Восточное побережье Южной Африки было благоприятным для жизни. Плодородные почвы, мягкий климат, частые дожди, пастбища с сочной травой… Уже в XVII веке плотность населения там была очень высокой, что и засвидетельствовали моряки с судна «Св. Джон Батиста», разбившегося здесь в 1622 году: «К полудню мы достигли вершины горы, откуда открывался прекрасный вид на долины и реки, среди которых располагались многочисленные краали, сады и стада…»

Но это население все росло, и плодородной земли становилось все меньше…

Аналогичная ситуация складывалась и на внутреннем, плато. Но если там экспансия на юг пошла широким потоком от Калахари до Драконовых гор, то здесь, на побережье, положение было иным: ведь тут жизненным пространством племен оставался лишь узкий коридор между горами и океаном… Таким образом, фронт экспансии здесь был узок и к XVIII веку дошел до Фиш-ривер. Создался эффект «бутылочного горла» — мало кто догадался вовремя перевалить через горы, слишком велика была инерция мышления и уж очень не хотелось оказаться в чужой незнакомой стране, где говорят на непонятных языках…

Свидетельства моряков с корабля «Станивессе» подтверждают: в нижних этажах коридора «давка» образовалась значительная. Начались войны за жизненное пространство — мфекане, в результате которых выдвинулись три значительных клана, вернее даже блока племен — ндвандве во главе со Звиде, нгване — с Собузой и мтетва — с Дингисвайо.

Но прежде чем мы обратимся к истории взаимоотношений этих кланов, взаимоотношений, ставших без преувеличения основой дальнейшей истории всего региона, нужно сказать несколько слов об этом интереснейшем явлении в истории Южной Африки — мфекане, породившем множество споров.

В период колонизации распространился взгляд, что африканские народы застыли в своей истории, будто бы у них не было «ресурсов для автономного развития» и, соответственно, самой истории как таковой не было. Даже поверхностный взгляд на мфекане показывает несостоятельность такого утверждения. Этот процесс серьезных социально-политических и военных изменений и реформ в глубине африканского общества развивался с удивительной скоростью. Иногда говорят, что мфекане была порождена белыми на Капе. Загадочного «белого советника» при Дингисвайо возводят в ранг родоначальника всех преобразований в зулусском обществе. Пошло это, видимо, от Т. Шепстона, британского чиновника, который первым высказал идею, будто бы Дингисвайо побывал на Юге и «позаимствовал» у англичан их военные достижения, перенес их, так сказать, на зулусскую почву. Но сомнительно не столько то, что вождь мтетва побывал на Капе, сколько факт, что изменения во всех областях жизни нгуни произошли благодаря англичанам. На самом деле, они зародились в недрах их традиционного общества и даже отдаленно не похожи на европейские. Достаточно вспомнить, что полки, построенные по возрастному принципу, появились почти одновременно у всех нгуни и стали как бы естественным ответом на менявшиеся условия жизни.

Более правдоподобным кажется на первый взгляд другое: именно экспансия колонистов с Капа, стычки с коса и «закупоренная горловина» на юге повлияли на развитие мфекане. По этой версии, отливная волна с юга, откатившись от Фиш-ривер, создала предпосылки для перенаселения в Зулуленде, а это, в свою очередь, ускорило революцию в военном деле. Казалось бы, все просто. Но напрашивается вопрос — если закрытие границы стало причиной демографического взрыва и военных реформ в Зулуленде, то почему же этого не произошло у самой южной границы, где на сотнях квадратных километров жило огромное количество народа?

Итак, главной чертой этой социальной революции в ее центре было приспособление обрядов инициации для военных нужд и создание постоянной армии на основе института возрастных классов. Это стало реакцией на постоянную угрозу войны, и не последнюю роль сыграло то, что нгуни познакомились с уже имевшимися у сото задатками такой организации. Молодежь набирали в полки по возрастному принципу со всех концов племенной ойкумены, и это давало огромную власть в руки вождей. Стал процветать деспотизм. Это повлекло за собой и административные реформы. Наметился переход от власти «королевского дома» к «администрации» — индунам, лично избираемым вождями и полностью от него зависящим.

