Ключ к пониманию исключительного отношения казахов к святому дереву на могиле кроется в круге архаичных представлений, связанных с образом дерева жизни, «универсальной концепцией, которая в течении длительного времени определяла модель мира человеческих коллективов старого и нового света»[125]. Они особенно проявляются в реликтах домусульманского погребального обряда. И.А. Кастанье, например, отмечал, что «на могиле мужчин, особенно в Сырдарьинской области и в южных частях Тургайской, втыкают пики или просто кол, на который насаживают череп любимой лошади»[126]. Как только умирал казах, в юрте устанавливалось в вертикальном положении его копье (найза), на конце которого привязывался платок, цвет его указывал на возраст покойного. Через год при соблюдении особых обрядов найзу переламывали, а обломок устанавливали на могиле умершего[127]. По копью душа восходила на небо[128]. Разновидностью копья мог быть шест, кол, просто палка (бакан или писпек). Очевидно реликты этого древнего представления обрели новую жизнь в образе дерева, осеняющего погребение святого. Мотив, связанный с древними представлениями о дереве жизни у казахов нашел отражение и в народном творчестве. Так, в казахской былине о Бикете-батыре, приводятся слова героя Бикета: «Говоря «отец его дерево» — не руби дуба топором (безрассудно)»[129].
Приведенные материалы, конечно, не охватывают весь спектр проявлений культа дерева у казахов.
Новую жизнь в исламском культе святых обрели и другие культы, бытовавшие у казахов в доисламское время. Так, например, с почитанием одной из гор в Чимкентской области — Казы-Курт связана исламская, точнее библейская легенда о Ноевом ковчеге. Почитание этой святыни представляет собой один из примеров о наложении мусульманской традиции на древний культ гор.
Реликты древнего мировоззрения, связанного с почитанием гор, известного у многих народов, сохранились и в легенде о Святом Жилаган-ата («Плачущий старик»). Святыня Жилаган-ата находится в Туркестанском районе Чимкентской области в местности Аксерке. Она была одним из мест паломничества дуана Амана, со слов которого была записана одна из версий легенды.
Родители Жилаган-ата (отец — святой Курушкап и мать — святая Шаш-ана), прожив долгую жизнь, оставались бездетными. Отказавшись от всех благ, превратившись в странников (дуана), они отправились к святыне Баба-Тукты-Шашты-Азиз в надежде на то, что святой дарует им детей. Спустя девять месяцев Шаш- ана родила нечто круглое как шар. Старики радовались рождению живого существа, но скрывали его от людских глаз. Все попытки узнать что-либо о содержимом шара не увенчались успехом, и старики, проведя 40 дней на месте рождения шара, решили переехать. В пути верблюд, на котором сидела Шаш-ана с шаром в руках, споткнулся, шар упал на землю и разбился. Из него появился ребенок, который тотчас бросился бежать от родителей. Оказавшись у подножия горы, мальчик закричал: «Святой Баба-Тукты-Шашты-Азиз! Мои отец и мать хотят пить!» Взобравшись на вершину горы, он вновь прокричал те же слова. Обращаясь к старикам, мальчик крикнул: «Мой отец, святой Курышхан, моя мать, святая Шаш-ана, я ребенок не из этого мира, встретимся в другом мире!» и исчез в расщелине горы. Из этой расщелины время от времени появляется вода. Считают, что это слезы Шаш-ана. Сама же гора называется «Аулие Жилаган ата» («Святой Плачущий старик»).
По сведениям О. Дастанова, могила святого Курышхан-ата, настоящее имя которого Уызхан-ата, находится в совхозе им. Куйбышева, а могила Шаш-ана — на территории участка этого совхоза — Каражон. Курышхан-ата и Шаш-ана жили в разных местах. Случилось так, что направляясь как-то к своему мужу, в пути Шаш-ана родила ребенка «в рубашке», которая из-за сильной тряски разорвалась. Появившийся из нее мальчик тотчас пустился бежать. Мать бросилась за ним вдогонку. В тот момент, когда она его почти настигла, мальчик взобравшись на гору, крикнул: «Черная гора, расколись!» В тот же момент в горе образовалась щель, в которой мальчик и исчез. До сих пор одна из расщелин этой горы считается святой. Паломники, проникающие внутрь расщелины, находят там большой камень, на котором будто бы сидел Жилаган-ата. Каждый паломник выносил горсть влажной земли, взятой у этого камня, которая к тому времени, когда паломник выходил из расщелины, высыхала. Верующие считали это проявлением чудотворной силы Жилаган-ата. Чудесной считалась и появлявшаяся время от времени из расщелины вода[130]. Широко бытует убеждение, что вода появляется только для праведных.
