Амира ответила:

– Это означает: лидер, красавица, ведущая за собой, ведущая к победе.

– Классно. Мне нравится, когда имена что-то значат.

– Каждое имя что-нибудь значит, – произнесла Света.

– Что же значит твое? – нежно спросил ее Зеленцов. Та слегка покраснела.

– Предлагаю тост, – перебил их Брадобреев. – За победу!

Пили из разномастных кружек, которые только удалось раздобыть, поглядывая друг на друга. Винишко должно унять стеснение и развязать языки. Однако у Светы уже есть негативный опыт – к подобным посиделкам она относится с осторожностью. Проснуться утром в постели с одним из этих четырех мушкетеров, конечно, лучше, чем с Витей, но едва ли.

– Неужели спортсмены пьют? – спросила Света, застенчиво отпивая по капельке вина из своей кружки.

– Это же чуток всего, – ответил Паша. – Для крепкого сна на новом месте.

– Да ладно скромничать, – сказала Амира, указав Кошкарскому подлить ей вина. – Вы же на игры приехали, правильно? И когда же они?

– Завтра и послезавтра, – ответил Степан, закусывая нарезкой, приготовленной девчонками из оставшихся пожитков.

– А вы бывали когда-нибудь на хоккее? – спросил Зеленцов, глядя на Свету.

Не успели девушки ответить, Паша предложил:

– Приходите посмотреть, как мы разнесем «Мечел».

– Что-то я совсем в этом не разбираюсь, – призналась Света.

– Так мы вас научим, – тихо ответил ей Зеленцов.

– Расскажите нам все, – предложила Амира.

– С большим удовольствием, – согласились парни.

– И самый главный вопрос: от кого вы, четыре взрослых парня, прятались?

Судачили непринужденно. Рассказ о хоккее периодически прерывался тостами. Серьезность и обеспокоенность посетили лица хоккеистов только раз – когда они затронули тему тренерского помощника, выдавая себя невинными жертвами положения.

А чем дальше в лес – тем больше дров. Намеки стали прямее, а полуночные гости – развязнее и нетерпеливее:

– Знаете, девчонки, в чем выражается хоккейный оргазм? – вещал Митяев. – Когда хватаешь шайбу на крюк и со всех ног несешься в чужую зону, обходишь одного, второго, откидываешь от себя третьего. Выходишь один на один с кипером и засовываешь шайбу в ворота с мясом, всаживаешь ее как оголтелый! Вот это, – твердил он, – полнейший экстаз, высшее наслаждение. Тысячу раз так делал. И хочется еще и еще… И не только на льду, – Митяев недвусмысленно подмигнул Светочке.

– Страшно подумать, что за экстаз у вратаря? – задала вопрос Амира, желая сфокусировать внимание Арсения на себе.

– У вратаря? – задумался он. Абдуллин бы с удовольствием ответил (правда, он баб как огня боится). – У вратаря, получается, садомазо, – на этот раз Митяев подмигнул Амире.

– Даже не думай, Арсюша, – весело отмахнулась она, – даже не думай об этом. С нами так просто не пройдет. Защита в нашей со Светой команде не даст вам этого сделать.

– А мы большинством возьмем, – поддержал друга Паша.

– О защите позаботимся. Не переживайте, – заверил Зеленцов.

От таких разговоров Свете обычно не по себе, однако с увеличением количества выпитого вина ее стали посещать и противоположные мысли. Особенно когда она поворачивалась в сторону Зеленцова или поглядывала на Амиру, которая весело поддерживает беседу и, кажется, согласна на троих сразу, ибо четвертый (тот, что с копной соломы на голове) почти не принимает участия в разговорах, а лишь ловит каждое слово и движение одной только Светланы. Девушка на полную катушку принялась воображать, какой Зеленцов по характеру, какой он в обыкновенной жизни. Она поглядывала на его лицо, руки, стан, дивилась его сдержанной манере, размышляла о нем как о кавалере. Поскольку сравнивать ей особо не с кем (кроме Вити), она противопоставляла минусы своего парня достоинствам Никиты (о наличии которых не знала наверняка). Естественно, по каждому из пунктов Витя проигрывал Зеленцову. Но боязнь у Светы никуда не делась. Повторения той скверной истории хотелось избежать. Но он же здесь. Как же он смотрит на нее. Как же трепещет ее размякшее от красного вина сердечко при одном лишь мимолетном взгляде на этого паренька. Так на нее еще никто не смотрел – тем более Витя, из рук которого Света начала стремительно выскальзывать, ведь держаться особо не за что.

