– Из кабака, – икнул Глебов, – со встречи сокурсников.

– Вот видишь, Юр, а ты говоришь, у него провалы в памяти. С добрым утром, Ваше величество! – улыбнулась Светлана.

– Бонжорно, сударыня, – ответил Саша, подняв на секретаря узкие щели вместо глаз.

– Так, имодиума нет! Только фестал и активированный уголь, – Васильев безнадежно рылся в аптечке.

– Вам, мальчики, надо что-то делать: одному таблетки найти, а второму или «орбитом» закидаться, или, что еще лучше, зубы почистить, – Светлана, приготовив себе и Ольге кофе, присела за стол рядом с Глебовым.

– Не вопрос, – ответило его полумертвое тело, сладко посапывая на столешнице, – только кто в аптеку пойдет? Я не в состоянии…

– Я тоже, – испуганно добавил Васильев.

Девушки переглянулись и расхохотались.

В этот момент дверь приоткрылась, и в кухню просунулась вихрастая голова Алексея Тробченко, местного компьютерного гения и по совместительству менеджера по продаже земельных участков.

– Что за совет в Филях? – улыбнулась голова.

– Посторони-и-и-ись!!! – вдруг проревел Юрий Иваныч и со скоростью выпущенного ядра протаранил дверь, а вместе с ней Лешу. Раскинув руки, менеджер отлетел на несколько метров в коридор и рухнул навзничь. Света и Оля застыли с поднятыми чашками и открытыми ртами, в остолбенении уставившись на распростертое на полу тело. Даже Глебов встрепенулся и с неподдельным интересом выглядывал из-за спин барышень, наблюдая за процессом возвращения менеджера из горизонтального положения в вертикальное. Тробченко, еще не до конца пришедший в себя от неожиданного полета, сел на полу и, потирая ушибленную при приземлении спину, с ужасом и удивлением таращился вокруг. «Леха, прости!!! Леха, ты жив?! Не молчи!!!» – надрывался из туалета Васильев. Менеджер с округлившимися глазами повернул голову и уставился на дверь, из-за которой по-прежнему доносился ужасающий вой: «Леша, я не специально!!! Подай голос!!! Прости меня!!!»

– Может, мне кто-нибудь объяснит, что происходит? – наконец-то выдавил из себя Тробченко. «Он жив!!!» – тотчас раздался из-за двери победоносный вопль. Алексей вытаращил глаза:

– Что за сумасшедший дом?!

Тут наконец-то Светлана с Ольгой опомнились и кинулись к нему с причитаниями: «Как ты, солнце? Не ушибся? Голова цела?» После чего совместными усилиями двух чаровниц менеджер был поставлен на ноги и препровожден на кухню, где его ожидало еще одно незабываемое зрелище в виде неформатного бесцветного пятна с мутными разводами вместо глаз.

– Хеллоу! – произнесло существо с всклокоченными волосами. Тробченко застыл с открытым ртом.

– Лешенька, проходи, садись. Сейчас я тебе чайку приготовлю, – засуетилась Светлана. В этот момент, застегивая на ходу молнию на брюках и благоухая освежителем воздуха, на авансцену ворвался Иваныч. Леша в ужасе попятился от него вглубь кухни.

– Прости, я не хотел, так вышло…Как ты? – Васильев протянул руку для приветствия.

– Можно, я все-таки узнаю, что здесь творится? – обменявшись рукопожатием, обратился к собравшимся Леша.

– Давайте сядем за стол и спокойно все обсудим, – предложила Ольга.

Возражений не последовало.

После чего в несколько пространных выражениях Алексею рассказали и об утреннем похмельном синдроме Глебова, и о тяжелой болезни, настигшей Васильева, который продолжал висеть у него на плече, вымаливая прощение.

– В общем, кроме тебя, другой альтернативы сбегать в аптеку за таблетками, зубной щеткой и пастой у нас нет, – подытожила Ольга. – Мне надо еще успеть отчет напечатать, а Светке на секретарское место пора.

– Хорошо, только чай допью и сбегаю, – сдался Тробченко.

Офис постепенно наполнялся шумом: хлопали двери, приходили новые сотрудники, постоянно звонил телефон. На кухню поминутно кто-то заглядывал. Дверь в очередной раз отворилась, и на пороге появилась Зоя Семеновна Моржова, главный бухгалтер:

– Уважаемые, остальные тоже хотят попить кофе, вы не могли бы освободить кухню? – произнесла она и, окинув присутствующих недобрым взглядом, собралась было выйти, но вдруг обратилась к Глебову: – Александр, вам нехорошо?

