Пока он был рядом, я ни о чем не беспокоился. Я всегда знал, что мой старший брат придет на помощь и подставит плечо. Как и в детстве, когда я падал с лошади, а он поднимал меня и подталкивал идти дальше.

Он был моим кумиром. Тем, за кем я следовал всю жизнь.

И он не имел права вот так уходить.

Крис дает команду разъединяться. Мы приближаемся к земле – пора дергать вытяжное кольцо. Друг вновь сжимает мое плечо, а затем, отпустив, раскрывает свой парашют. Один за другим в безоблачном небе появляются яркие пятна и разлетаются в стороны.

А я, закрыв глаза, отдаюсь во власть свободного падения. Поток воздуха подхватывает меня, проходит сквозь, пытаясь забрать эту непреодолимую тоску. Но она стала частью меня, пропитала от и до и стала единой с каждой молекулой моего тела.

Перед глазами предстает Трэв – он снова подмигивает мне перед тем, как зайти в океан и больше не вернуться.

Датчик высоты на руке начинает вибрировать, напоминая, что пора раскрывать парашют.

Четыре тысячи метров.

Три минуты с братом.

И на этом все: он снова ушел, оставив меня одного.

Этого слишком мало, но выбора нет.

Дергаю вытяжное кольцо – и меня на мгновение подбрасывает вверх. Поправляю стропы и беру направление в сторону аэродрома.

С каждой секундой земля становится все ближе. Я подгибаю ноги и сажусь немного дальше намеченного места. Солнце слепит глаза. Достав солнцезащитные очки, отстегиваю парашют и оглядываюсь по сторонам. Все ребята почти сели. Синий парашют Криса падает на землю, и он резким движением отстегивает крепление.

Подбираю свои вещи и направляюсь к пикапу.

– Кэм, ты как всегда, в своем репертуаре, – замечает Тони.

Усмехнувшись, закидываю снаряжение в багажник и достаю из мини-холодильника воду.

– Я сделал тебе неплохую рекламу.

Наверняка шоу в небе видел весь город.

Он ничего не отвечает, потому что знает, что я прав. Хоть Тони и разрешил нам использовать его аэродром для прыжков, это не означает безвозмездную услугу. Мы прыгаем, а он получает очередной поток людей, желающих покричать в воздухе.

Я захлопываю багажник и жду Криса.

Он недовольно плетется в мою сторону, а рядом с ним Эми. На ней обтягивающие брюки и футболка, а короткие волосы едва достигают плеч. Когда-то она яростно заявляла, что никогда в жизни не сделает каре. Эми выросла на юге, и сочетание длинных светлых волос, нежной улыбки и легкого платья, как это было в нашу первую встречу, может создать ошибочное впечатление. Да, она нежная и хрупкая, но узнав эту девушку поближе, можно увидеть, сколько в ней силы и желания совершить какое-нибудь безумство.

Робко улыбнувшись, она отводит взгляд в сторону Криса.

За последний год наши отношения с Эми стали неловкими, если, конечно, так можно выразиться. Мы не знаем, как говорить друг с другом после разрыва, и все чаще избегаем моментов, когда можем остаться наедине.

– Я даже слышать ничего не хочу! – Крис закидывает в багажник свои вещи и, закрыв, хлопает по нему ладонью.

– Да ладно тебе, Крис, – Эми заправляет короткую прядь за ухо. – Думаю, Трэв остался бы доволен сегодняшним полетом.

– Еще как! А еще он мог бы лично об этом сказать Кэмерону, потому что этот ненормальный был в шаге от того, чтобы отправиться на тот свет!

Крис испепеляет меня взглядом.

– Расслабься, – я кидаю ему бутылку с водой.

Недовольно покачав головой и махнув в мою сторону рукой, словно говоря, что я безнадежен, он отходит от нас и садится в машину.

Вот и тот неловкий момент, когда мы с Эми остаемся одни.

Все, что нужно знать о наших отношениях – мы идеально подходим друг другу. Точнее, подходили. Эми стала первой девушкой, которую я полюбил. А еще она так же, как и я, любит спорт.