С каждой минутой девушки теряли самообладание. В плане выпить пацаны явно покрепче дам. Внезапно Светина растерянность показалась Амире тревожной, и она – может быть, и в ущерб себе – решила сбавить обороты:

– На голы, мальчики, пока не надейтесь, – важно подчеркнула она. – На случай угрозы мы возьмем тайм-аут.

– А ты схватываешь на лету.

– Возьмем тайм-аут и обратимся, к кому следует. Через несколько дверей. Нас заверили, что помогут.

– У-х-х, – с досадой протянул Брадобреев, чуть не пролив вино на постель Амиры, – как грязно и нечестно!

Что-то цокнуло на пожарной лестнице за окном.

– Тише, чтоб тебя, – шикнул Митяев.

– За такие действия на льду… жестоко наказывают, – отреагировал Кошкарский.

Время действительно позднее.

– Это не стоп-сигнал. Просто еще немного, и ваши надзиратели могут проснуться.

– К тому же, мальчики, нам завтра рано вставать, – добавила Света.

– Так и есть, – согласилась Амира.

– Это, кстати, тоже запрещенный прием. Так кайф обламывать, – произнес Митяев.

– Приходите завтра на игру.

– У нас завтра занятия на весь день.

– Но про этот момент с оргазмом ты подумай, – не отставал Паша. – Это надо видеть вживую.

– Тогда в субботу?

– Скорее всего. Но не обещаем.

Квартет хоккеистов, распрощавшись с девчонками и слегка позабыв про осторожность, неуклюже побрел восвояси. На полпути до номера Брадобреев ни с того ни с сего очнулся:

– Мужики. Мы же с этой болтовней забыли их елдыкнуть.

– Согласен. Давненько такого не было, чтобы сваливали тупо после разговора.

– Предлагаю зачесть всем техническое поражение в споре.

– А был спор? – удивился Степа.

«Еще есть завтра. Я начал. Я и закончу. Вы, друзья мои, только мешаете, – Зеленцов размышлял без устали. – Света. Ее зовут Света».

– Есть еще завтра, – вслух повторил Зеленцов.

– Пойди подрочи и успокойся.

– Сам иди!

– Не надо. Это точно кто-то заметит.

– Ух ты, какой смелый!

– А знаете, что я понял, – вдруг заявил Арсений. – Завтра мы с такой же легкостью свалим отсюда на тусу.

– Да будет так. Аминь!

Диалог между Арсением, Никитой и Пашкой никак не цеплял зевающего Кошкарского, который мигом завалился на свою койку и отключился. Другие тоже последовали его примеру, совершенно позабыв о девушках и о том, что выжрали целую бутылку из стратегического запаса.

А вот визит четырех симпатичных парней не на шутку всколыхнул девушек.

– Страшно подумать, что случилось бы дальше, – произнесла Света. – Еще бы минута…

– Чему быть, того не миновать. Пора уже взрослеть, – твердо заявила Амира.

– Еще бы минута, – продолжила Светик, – и я бы поцеловала его, – она, кажется, пребывала в шоке от этого.

У Амиры отстегнулась челюсть:

– Что ты сказала?! Ты перепила слегка, я смотрю. Ложись-ка спать, – непонятно, какой стратегии все-таки придерживается Амира по отношению к подруге?

Свету развезло – она плюхнулась на койку и продолжала говорить, витая в облаках:

– Может, ты и права.

– Ты не обольщайся слишком.

– Я не могу не думать об этом.

– Если честно, я говорила тебе о разрыве с Витей, чтобы… ну… подбодрить, раззадорить. Никак не…

От сказанного Света ни с того ни с сего неистово взбесилась. Тогда-то Амира поняла, что наделала, однако поздно пить «Боржоми»…

– Витя мне противен! Я уже достаточно натерпелась. Я готова уйти от него… к любому!

– Очнись.

– Все ему назло делать буду! Уголовник. Я ему всю себя. А он что? Что он мне дал?! Проблемы! А мне романтики хочется, внимания хочется. Хватит уже долгов – я ничего ему не должна, понятно?! – Света чуть ли не кричала в лицо Амире, на полном серьезе желая покончить с Витьком.