цели.
