– Вы собираетесь мстить за сына?.. Ну и за внука. – спросил я, внутренне напрягшись.

– Безусловно, – хмыкнул эльф. – Именно поэтому мы сейчас поедем в твою школу.

– Так их ведь я убил, – кивнув на полотно, сказал я.

– Ты хотел узнать, буду ли я мстить тебе? – усмехнулся старик. – Ты заслуживаешь жестокой смерти лишь за то, что осмелился поднять руку на первородного, что старше тебя в десять раз. За то, что убил двоих эльфов, тебе полагаются пытки на протяжение всего срока твоей жизни, – он устремил на меня холодный взгляд. – Но мстить тебе – всё равно что наказывать тот строительный инструмент, которым ты убил моих последних наследников. Ты лишь орудие, почти что неодушевлённое, – он снова прикрыл глаза.

– Я знаю довольно много полезных подробностей, но больше ничего не скажу, пока вы не перестанете говорить загадками. Что бы вы себе там не думали, я заслуживаю подробностей, как минимум, потому что ваш сын виновен в смерти моей матери. И внук ваш заслуживал смерти, на мой взгляд, потому что имел тупость насмехаться над её смертью.

Эльф никак не отреагировал, и потому я продолжил.

– Мне плевать, сколько вы там прожили и какая у нас разница в возрасте. Я здесь, перед вами, и чувствую, что вы просто заносчивый старый…

Договорить мне не удалось. Меня не перебили и не заткнули, просто воздух пропал из лёгких.

Организм готов был взбунтоваться и начать паниковать, но я пока держал себя в руках и судорожно пытался вдохнуть хоть каплю кислорода, который будто выкачали из пространства.

– Ты чувствуешь… – усмехнулся эльф, – Ощущаешь эмоции. Все эти любопытные отклонения – признаки младенчества любого разумного. Ну или жизни таких, как ты, – он продолжал рассуждать, в то время как я уже всерьёз начал задыхаться. Что удивительно, его слова отпечатывались в сознании с кристальной чёткостью, будто они были куда важнее того, что я сейчас сдохну от удушения. – Лишь интеллект является признаком, позволяющим считать себя полноценным разумным. Чистый разум, прозрачный и твёрдый, как алмаз. Но чем больше в нём примесей, тем меньше стоит считаться с его обладателем.

Так, не слушать его. Нужно что-то предпринять. Я активировал защитный купол… Не помогло. Смола здесь тоже не поможет, разве что дом напоследок спалить. Я активировал рывок и устремился прямо к старику.

На лице эльфа мелькнула тень удивления, а следом я врезался в такой же купол, как и у меня, только голубой. Раздался громкий хлопок, после чего меня швырнуло на пол, но главное, я судорожно стал вдыхать в себя чистый, прохладный, пьянительно-вкусный воздух. Как же это прекрасно – просто дышать…

Так, не расслабляться. Я не горю желанием познакомиться с остальными приёмами из арсенала этого маразматика. Быстро вскочив на ноги, я отпрыгнул в сторону, ожидая ещё какой-нибудь подлости, но ничего не последовало. Эльф флегматично наблюдал за мной.

Недолго думая, я выхватил Галеньку.

– Ну ты вконец охренел, старый, – хватая ртом воздух, процедил я. – Сейчас я тебе покажу, к чему приводит раздутое самомнение…

– Да ладно тебе, – хмыкнул эльф, а в следующий миг меня будто со всех сторон обложили мешками с мукой. Двинуться я не мог, при этом чувствовал сильное давление на тело. Галенька куда-то уплыла из моих рук, что окончательно лишило возможности сопротивляться.

Давление слегка усилилось, и я поднялся в воздух. Неспешно пролевитировав к креслу, на котором я до этого сидел, моё тело легко опустилось прямо на сидение.

– Видишь, как легко задеть эти твои чувства и лишить способности трезво рассуждать, – назидательно произнёс он.

Я бы послал его куда подальше, да вот только сначала бы до молотка дотянуться. А так, зачем попусту языком трепать?

