Ведьмак Питирим увидев машину Андрея, в тот же вечер зашел к Любаве пока Андрей был в лесу и узнал все, что произошло. Пока Любава ему все рассказывала, Питирим сидел молча, ни единым движением не выдав своих эмоций. Потом долго молчал, нервно теребя в руках шарф и не решаясь, что то сказать, боясь смотреть на Любаву. Затем взгляд его стал колючим и неприятным, а пальцы дрожали. Но Питирим справился с собой, обнял Любаву, сказав ей,
– Она вернется к нам. – Будем ждать,– я верю в это,– и ушел нетвердой походкой человека получившего страшное известие.
Андрей чувствовал себя здесь чужим. Весть про то – что случилось, тут же разошлась по Чудной деревне. Только он выходил из дома как кто ни будь, забегал к Любаве, чтоб поддержать ее и поговорить с ней. Старались не видеть Андрея, не замечать, а если и сталкивались, то на Андрея посматривали косо, но никто не пытался ни упрекнуть его, ни расспросить, смотрели как на пустое место. Брат Алекс постоянно звонил Андрею, дела требовали присутствия Андрея в Москве, и здесь Андрей с каждым днем чувствовал себя все более неловко и не к месту. Андрей, когда то изучал все сказки и легенды, написанные про русалочье озеро, мечтал, что сможет найти в него вход и знал, что если человек не возвращался оттуда в течение трех суток, то надежды не было. Любава посмотрев на его мучения просто сказала.
– Ты езжай, все равно ты ей сейчас ничем не поможешь, а будет что известно, то мы позвоним, что тебе здесь с нами скучать.
Так и сказала,– скучать, отказав в праве,– переживать за Елену. Андрей, пробыв почти неделю в Чудной деревне, уехал в Москву. Он хоть и постоянно чувствовал свою вину, но он был жив и дела его и бизнес,– прежде всего. Отъехав от деревни, он почувствовал облегчение, что говорить просто ему здесь уже все надоело. Неприязнь местных жителей откровенно напрягала и давила. Показывать эмоции перед посторонними было не в его привычках. И он все держал в себе, решив, что со всем, что произошло, спокойно разберется у себя дома.
***Елена
Елена, сделав шаг в дверь к русалочьему озеру, – попала в лето, вернее ей так показалось на короткое мгновенье. Было светло и тепло, пахло водой и водорослями, песком и пляжем,– как у моря, а еще зеленой травой и еще чем – то непонятным, зовущим из детства. А потом что – то изменилось вокруг, и она увидела все вокруг четче и поняла,– это не лето, а безвременье, здесь все застыло. Здесь не было запахов присущих живой природе, и не было громких звуков, и не слышно криков птиц над озером. Вернее звуки были, но они доносились как через толстое ватное одеяло, глухо, глухо. И тусклый светло серый светящийся небосклон без солнца. Застывшие без ветра зелено желтоватые деревья и даже трава была как искусственная,– ярко зеленая мягкая, но безжизненная, камыши без шёпота ветра выглядели нарисованной декорацией. Она огляделась вокруг и вздохнула, все так необычно, чуждо.
Елена стояла на небольшом холме в окружение огромных деревьев, мягкая трава под ногами манила, приляг – отдохни. Старые деревья с позеленевшей корой они стояли, мощно впившись корнями в землю, стволы были необъятными. Елена удивленно вздохнула,– таких огромных деревьев в обычном лесу она не видела никогда. Деревья тоже умирают от старости, рассыпаются трухой или сгорают в грозу от ударов молний. А эти были закрыты от внешней среды, сколько веков интересно. Внизу лежало красивейшее как на сказочной картинке озеро. Странно застывшая вода прозрачная и видно каменистое дно. Только сестренки Аленушки не хватало на замшелых валунах, раскиданных по берегу, сказочный пейзаж вокруг будил смутные, тревожные чувства. Вниз к озеру вела тонкая тропа, выступающая в короткой луговой траве, затейливо изгибаясь, она ниткой тянулась к озеру. Елене было совсем плохо и больно и ее ощутимо знобило. Она вошла сюда промерзшая и в мокрой одежде, и от тепла ее разморило сразу, и она с трудом держалась на ногах. Сил не было идти дальше, ей просто хотелось сесть и уснуть. Она снова оглянулась вокруг – тишина и ни одного живого существа, но тут в голове у нее прозвучал голос.
– Я знаю, что привело тебя сюда, но до озера ты должна дойти сама, если сможешь, нет, значит, ты погибнешь,– выбор только за тобой и сделать его ты должна сама. – Сними там, где стоишь всю свою одежду и украшения и спускайся сюда по тропинке и поторопись, твое время истекает.
