Но Ларри не мог отрицать, что Грант откуда-то направляет силу. Доказательством этому было лицо Ларри. И он, черт возьми, не был заинтересован в том, чтобы бросить вызов всему этому, так же как и в том, чтобы участвовать в этом. Таково было соглашение. Уолду и полиции не нужно было ничего делать, кроме как помогать, а он уже помог троим ополченцам уйти в отставку.

Он припарковался перед фермерским домом, а остальные его люди выстроили свои машины в линию, как блокаду, у входа на подъездную дорожку. Ничто не попадет внутрь. Ничто не выберется наружу. Из своих исследований он знал, что ополченцев осталось немного. Эта угроза исчезла. Ночь обещала быть безоблачной. Грант зажжет свой костер, скажет несколько слов, выпустит пурпурный дым, и ничего не произойдет, кроме нескольких бессмысленных смертей.

Потом, как надеялся Ларри, Грант исправит его лицо, и все вернется на круги своя.

Глава 17

- Вы не должны убивать меня, - заверил Ренни брата Сэры и другого мужчину. - Так и будет. Они обещали. И я это заслужил! Я, блядь, это заслужил!

Он снова ударил себя кулаком в лицо. Он почти не чувствовал этого. Может быть, из-за холода. Может быть, из-за онемения от ударов. Затем он поднял топор и приставил лезвие к своему горлу. Он тяжело и быстро дышал сквозь стиснутые зубы, разбрызгивая слюну, кровь и дерьмо. Лезвие казалось легким, как будто оно принадлежало ему, и он хотел вонзить его глубже, но не мог... просто не мог... он швырнул его обратно в дерьмовое сено и завыл.

Он положил руку на бедро, где Сэра держала ее до аварии, где она касалась его в последний раз, где все еще жила частичка ее сущности, повторяя ему: "Я люблю тебя, Ренни". Жалея, что не может стереть эти слова из воспоминаний, он плакал так сильно, что слезы смыли дерьмо и кровь с его щек.

- Мне очень жаль. Я не собираюсь убивать тебя, - сказал брат Сэры. Теперь он говорил почти успокаивающе, меняя подход. - Меня зовут Дерби.

- Я знаю, - сказал Ренни.

Ренни помнил этого человека с обеда в доме семьи Сэры. Это был тот самый шутник, который отпускал ехидные замечания. Что Дерби сказал Сэре?

Если хочешь обзавестись коляской, для этого необязательно ехать в больницу. Сейчас он уже не шутил.

- А это Арам, - представил его Дерби.

- Я не убивал Сэру, - сказал Ренни. - Пожалуйста, поверьте мне.

- Все в порядке, - сказал Дерби, все еще притворяясь спокойным. - Я знаю, что ты не причинил ей вреда.

- Я не говорил, что не причинил ей вреда! - крикнул Ренни, снова хватаясь за топор и тяжело шагая, с каждым шагом поднимая грязь. - Тебя здесь не было! Ты не видел, что они с ней сделали! Вы не видели, как я просто стоял, парализованный.

Ренни зарычал и прижал лезвие топора к его грудной клетке. Ему удалось только сделать надрез, не более опасный, чем другие, которые он оставил по всему телу, а затем наполнил своим собственным дерьмом. Почему они не были заражены инфекцией? Почему он не заболел здесь, на холоде? Почему он все еще дышит?

- Мы видели их, людей в коровьих головах, - сказал Дерби, и видимость спокойствия начала спадать. - Нас было около дюжины, а теперь осталось только двое.

Другой мужчина его перебил:

- Он - сумасшедший, Дерби. Он не слушает.

- Нет, Арам, он просто напуган. Я тоже боюсь. Ренни, я хочу сказать, что все мы не могли их остановить. Нет смысла винить себя, что ты этого не смог.

- Сэра была единственной девушкой, которая когда-либо любила меня, и она сказала это, когда весь мир разрушился, и я даже не пытался спасти ее, когда они забрали ее, когда они...

- По крайней мере, ты пытался. Ты пришел сюда и попытался.

- Почему ты не ушел, парень? - крикнул Арам. - Почему ты все еще в этом сарае?

- Они поместили меня сюда! - закричал Ренни, падая на колени и шлепая ладонями по слою дерьма, в котором он прожил целую неделю. Оно расплескалось повсюду. - Они надели на меня коровью голову и оставили здесь!

- Но ведь дверь открыта! Ты не связан! - добавил Арам.

