Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Что касается Малой Азии, то ситуация там была аналогична Сирии и Египту. Но обособленность этой территории была связана не с таможенными пошлинами, а с географией. Если взглянуть на физическую карту, то на ней хорошо видно, что почти весь полуостров Малая Азия (нынешняя Турция), за исключением узкой прибрежной полосы, не превышающей, как правило, 30 км, расположен на высоком плато, которое во многих местах окаймлено горами. Высота основного плато — от 500 м на западе до 1000 м на востоке полуострова, но оно во многих местах изрезано горами, достигающими 3–4 тысяч метров в высоту. В древности, да и в более позднее время, вплоть до появления современных средств наземного транспорта, такое высокогорное расположение служило серьезным препятствием для развития торговли на большей части территории полуострова, тем более что, в отличие, например, от Галлии, Испании и Германии реки не могли служить торговыми путями, поскольку в условиях такого перепада высот они изобиловали стремнинами и водопадами. Выше уже говорилось о том, что транспортировка обычных грузов от уровня моря на возвышенность в пределах одного города в античную эпоху увеличивала цену более чем на 40 %. Соответственно, перевозка вглубь страны, с поднятием на высоту 500-1000 метров или более, если требовалось преодолеть горный перевал, не имела никакого экономического смысла, за исключением разве лишь перевозки предметов роскоши. Имеются свидетельства на этот счет античных авторов, писавших, что не было никакой возможности вывозить зерно, выращенное во внутренних областях Малой Азии, в приморскую зону для его последующей продажи, поскольку стоимость его перевозки могла превысить цену его возможной реализации ([81] р. 373). Поэтому если во внутренних областях образовывались излишки зерна, то не было никакой возможности вывозить его за пределы полуострова.

Итак, мы видим, что большая часть Малой Азии, так же как Египет и Сирия, не входила в общий рынок античности в период расцвета античной рыночной экономики. По-видимому, зона интенсивной торговли с другими частями Римской империи на Востоке ограничивалась лишь сравнительно узкой полосой побережья Средиземного и Черного морей в Малой Азии и Александрией в Египте, поскольку, как уже было сказано, все товары, вывозимые из Александрии во внутренние области Египта и ввозимые оттуда, облагались пошлиной в размере 20–25 %. Таким образом, почти вся территория Малой Азии, Египта, Сирии и Палестины оставалась вне глобальной античной экономики[154].

Совпадает ли эта экономическая граница с той демографической границей, то есть с границей низкой рождаемости и сокращения населения, которая существовала в этот период? По всем имеющимся данным, эти две границы совпадают с большой точностью. Результаты переписи населения в Александрии в Египте в III в. н. э., о которых говорилось в главе II, свидетельствуют о явном старении населения, низкой рождаемости и стремительном сокращении населения между двумя переписями ([9] с.297), а все другие демографические данные, относящиеся к внутренним областям Египта, наоборот, говорят о высокой рождаемости, о преобладании молодежи в структуре населения и о вполне нормальном соотношении между количеством мужчин и женщин — в отличие от других римских провинций ([178] рр. 150–151). Налицо явный контраст между демографией прибрежной полосы (Александрия) и остального Египта. То же самое можно сказать и о Малой Азии. Сведения, относящиеся к прибрежным районам Малой Азии, показывают явное количественное преобладание мужчин над женщинами и очень малое число детей. Так, в Милете на западном побережье полуострова в конце III в. — начале II в. до н. э. соотношение мужчин и женщин в структуре населения было почти 3 к 1, а дети составляли лишь 28 % от всего населения ([178] рр.99-100). Данные по составу семей в городах Олимп и Тремесс вблизи западного побережья Малой Азии в период ранней Римской империи, приводимые Д.Мартином, показывают, что сыновей было примерно в 2 раза больше, чем дочерей ([157] р.53). Указанная информация свидетельствует о том, что в прибрежной зоне полуострова, открытой для торговли с другими странами, как и в египетской Александрии, население, скорее всего, не росло, а сокращалось. Нет никаких сомнений, писал А.Джонс, что сильное сокращение населения произошло в римский период и в соседних с Малой Азией Фракии (нынешней Болгарии) и Македонии ([130] р.158). Вместе с тем, во внутренних районах Малой Азии, равно как и в Сирии, судя по имеющейся информации, с демографией было все в порядке. Известно, что и в Риме, и в Константинополе было много выходцев из этих восточных провинций; а в самой Сирии и Малой Азии в поздней античности мы видим много густонаселенных городов, которых совсем нет на Западе империи ([130] рр.717–718; [81] рр.355–356). Кроме того, как указывает А.Джонс, с начала V в. н. э. именно Малая Азия стала для Восточной Римской империи главным источником рекрутов для армии ([130] р.670), что также