– Есть у меня старый враг, – заговорил вдруг эльф. – Он очень хитёр и изворотлив. И я ещё не встречался с настолько коварным противником, – эльф потёр висок пальцем. – Эта магограмма, – он махнул рукой на полотно, – одна из сотен подобных. Он вознамерился уничтожить мою жизнь и за последние пару сотен лет неплохо поднаторел в этом. Последние тридцать лет слишком хорошо это показали, – он снова бросил на меня взгляд, а затем на полотне появилась новая картинка.

Я увидел коридор, похожий на тот, что я видел в подземелье вампирьего небоскрёба. Грубые каменные стены, тусклый свет и другая атрибутика казематов. Вот только в этом случае всё выглядело посерьёзнее. Сам не пойму, отчего сложилось такое впечатление.

Затем я услышал приглушённый крик. Женский крик. Кто-то просил о помощи… А потом просил остановиться. Голос звал какого-то господина и просил остановиться.

Изображение медленно поплыло вперёд, и я понял, что шар, который запечатлевал пространство вокруг, двигается в направлении этих криков.

Он миновал несколько массивных металлических дверей, пока не остановился у одной из них, где было открыто небольшое зарешеченное окошко. Мольбы доносились оттуда вместе с металлическим лязгом и сипением.

Шар проплыл между прутьев и оказался в небольшой камере.

Эльфин принялся заливаться краской, но взгляд не отвёл от происходящей на полотне картины.

В центре помещения на квадратном столе лежала голая эльфийка. Она была очень худая, а её тело покрывали синяки и ссадины от множественных побоев. Её руки и ноги были привязаны к столешнице, причём ноги были разведены в разные стороны. Она плакала и извивалась, в то время как два гоблина, насиловали её, при этом щипая, шлёпая, смеясь над её мольбами… Я хотел отвернуться, но не мог – шея была зафиксирована, а глаза почему-то так и не закрыл. Никогда я не любил издевательств над слабыми. Особенно над женщинами. А сексуальное насилие и вовсе не терплю.

Не знаю уж, зачем этот хрен показывает мне порнуху, но у нас с ним явно разные увлечения.

– Таких записей у меня накопилось уже несколько сотен, – уведомил он меня.

Вот уж не сомневаюсь. Я не оставлял попыток сопротивления, пытаясь отвернуться.

– Ах, ну да, – пробормотал эльф, – я ведь вас не представил. Знакомься, это Гаэлея, моя дочь и твоя мать.

Сердце застучало в бешеном ритме. Мне не хотелось верить в слова старика, но я уже и сам понял. Я ведь видел её фотографию. Слой грязи, побои и сильная худоба сбивали с толку, но это была и правда она.

Видимо, это запись с тех времён, когда она была молодой и попала в плен гоблинам, хотя на видео она кажется гораздо старше, наверное, это из-за перенесённых ею страданий.

Скрепя сердце и выкрутив циничность на максимум, я ответил:

– Не думаю, что хотел бы обсуждать её личную жизнь. По крайней мере, о мёртвых плохо не говорят.

– Этой магограмме всего две недели, – флегматично произнёс эльф. – Она записана недавно. Боюсь, за две недели твоя мать не успела умереть.

Кровь застучала у меня в висках. Мысли принялись хаотично метаться по черепной коробке, пытаясь найти логику в его словах. Это ведь полнейшая чушь. И зачем ему нужно вводить Эльфина в заблуждение?..

– Что это за грязь? – наконец просипел я, совершенно не узнав голос Эльфина.

– Почему же грязь, это высокая магия. А если ты о происходящем на той магограмме, то это часть тех изощрённых уловок, о которых я упоминал ранее, – он кашлянул. – Как я уже говорил, мой враг необычайно коварен. И, как ты понимаешь, я не думаю, что это устроила та самая преподавательница. Возможно, она как-то связана с этим, но не более. Как, например, ты или те гоблины. Однако, она вполне может оказаться более важной ниточкой.

– Но как такое возможно? Я видел её личное дело и протокол о казни. Да она ведь умерла в пятьдесят девятом… – эта ситуация даже у меня из-под ног выбила почву, что уж говорить об Эльфине.

– Мало ли, что где числится, – хмыкнул старик. – Тела-то нет. Её просто не стало, и по решению совета её признали мёртвой. Так было проще всем. Особенно моему амбициозному сыну.

– Но где она? Её нужно спасти! – воскликнул я.