- В этом нет никакого смысла, - ответил Ренни. - Я знаю, что они делают.

- Да ты с ума сошел! - крикнул Арам.

- Арам, ты мне не помогаешь. У меня все под контролем, - перебил его Дерби.

- Ага, у тебя все под контролем? - cпросил Арам.

- Пошел ты, - прошипел Дерби. - Что они делают? - спросил Дерби у Ренни. - Что там происходит?

- Они вызывают Бовикраагу.

Теперь уже Дерби рассмеялся. Истерично засмеялся. Сухожилия на его шее вздулись, а лицо покраснело. Он брыкался так яростно, что вокруг него летели клочья сена.

- О, они просто вызывают Бовикраагу? Что такое, блядь, Бовикраага? Нет, погоди, у меня есть вопрос получше: какой у Бовикрааги номер телефона? А? Может быть, я сначала позвоню, расскажу ему пару шуток. Алло, это прачечная-хуячечная? Как насчет этого, ты, гребаный зародыш, блядь!

- Вы оба не в своем уме, - пробормотал Арам.

Затем он обратился к Ренни:

- Пожалуйста, подойди сюда и освободи нас этим топором. Потом ты сможешь снова валяться в своем дерьме и жалеть себя.

- О, я могу освободить тебя, - сказал Ренни. - Я могу освободить тебя по-настоящему. Я не могу освободить себя, но я могу освободить тебя.

Он поднял топор и осторожно слизнул кровь и дерьмо с лезвия, порезав себе язык, окрасив слюни в малиновый цвет. Когда сталь стала чистой и заблестела, он стоял в дерьме, улыбаясь. Он медленно подошел к тому месту, где лежали Арам и Дерби.

Он поднял топор и крепко сжал деревянную рукоятку.

- Я могу освободить тебя, - повторил он.

Глава 18

Округу окутала ночь. Устав сидеть в машине и чувствуя, как жар обжигает его искривленное лицо, Ларри вытащил складной стул на кукурузное поле и сел рядом с огнем, пока Грант и его люди продолжали приготовления. Они вбивали перевернутые кресты в грязь, как будто разбивая палатки, вытаскивали мертвые тела ополченцев, как дети вытаскивают спальные мешки. На них не было никакого облачения, они даже сняли коровьи головы. Все это казалось таким будничным.

Ларри откинулся на спинку стула и приготовил себе чашку "Радужных Зинг-О".

Несмотря на то, что пламя в данный момент горело низко, яма для костра имела пять футов в поперечнике. Когда добавили больше топлива, пламя вспыхнуло гораздо ярче. Вокруг костровой ямы тянулся ров глубиной в пару футов и вдвое шире. Сжимая в руке нож, старый фермер отрезал куски трупов ополченцев и бросал их в ров. Канал уже был переполнен причудливой смесью останков - человеческих, коровьих и сельскохозяйственных. Колосья кукурузы покачивались, покрытые кровью. Мясо и остатки последнего урожая выпирали из заснеженного поля, как больной крот, которого сильно потрепали.

- Ты ведь можешь вернуть мне лицо, правда? - cпросил Ларри Гранта.

- Я думаю, что это лучше, Уолд. Новое лицо для нового мира.

- Прекрати это дерьмо, Грант, - сказал Ларри. - Никакого нового мира не будет.

- Ты сомневаешься в Бовикрааге?

- Сомневаюсь, - ответил Ларри. - У тебя есть способности. Ты ясно дал это понять. Но взгляни на это. Это попытка изменить мир? Кресты, огонь и яма с кишками?

- Мы приведем Бовикраагу в этот мир раз и навсегда, - уверенно ответил Грант. – Больше не придется болтаться между измерениями, чтобы давать нашим посевам силу. Он придет, чтобы повести нас.

- Куда, Грант? Куда этот гребаный коровий бог поведет тебя?

- Куда-нибудь получше.

Ларри сплюнул в снег.

- Это Висконсин. Нет места лучше этого.

Грант вздохнул.

- Сынок, твой отец тобой не гордился бы.

- Мой папаша был пьяницей.

- Это ты пьяница, Уолд. И я знаю, что ты делаешь с этими коробками хлопьев.

Ларри не мог с этим поспорить. Он не мог поверить, что вообще сейчас спорил. Очевидно, это новое лицо дало ему новый набор яиц. И все же он не хотел этого. Он ничего этого не хотел.

- У меня есть жена, Грант. Дети. Я не могу явиться домой с таким лицом.