свидетельствует о вполне нормальной демографии, в то время как в Западной Римской империи армия фактически исчезла, и предпринимавшиеся неоднократные попытки широкого набора рекрутов там не давали никакого результата.

Таким образом, все имеющиеся данные по эпохе античности подтверждают высказанный выше тезис о воздействии глобализации на рождаемость, причем, подтверждают до такой степени, что даже граница распространения зоны интенсивной внешней торговли в античности, по имеющейся информации, четко совпадает с границей низкой рождаемости.

4. Европейские страны в XIII–XVIII вв. В целом основные тенденции были описаны уже в предыдущей главе. Нет никаких сомнений в том, что в течение указанного периода шло формирование европейского общего рынка, и это совпало с падением рождаемости одновременно в ряде стран Европы, которое в некоторых странах (Испания, Польша, Франция и другие) привело к серьезному сокращению численности населения. Нет сомнения и в том, что в тот период (с конца XV в. до 1557 г.), когда война между Габсбургами и Валуа парализовала центр европейской глобальной экономики — Италию — и временно произошла опять ее регионализация, одновременно с этим население во всех странах, включая и сам театр интенсивных военных действий (Италию), стало бурно расти. Но на фоне этих общих для большинства европейских стран тенденций в области экономики и демографии я бы хотел остановиться на двух группах стран или территорий, которые резко отличались от остальных.

К первой группе относились те страны и территории, которые в силу своей географии не могли войти в ХIII-ХVIII вв. в европейский общий рынок: Канада, Финляндия, Россия, Швейцария. Во вторую группу входили Англия и Германия, начиная с середины-конца XVII в. (до этого их демографические тенденции вполне соответствовали тем, что были в большинстве других европейских стран). Давайте рассмотрим первую группу, а ко второй группе стран вернемся в следующей главе.

Канада. Французские историки не случайно сравнивают демографию Канады и Франции в XVII–XVIII вв. и не перестают удивляться тому факту, что первая по уровню рождаемости примерно в два раза превышала вторую ([96] рр.232–236). Дело в том, что большинство жителей Канады в то время были недавно уехавшими туда французами. Казалось бы — с какой стати им было иметь сверхвысокую рождаемость, в то время как у тех же французов, но оставшихся во Франции, она была низкой, часто намного ниже уровня смертности? Тем более, что, как говорилось в главе V, до половины населения французской Канады в то время были крепостными контрактными рабочими, то есть чуть ли не рабами, работавшими на лесоповале и других тяжелых работах, которым, помимо всего прочего, было запрещено жениться, и у которых априори должна была быть более низкая рождаемость, чем у свободных французских граждан[155]. Но очевидно, все эти обстоятельства, которые, возможно, оказывали отрицательное влияние на создание семей и рождаемость в Канаде в XVII–XVIII вв., тем не менее, имели намного меньшее значение для демографии и рождаемости, чем тот факт, что Канада, в отличие от Франции, не входила в тот период в глобальную рыночную экономику, формировавшуюся в Европе.

вернуться

154

В отношении Палестины неясно, была ли она полностью отрезана от глобальной экономики Римской империи, как Сирия, или это касалось лишь ее южной части, примыкавшей к Египту в районе Газы (см. предыдущую сноску).

вернуться

155

В 1653 г. крепостные контрактные рабочие составляли половину населения Монреаля ([103] р.88).

74
{"b":"814293","o":1}