Указанные события вызвали серьезную «чистку» в армии Восточной Римской империи. Все готские офицеры были либо казнены, как гот Фравитта — несмотря на то что именно он командовал римскими войсками, уничтожившими часть армии Гаины — либо покинули ряды армии, и в течение 20 лет после этого, как указывает А.Джонс, нет ни одного упоминания об офицерах-варварах на Востоке ([130] р.181). Иначе обстояло дело на Западе, где по-прежнему в армии преобладали варвары, и где командовал армией вандал Стилихон. Но, так же как за несколько лет до этого в Константинополе, на фоне мощной иммиграции варваров при дворе императора Гонория в Италии сложилась антииммигрантская партия во главе с дворцовым чиновником Олимпием, которая проявляла все большую активность и недовольство Стилихоном и другими офицерами-варварами, высказывая сомнения в их благонадежности. До некоторого времени это не подрывало доверия между императором и его военачальником, которому ранее всецело доверял его отец — император Феодосий и который был женат на его родственнице — племяннице Феодосия. Но после того как подрос сын Стилихона, антииммигрантская партия стала его обвинять в заговоре против императора и в стремлении посадить на трон своего сына, внушая эту мысль императору Гонорию[21]. И здесь, что называется, она нашла слабое место у императора. В 408 г. при участии последнего был составлен тайный план по устранению Стилихона, который и был приведен в исполнение. По сигналу, с привлечением римских военных подразделений, были убиты ряд преданных Стилихону генералов и чиновников. Сам Стилихон больше переживал о судьбе империи и императора Гонория, чем о своей собственной, поэтому он даже и не помышлял о том, чтобы двинуть против заговорщиков свои войска, состоявшие в основном из варваров. Когда к нему явились представители императора с приказом об его аресте, он безропотно подчинился. После этого ему немедленно предъявили приказ императора о его предании смертной казни и привели этот приказ в исполнение. Вслед за этим были убиты члены его семьи, его друзья, а также повсеместно начались жестокие убийства семей варваров, служивших в римской армии, проводимые «лояльными» римскими частями ([75] рр.170–175; [6] с. 266–267). Это последнее обстоятельство указывает на истинный смысл произошедшего, которое заключалось не в борьбе двух придворных группировок и не в устранении государственного переворота, а в противостоянии двух культур. И сопровождался этот кризис такими же действиями, как и до этого в Восточной Римской империи — избиением варваров, как тех, что, возможно, были замешаны в предполагаемом перевороте, так и тех, кто, совершенно очевидно, в нем не участвовал. Но в отличие от последней, Западная Римская империя показала свою полную беспомощность (не говоря уже о чудовищности самого мероприятия): при помощи «лояльных» частей она уничтожила не варварских офицеров и солдат (которых еще попробуй уничтожить!), а их семьи, тем самым наживая себе лютых врагов в лице самих варваров, служащих в римской армии.
Результаты не заставили себя ждать: 30 тысяч готских солдат и офицеров, то есть большая часть боеспособной армии Западной Римской империи, немедленно с полным вооружением покинула Италию и присоединилась к армии вестготов Алариха ([75] р.175; [130] р.185). Таким образом, армия фактически перестала существовать — и, как указывает английский историк М. Уитби, после этого события Западная Римская империя больше уже будет не в состоянии создать сколько-нибудь боеспособную армию ([81] р.288). Второй результат также не заставил себя ждать: Аларих, вместо того чтобы идти в Галлию и восстанавливать там порядок, о чем было договорено со Стилихоном и Гонорием, резко меняет свои планы и идет на Рим, вместе с примкнувшими к нему 30 тыс. варваров, бывших ранее под началом Стилихона и столь доблестно сражавшихся против него самого.