Елене было больно шевелиться, но она расстегнула непослушными пальцами замок и скинула куртку просто на землю. Это было самое легкое. Что бы стащить футболку пришлось нагнуться и поднять руки, и тут же боль прострелила все тело, в глазах потемнело. Елена тяжело отдышалась, теперь нужно стянуть джинсы. Они мокрые и прилипли к телу, а каждое движение вызывало новый взрыв боли. Она медленно нагнулась и очень аккуратно сняла сапожки. Хорошо, что они раскисли от воды и легко даже без расстегивания замка слетели с ног. Теперь медленно снять джинсы, они противно липли к ногам, и уже стягивая их с бельем, она плюхнулась голой задницей в траву. Нужно было встать, но сил не было, хотелось лечь и забыться. На какое то мгновенье стало хорошо, но боль вернулась и подстегнула ее как кнутом. Остаться и терпеть такое, было просто никак невозможно, пришлось шевелиться, стиснув зубы. Встала рывком резко и все вокруг почернело от боли, еле устояла на ногах, стараясь дышать через раз. Постояла, пытаясь привести дыхание в норму и отключиться от боли, собраться, вот оно озеро уже, только несколько шагов пройти до цели, обидно как то умереть от жажды у родника. Перед глазами пылали яркие пятна, тьма рассеивалась. Было чувство, что она только что тягала тяжелые мешки. Сняла серьги и кольца и положила их в карман куртки. Ну, все теперь осталось только дойти. Каждый шаг отзывался болью во всем теле, но Елена шла, уговаривая себя,– она сможет, она сильная и ей есть ради кого жить, да и просто жить. И всегда она была упрямой и добивалась всего сама. Упрямо переставляла ноги, хотя боль от каждого шага была невыносимой, но она чувствовала как Любава подталкивает ее.
– Крепись дочка, ты сильная, иди милая.
Перед глазами все плыло, хотелось упасть и провалиться в спасительное небытие. Вроде озеро вот оно, только протяни руку, а ей казалось, что с каждым шагом оно отдаляется, убегает от нее. И уже когда она отчаялась, то почувствовала, что стоит в воде.
– Еще шаг сделай,– услышала снова она голос.
И шагнув, Елена погрузилась в воду по грудь и закричала от невыносимой боли, когда вода накрыла рану на боку. Все перед глазами вспыхнуло фейерверком, боль разорвалась в ней огромным горячим шаром. И пришла спасительная темнота, болевой шок погрузил ее сознание в милосердный омут забвения.
*** Андрей
Андрей как бешенный гнал машину в Москву, злость снова взяла верх над всеми его чувствами за зря потерянное время. Он ведь только думал, что любил Елену, и женился бы на ней, а сейчас решил для себя, что ему было с Еленой комфортно, и все равно он понимал, что другой такой девушки у него не будет. Но лучше уж ее смерть чем кого- то из близких ему людей. Да и получилось бы, что ни будь у них тоже под вопросом, ведь отношения их расклеивались и если б не смерть Елены. Он, вздрогнул и снова разозлился на себя, ну, сколько можно думать о ней,– все Елена мертва, а ему нужно просто признать факт, и больше не рассусоливаться. Хотя Любаву жаль, она считает Елену живой и будет ждать, ну, это ей в утешение, лучше так. И попала ли Елена в русалочье озеро? Оно давно стало сказкой, существует ли оно. Уже полвека русалки не пускали к себе, а может, уже они и вымерли все, ведь никто и никогда не изучал это озеро, даже маги живущие рядом. Не о том, думаю, снова разозлился на себя Андрей. Елена мертва и наш дом легло пятно позора, и теперь мне нужно еще как то оправдаться, да и Габриэль будет не просто зол. Андрей остановил машину на обочине и закурил. Как не лги себе, а правда была очень неприглядной. Елена, спасла жизнь его сыну, и ему, а он подставил ее под нож. И теперь радуется тому, что она ему чужая и ему не больно. Сломал я девчонке жизнь, но лучше уж она деревенская сирота, чем мой сын или я, она ведь и так все время собой жертвовала. А с другой стороны злись, не злись, уже ничего не изменишь и нужно жить дальше. Жаль, что так получилось, он думал, что с Еленой он сможет расширить бизнес в Тамбове, но. Теперь точно на этом направление ему нужно ставить крест. Елену ему здесь не простят, а с другой стороны, ерунда, со временем все забудется. Елена ведь девчонка совсем, ни друзей, ни связей, кто о ней тосковать будет, забудут скоро,– как и не было ее никогда. Он сильно затянулся сигаретой и щелчком выкинул ее в окно. Все никаких соплей, – решил он,– у меня – то жизнь только начинается. Мне есть чем заняться, и есть, для кого жить.
