Я удобней ухватилась за корягу и неторопливо стала рассказывать всю свою жизнь как стала себя помнить. Скрывать мне было не чего, я понимала, что все, что расскажу здесь и останется, и скрывать от русалок невозможно, они если почувствуют ложь, то легко прочитают мои мысли. Иногда я уставала говорить и замолкала ненадолго. Меня не торопили, русалки чувствовали все мои эмоции. Снова и снова я осматривалась вокруг, во время перерывов,– вот бы попасть сюда здоровой и все осмотреть, я кожей чувствовала, что в этом озере очень много тайн. Иногда туман рассеивался, и было видно хоть и не все озеро, но хоть что – то и по кусочкам я могла хоть как то представить пока еще не полную, но уже небольшую картину, вернее кусочек ее. Все озеро состояло из источников разного цвета, и вода из них не смешивалась, даже в таком тусклом свете источники сверкали как драгоценные камни, переливаясь в движении. Это было так красиво, напоминало мне палитру с акварелью. Я и представить до этого не могла, что бывает столько оттенков обычной воды, казалось озеро заполнено яркими, сверкающими, прозрачными камнями. Сейчас я находилась в сероватой воде несколько метров в окружности, в этом источнике не было ничего живого, только серые камни просвечивали на дне. Сюда даже мальки не заплывали, и не было водорослей. Хотя я слышала и видела силуэты рыб в воде и тихий плес. Со дна источника поднимались огромные пузыри, которые раскрывались, не доходя до верха, тихо и мерно издавая звуки, – пух – пух. Из моей раны в боку,– струился в воду тонкий дымчатый шлейф. Старшая русалка, заметив как я, рассматриваю свою рану,– пояснила.

– Это яд мертвая вода тянет из тебя. – Как только шлейф исчезнет, переведем тебя в другой источник. – А пока если отдохнула, продолжай рассказывать.

Но жизнь моя еще была совсем короткой и я хоть и не торопилась, но мой рассказ не занял много дней. Я говорю дней, хотя время тут было весьма условно. Ночей не было, все время, что я тут также неярко светло и ничего не меняется, время как застыло и как русалки определяют дни,– для меня, так и осталось загадкой. Хотя, как то совершенно случайно, я, взглянув вверх на долю секунды, увидела над собой не обычное серое марево, а странный небосвод, составленный как бы из мозаики, из цветов разного цвета и решила, что увидела через морок. Уж слишком было необычное зрелище. Черное небо со звездами соседствовало с кусочком изумрудного и вишнево красного цвета, был кусочек неба синего как у нас, но соседствовал он с лиловым и оранжевым. Пока не могла обдумать, что же я увидела и поспешила продолжить свой рассказ, стараясь не показать, что я, что – то заметила необычное, понимая, что расспросы здесь не уместны. Старшая русалка предупредила меня, что здесь время течет по – другому и мне об этом беспокоиться не нужно. Она все высчитывает, а я должна довериться ее расчетам.

Когда я закончила рассказ о своей жизни, русалки горестно повздыхали, им все было интересно. К тому же, несмотря на изоляцию, оказалось, что русалки неплохо ориентируются в современной жизни на земле, и они подробно расспрашивали меня обо всем. Им все надо было знать и о моде и событиях в стране и сплетни. Я еще пересказала все сказки и истории, которые помнила. Удивлялась и тому, что я стою в воде на одном месте уже очень долго, но нет усталости или желания уснуть, и есть мне совсем не хотелось. В мареве тумана мне было уютно и спокойно, все мои переживания были далеко, и я рассказывала о себе без эмоций, как бы наблюдая за собой со стороны. Даже иногда ловила себя на мысли, что я может, умерла,– или сплю и мне все это сниться. Но русалки звонко смеялись, они читали мои мысли, вернее эмоции, хотя думаю и мои мысли для них как открытая книга. Старшая русалка, когда все мои истории закончились, сказала мне,

– Ты сейчас в источнике с мертвой водой и должна быть в полном сознании, погрузишься в него с головой,– потеряешь себя. – Поэтому мы и не даем тебе уснуть, следим. – Чуть позже я переведу тебя в другой источник, и ты будешь спать, и для тебя время пробежит быстро. – К тому же тебе и видеть лишнего не надо. – Хоть ты и обещалась молчать, но чем меньше будешь знать, тем лучше будет для тебя.