Дальнейшие события хорошо известны. Император Гонорий пытался собрать хоть какую-то армию, но безуспешно: шесть тысяч римских солдат, присланных из Далмации, были уничтожены армией готов на их пути к Риму. Тогда Гонорий пытается купить мир с готами посредством уплаты «дани». Аларих получает от Гонория деньги и в декабре 408 г. отводит свои войска от Рима, оставаясь на севере Италии в ожидании выполнения остальных обещаний. Тем временем приходит подкрепление от Восточной Римской империи — 4 тысячи человек. Гонорий использует эти войска своеобразно: вместо того чтобы организовать оборону Рима, он укрепляется с присланными подкреплениями в защищенной морем и болотами Равенне, оставив Италию на милость Алариху и отказываясь принимать его условия[22]. Армия готов второй раз идет на Рим, но жители уговаривают их пощадить город — причем, в переговорах принимает участие даже папа, а готы — в большинстве христиане, хотя и сторонники арианского течения. В отсутствие императора, бежавшего из Рима, римский сенат, не имея для этого ни полномочий, ни легальных оснований, выбирает нового императора — Аттала (сыгравшего странную роль шута в исторической драме), который в свою очередь назначает самого готского вождя главнокомандующим империи. Эти действия отвлекают Алариха на некоторое время, и он, потеряв уже смысл происходящего, то строит совместно с новым псевдо-императором планы по управлению империей, собираясь даже послать часть своей армии в Африку для усмирения начавшегося там восстания, то продолжает вести переговоры с Гонорием по выделению земель для готов. Наконец, устав от двойственности сложившейся ситуации, Аларих разжаловал Аттала из императоров, лишил его короны и пурпурного плаща, но оставил при своем дворе, и в последний раз попытался вступить в переговоры с Гонорием — договорившись о личной встрече в нескольких милях от Равенны. Поскольку переговоры были сорваны вооруженной провокацией со стороны окружения императора, Аларих, для которого штурм хорошо укрепленной Равенны, по-видимому, не имел большого смысла, идет уже в третий раз на Рим, захватывает его после недолгой осады и дает своей армии несколько дней на его разграбление. Так впервые за свою тысячелетнюю историю Рим был полностью захвачен и разграблен.
Известный российский историк С.Ковалев полагает, что морально-политическое значение падения Рима 24 августа 410 г. столь велико, что эту дату можно считать концом эпохи античности ([28] с.820). Безусловно, взятие и разграбление Рима готами наглядно продемонстрировало, что прежние времена могущества Римской империи безвозвратно канули в прошлое. Тем не менее, это событие само по себе не привело к каким-то кардинальным изменениям. Аларих вскоре умер, вестготы ушли в южную Галлию, где и расселились, а Рим продолжал существовать, равно как и Западная Римская империя, хотя многие его жители попали в плен к варварам или были вынуждены бежать, бросив все свое имущество. Собственно, Аларих и не ставил перед собой цели уничтожения империи или Рима или захвата императорской власти, в основном его целью было получение земли для своего народа. Кроме того, поход на Рим в 408–410 гг. был спровоцирован убийством Стилихона и избиением семей варваров в Италии в 408 г. и был для Алариха и его армии своего рода «актом мести» за эти преступления. Судя по всему, армия Алариха и состояла в основном из тех 30 тыс. варваров, которые покинули римскую армию после этих событий. Во всяком случае, известно, что после присоединения к нему этих 30 тысяч, а также рабов-варваров и крепостных, сбежавших от своих римских господ, вся его армия насчитывала 40 тыс. человек ([75] рр. 175–176). Можно себе представить, как все эти варвары жаждали отомстить Риму за причиненные им несчастья, — и если бы не стремление Алариха поддерживать среди них порядок и воздержанность ([10] с. 301, 307), то разрушения и страдания, причиненные городу, могли бы быть намного большими.
В действительности, самым главным результатом описанных выше событий было исчезновение армии Западной Римской империи. Поскольку широкое привлечение готов, вандалов и других варваров в армию стало невозможным[23], то, как указывают историки, все последующие попытки военного набора в армию в течение V в. ни к чему не приводили ([14] с.360). Известны многочисленные случаи, когда молодые итальянцы и жители других провинций отрезали себе большой палец на руке или иным образом себя калечили, лишь бы избежать призыва. Дефицит населения в западных провинциях, особенно молодого и работоспособного, вследствие старения нации (см. главу II), был столь велик, что римские сенаторы и землевладельцы всячески препятствовали проведению набора в армию. Они, в частности, пролоббировали введение специального налога (так называемый aurum tironicum), составлявшего 5 фунтов (около 1,6 кг.) серебра и позволявшего получить освобождение от очередного призыва, и платили его за своих крепостных колонов, чтобы только их не забирали в армию ([130] р.618; [131] р.852). Для сравнения: раб в Древней Греции в IV в. до н. э. (где не было дефицита рабочих рук, но и не было такого наплыва военнопленных, как например, в Риме в период поздней республики) стоил в среднем 2 мины ([126] р.233), или около 2,5 римских фунтов серебра. То есть на ту сумму денег, которую платили римские землевладельцы в качестве рекрутского налога за своих крепостных в V в., в Древней Греции можно было купить двух рабов. При этом не было никакой гарантии, что этот рекрутский сбор опять не пришлось бы выплачивать при следующем призыве через год или два. Эти цифры демонстрируют, настолько велик был к этому времени дефицит рабочих рук в империи.