– Что вы, у меня все чудесно, – скривился в улыбке Глебов. Моржова недоуменно уставилась на него, но Васильев со словами: «Все, все, мы уже уходим!» выдворил ее в коридор. После чего компания сочла за благо разойтись по рабочим местам.

– Иваныч, напиши по-быстренькому: что мне в аптеке купить, кроме зубной пасты и щетки? – Тробченко, застегивая куртку, вошел в комнату.

– Денег дать? – Васильев полез за бумажником.

– Потом сочтемся. Саш, ты как?

– Хреново, мутит малость, – Глебов оперся головой об экран компьютера, прикрыв глаза.

– Может, опохмелишься? – Тробченко воровато оглянулся на дверь. – У меня есть. – С этими словами он извлек из внутреннего кармана фляжку: – Коньяк. Настоящий, французский, десять лет выдержки. Хряпнешь?

– Не надо-о! Если я с утра на старые дрожжи стакан приму, – прохрипел Глебов и замахал руками, – то у меня останется только два пути…

– Какие? – насторожился Тробченко.

– Первый – я опьянею.

– А второй?

– Я буду одновременно с Юрой ломиться в то злачное место, которое он на сегодня облюбовал.

– Алексей, а вам в аптеку не пора? – огрызнулся Васильев.

– Уже бегу, а ты, Сашка, как знаешь. Подлечился бы… – вздохнул Леша и, с вожделением посмотрев на фляжку, огорченно убрал ее в карман. – Ну все, я ушел, – с этими словами Тробченко, забрав листок с названием лекарств, покинул офис.

В комнате воцарилась тишина. Глебов усиленно массировал виски, а Васильев мысленно размышлял, кто из них двоих находится в более плачевном состоянии: он или Саша?!

– С кем вчера так отдохнул? – в конце концов поинтересовался он.

– Все те же и там же, – промямлил Глебов, – Макс, Ксения, Марфа, Марат…

– А, герои нашего времени! – усмехнулся Васильев. – Ну, если там был Макс, значит, вас опять потянуло на подвиги, а если и Марфа с Ксенией, то без ночного клуба не обошлось?

– Ну да… – вяло согласился Глебов, – только, кроме них, еще человек тридцать с нашего курса было…

– Ого! Кабак не разнесли?

– Нет, – слабо улыбнулся Александр, – мы мирные люди, но наш бронепоезд стоит на запасном пути!

– А как же ты в офисе-то оказался?

– Я слабо помню, но вроде мы с Максом каких-то барышень с нашего курса провожать поехали…

– А как же Марфа и Ксения – ваши лучшие друзья-подруги?

– Их развозил по домам наш лучший друг Марат. И вот помню, вроде мы с ней долго в подъезде…прощались…

– С кем?! – не понял Васильев и вопросительно уставился на Глебова.

– С кем?! – задумался и Саша, почесав голову. – Ну, с той, кого я провожал…

– А! – усмехнулся Иваныч. – И хорошо попрощались?

– Где? – не понял Глебов.

– В подъезде.

– С кем?

– Ты совсем мозгами уехал? – завелся Васильев. – С девушкой, которую ты домой провожал…

– А!!! Не помню, – задумался Саша.

– Как зовут-то ее, хоть помнишь? – ухмыльнулся Иваныч. – Или тоже проблемы?

– Наташа, – неуверенно произнес Глебов и уставился в потолок, – вроде…

– Ай, молодец!!! – хохотнул Васильев. – Настоящий джентльмен!

– Да ладно тебе, она с параллельного курса, я их не всех знаю, – обиделся собеседник, – наши общественные деятели тоже мне, учудили. Взяли, устроили встречу сокурсников посреди недели, когда всем с утра на работу… я из-за этой работы даже в гостях не остался…хотя мог…мне предлагали остаться, вроде…а я в офис поехал спать, благо до него от дома девушки по прямой на метро. На первой электричке, наверное, ехал, а вот как до офиса дошел и на кухне оказался, ты меня, Юр, не спрашивай, – помнить не помню, а врать не буду…

– Атас, Барбарисыч идет!!! – в комнату влетел запыхавшийся Тробченко.

– Как идет? – подпрыгнул Глебов. – Он же раньше обеда не приходит!!!

– Знаешь, я что-то у него не спросил, – Леша выкладывал покупки, – во двор захожу, смотрю, он машину паркует, ну я рысью в контору, пока он меня не заметил, и сразу к вам.