В рассказах о святынях часто упоминаются змеи, обитающие рядом со святым местом и не причиняющие никому зла (святыни «Аулие бастау», «Кара-бура», «Ундемес-ата», «Балыкши аулие»). У казахов существовало много преданий и поверий о змеях, например, легенда о разрушении змеями Джанкента. Змею, проникшую в юрту, обливали молоком и айраном и выпроваживали из юрты, но, встретив в открытой степи, убивали. Проникновение змеи в юрту рассматривалось как хороший знак. Считали, что «ангелы ходят в образе змеи». Царем змей у казахов считалась белая змея (Ак-Джилан). Она считалась самой умной и вместе с тем самой вредной змеей. С образом змеи было связано почитание святой пещеры Чокпак-ата. Женщины в надежде обрести детей, оставались ночевать в этой пещере. К достойной женщине ночью вползал змей больше человеческого роста и обвивался вокруг шеи, не причиняя богомолке никакого вреда или боли. Подобные представления о змеях были широко распространены в Туркестане. Домашнюю змею, особенно если она была белого цвета, убивать считалось грехом, потому что считали, что под ними могут скрываться пери-мусульмане, их называли ангелами («періште»). Змею, встреченную вне дома, убить считалось богоугодным делом (савоб, сауап). В этих противоречивых представлениях о змее, очевидно, проявляются отголоски борьбы ислама с древними верованиями, в результате которой древние воззрения приняли мусульманизированную форму. На это указывает представления о прощении грехов за убийство змеи, оговорки насчет «пари» и «пари мусульман», исламизированные этиологические легенды[131].
Представление о неприкосновенности белой змеи широко известно у многих среднеазиатских народов. Считается, что белая змея является хранительницей дома, а змеи, встречающиеся на мазарах — хранителями этих мазаров[132].
Змеи упоминаются в призываниях казахского шамана (баксы) как духи-помощники шамана. В одном из фрагментов призываний, записанным мною со слов очевидца шаманского камлания, змея выступает в устрашающих образах: «Кереге бойлы кер жылан, босаға бойлы бор жылан, адам қорқар сұр жылан…» («Величиной с решетку юрты змея, достигающая косяка юрты белая змея, пугающая людей серо-землистая змея…»). В некоторых традициях присутствие змей у водного источника связано с приписываемой им способностью охранять, выпивать и создавать источники. В этой связи представляет интерес сообщение, что «особо почтительно относятся казахи к речной змее, считая ее безвредным существом»[133]. У казахов широко бытовали амулеты (тумар) в виде змеиных головок — раковинки каури.
Как и у многих народов Средней Азии, у казахов сохранились реликты почитания рыб. В совхозе «Сузакский» (Сузакский р-н, Чимкентская обл.) на территории четвертой фермы есть небольшой водоем, в котором по мнению местных жителей, обитает святая рыба. Водоем, возникший из нескольких родников, окружен тенистыми деревьями. По рассказу одного из местных жителей Мажит-молда, которого я застала у святыни, раньше водоем был глубоким и рыбы (маринки) в нем водилось много. Температура воды даже зимой достигает 25 градусов тепла (геологи специально измеряли). У водоема живет змея с большой головой. Обычно она лежит на дереве, растущем у воды. Неподалеку от водоема находится мазар — небольшой домик «Балыкши аулие» («Святой — покровитель рыб»), на стенах которого прикреплены рога архара. Внутри домика есть сагана, примерно пяти-шести метров длиной. Считается, что в домике похоронено много аулие. Зимой, когда не было возможности похоронить умершего, его обычно 3-4 дня хранили в имеющемся в домике подземном помещении. Если заглянуть в окошко домика, то можно увидеть каменную приступку, на которой лежат деньги, оставленные паломниками. В домике хранится Коран, обернутый в белую ткань. В мазаре также обитает змея. До революции это место было очень оживленным. Здесь проходила Туркестанская дорога. Был караван-сарай, который также называли Балыкши-сарай, где останавливались путники. Тенистый фруктовый сад, проточная вода представляли собой оазис, располагавший к отдыху. Встречали путников смотрители святыни Егинберди и Шайхи, которых почему-то воспринимали как одного человека. Они предоставляли еду и ночлег путникам, давали корм их скоту. Они будто бы обладали необыкновенными способностями, например, могли изменить направление реки.