Ндебеле (или матабеле), как «побочная ветвь» зулусов, унаследовали их систему, но нужно помнить, что у зулусов полки, сформированные по возрастному принципу, представляли армию внутри общества. Это была всего лишь часть населения, и кроме этого наряду с военной машиной имелась еще и гражданская администрация. У ндебеле же армия переросла рамки государства: наоборот, оно стало частью армии. У ндебеле полки создавались уже по наследственному признаку, они потеряли свой возрастной характер и превратились в территориально-административные единицы, где военачальники приобрели статус гражданских вождей.

Рост военной активности у зулусов сопровождался изменениями морального плана. Значительно улучшилась дисциплина. Все путешественники единодушно отмечали разительные отличия зулусов от окружающих племен. Исчезли такие, казалось бы, неистребимые привычки, как попрошайничество подарков у европейцев, любопытство стало сдержаннее, появилось достоинство в общении с соседями. Наряду с этим возникло и определенное безразличие к человеческой жизни, особенно когда речь шла о человеке извне.

Но, вероятно, самым значительным результатом мфекане в политическом смысле было другое. Племя, основанное на кланах, переросло в нечто большее — соединение племен различного этнического происхождения. Забегая вперед, скажем, что Чаке за десять лет удалось создать буквально единый народ, и поныне, в XXI веке не потерявший ощущения своей монолитности!

В начале, нашего рассказа мы обещали вернуться к экспедиции лорда Каледонского. Теперь настало время.

…Первые искры мфекане разгорелись в Натале, далеком от глаз европейских поселенцев. В прибрежных районах к югу от Белой Умфолози жил большой клан мтетва. Он принадлежал к группе тонга-нгуни, которые брали себе жен из окрестных кланов — в их языке были замечены элементы языка тонга. Всего их было около четырех тысяч, и они владели очень хорошими землями.

В первые годы XIX века кланом правил вождь Джобе. Вождь был очень старый, однако умирать не собирался, и его сын Тана решил ускорить события. Он посвятил в свой заговор молодого брата Годонгвану, однако прежде чем они осуществили свой злой умысел, старый отец упредил их, отправив отряд в крааль Таны. Сыну-злоумышленнику не суждено было проснуться в ту ночь, а Годонгвана с ассегаем в спине выскочил из хижины и скрылся в темноте. Он долго скрывался в лесу и выжил благодаря заботам сестры, но не мог показываться ни на земле мтетва, ни среди членов соседних кланов. Странствия привели его к хлуби, жившим у подножья Драконовых гор. Здесь он сменил имя и стал называть себя Дингисвайо — Тот, Кто Страдает. Став пастухом, он много бродил по окрестностям и однажды встретил одинокого белого человека, который с несколькими носильщиками из бечуанов (тсвана) и сото пробирался в Делагоа. Белый путешественник был хорошо вооружен, и местные жители вспоминали о нем как о человеке, обладавшем великолепным даром хирурга и вылечившем колено вождя хлуби.

Несомненно, то был Роберт Коуэн. В тот момент, когда он собирался уезжать, пришло известие о смерти Джобе, и Дингисвайо решил вернуться домой. Им было по пути и Дингисвайо предложил Коуэну услуги проводника. Где-то на землях племени квабе белый человек умер. Возможно, от лихорадки, возможно… Так или иначе, Дингисвайо стал владельцем лошади и ружья.

Когда он прибыл домой, на троне был его брат Мавеве, но Дингисвайо приняли в клан. Лошадь и ружье сильно возвысили его в глазах соплеменников, а шрам на спине послужил доказательством того, что он не самозванец. Дингисвайо удалось сместить Мавеве и стать вождем мтетва.

Так что же все-таки произошло между Дингисвайо и Коуэном? Эта загадка многим не давала покоя. Сохранилось только три документальных свидетельства, которые могут пролить свет на историю экспедиции Коуэна. Предоставим слово Джону Кемпбеллу, миссионеру, 1813 год: «Семь лет назад лорд Каледон, тогда губернатор Капской провинции, послал отряд исследовать внутренние районы Африки и добраться до португальских владений в Мозамбике. Экспедиция состояла из лейтенанта Донована, Коуэна, 20 солдат капского гарнизона, 1 бура и 1 гриква из Грикватауна. Со времени ухода из Литако (откуда и писал Кемпбелл. — Авт,) о них не было слышно. Все они были убиты в пяти днях пути на северо-восток в стране Ванкензен (нгвакетси? — Авт.). Обвиняли Тсусани, мятежного сына вождя боролонгов Макабы».