Русалки еще, какое то время просто болтали со мной, расспрашивали, затем стали тормошили меня, и – за того что меня стало клонить в сон, даже стали меня больно щипать. Но я уже с трудом удерживалась, что – бы не закрыть глаза и соскользнуть в воду с головой. Наконец мои мучения закончились. Старшая русалка появилась рядом со мной неоткуда, и, поглядывая на меня вдруг молниеносно взяв за руку, бесцеремонно как куль потащила за собой вглубь озера. Она двигалась в воде как огромная рыба, бесшумно скользя, и легко без видимых усилий тянула меня за собой. Остановилась она в центре источника с ярко голубоватой, и довольно прохладной водой.

– Я сейчас утяну тебя на дно, не бойся. – В этом источнике ты будешь свободно дышать под водой. – Здесь ты пробудешь долго, отдохнешь и подумаешь. – Стоило ли так жертвовать собой и что тебе делать дальше, если выздоровеешь. – Этот источник приведет твои мысли и тело в гармонию. – Ты все поняла?

Я зябко поежилась, замотала головой в знак согласия, и русалка стремительно потащила меня на дно. Я немного испугалась и закрыла глаза и пыталась затаить дыхание. Но как я не терпела, мне пришлось сделать вздох и ничего неприятного не случилось. Я дышала, так же как и на поверхности, открыла глаза и тут же увидела перед собой смеющееся лицо русалки. Я крутанулась всем телом в воде, осматриваясь вокруг. В этом месте озеро было очень глубоким, свет сюда проникал слабо, и было сумрачно. Где то далеко вверху надо мной тускло, светилось пятно света. Вода была очень чистой и прозрачной, и я рассмотрела каменистое дно и много огромных красивых раковин, матово отсвечивающих от колышущихся вокруг них пучков длинных тонких водорослей. Гроздями выходили мелкие пузырьки воздуха из толщи дна. Мальки рыб сновали туда- сюда, иногда проплывали и большие блестящие рыбины, но толком рассмотреть я их не могла, двигались они быстро, а мое зрение было не совсем четким. Русалка махнула рукой, и водоросли обхватив мои ноги, стали закручиваться вокруг меня, мягко и надежно удерживая мое тело в воде, я постепенно расслабилась и согрелась. Русалка осмотрела все вокруг и видимо осталась довольна своей работой, помахала рукой перед моим лицом, и меня неудержимо потянуло в сон.

*** Любава

Любава, первые дни как Елена ушла к русалочьему озеру прислушивалась к каждому звуку с улицы. Ждала. Но время шло, а Елена все никак не возвращалась. Первые дни в доме Любавы было многолюдно и суетно. Жители деревушки заходили узнать да больше приглядывали за Любавой, жалели ее и переживали за Елену, все – таки она была всеобщей любимицей в деревушке. А Любава твердо знала, что ее дочь жива. Но видя непонимание в глазах окружающих замкнулась, ушла в себя и стала гнать всех из дома. Даже Питирим, заходивший к Любаве ежедневно, стал говорить о том, что бы Любава смирилась.

– Слезами горю не поможешь и ничего не изменишь, убивая себя. – Ты же знаешь, что если уж русалки не помогли, то хоть сняли ее боль, подарили смерть как сон. – А тебе жить дальше надо, Елена тебе точно смерти не хочет, и всегда за тебя переживала,– твоя жертва ей не нужна. – Так уж случилось и никто не виноват.

Любава отмахнулась и сказала твердо.

– Питирим, я не маленькая и жалеть меня не нужно. – Я живу и никому не жалуюсь. – А что я жду Елену, так это моя забота и никого не касается и не нужно ко мне ходить и успокаивать. – Со своими проблемами сама разберусь, и во что я верю это мое дело, помощи мне не надо.

Питирим не стал спорить, просто обнял Любаву и сказал.

– Ты права. – Мы кудахчем над тобой и переживаем, и этим видно и достали тебя уже до печенок. – Елена мне ведь тоже не чужая и это не только твое горе, кто ж знал, что все так сложится. – Но больше мы тебя беспокоить не будем, но и ты должна хоть через силу, но жить как прежде. – И заходить я буду к тебе так же часто, я ведь беспокоюсь о тебе, и люблю. – Обещаю не надоедать, и ты меня не гони. – Хорошо?