Мы познакомились на одном из турниров. Отношения могут развиваться на протяжении месяцев, у нас же все закрутилось за неделю. Когда мне надо было уезжать, Эми отправилась со мной. Она была рядом со мной и Трэвом на горных вершинах, прыгала с парашютом, покоряла волны.

Наши отношения связывали драйв и легкость. Многие из нашей компании не верили, что мы сможем быть вместе. Иногда мы на месяцы разъезжались по разным точкам планеты. Но мы смогли сохранить отношения, и это было безумством, потому что каждая наша встреча становилась взрывом эмоций и страсти. Одежда летела в стороны, и ближайшие дни нас никто не беспокоил.

Эта девушка перевернула мой мир. Для нас не было никаких ограничений. Мы не говорили о любви, не строили планов на будущее. Просто жили моментом, наслаждались и полностью отдавались друг другу. То, что происходило между нами, нельзя описать обычным «люблю». Это было гораздо большим.

Но все изменилось со смертью Трэва. Я отдалился. Обозлился на весь мир. Эми боролась до последнего, но в конечном итоге сдалась.

Сейчас она стоит рядом, неуверенно переминается с ноги на ногу и прокашливается.

– Думаешь, он еще долго будет на тебя злиться? – Эми кивает в сторону Криса.

– Всегда, – я смеюсь.

Звук выходит неестественным и натянутым.

– Поедешь к родителям? Твоя мама звонила мне и приглашала на ранчо.

Еще один парадокс – после нашего разрыва мои родители продолжают общаться с Эми.

– Не уверен. Скорее всего, поеду куда-нибудь в горы.

Эми молча кивает.

– Они скучают по тебе, – произносит она с улыбкой.

После смерти брата мне тяжело возвращаться на ранчо. Каждый раз, находясь там, я думаю, что если бы мы не сбежали, то Трэв остался бы жив.

– Как Митч? – спрашиваю я, меняя тему.

Эми оборачивается назад и, найдя взглядом своего парня, машет ему рукой. Он улыбается ей и складывает свой парашют. Но я чувствую, что его внимание полностью приковано к нам. Глупо ревновать к тому, что прошло. Однако Митч – собственник, и каждый раз, когда мы с ним сталкиваемся, не забывает это продемонстрировать.

– Хорошо. Он почти восстановился после травмы. Говорит, что колено иногда побаливает, но в целом все хорошо.

– Я рад за него.

Между нами снова повисает пауза.

– Ладно, я пойду. Увидимся на вечеринке, – она делает шаг вперед, чтобы обнять меня, но, вовремя спохватившись, отходит.

Я наблюдаю за тем, как моя бывшая девушка приближается к своему нынешнему парню и с улыбкой напрыгивает на него, крепко обняв за шею. Он целует ее в губы, и Эми заливается смехом.

Еще одна неловкость наших отношений заключается в том, что Митч – лучший друг моего брата, и когда-то он был таковым и для меня.

Было непросто принять их отношения. Сначала казалось, что меня предали, но потом… Потом я понял, что Митч – именно тот, кто ей нужен. Пусть он собственник, но может дать Эми то, чего не мог дать я – уверенность в будущем. Я замкнулся в себе после смерти Трэва и оттолкнул ее от себя, в то время как Митч каждый раз протягивает ей руку, даже когда ему самому было тяжело. Они прошли сложный путь, когда Митч повредил ногу меньше полугода назад.

Бросив на них взгляд, я разворачиваюсь и сажусь в машину.

Крис сидит на соседнем сиденье, но делает вид, что не обращает на меня внимания и, нахмурившись, что-то читает в телефоне.

Отъезжаю с аэродрома и, включив Вилли, постукиваю кончиками пальцев по рулю.

– Ты теперь звезда, – вдруг говорит Крис.

– Надо же, ты со мной разговариваешь.

– Заткнись. Ты просто глянь, – он передает мне телефон и тыкает пальцем в экран. – Ты вчера подцепил барабанщицу популярной рок-группы. Друг, я оставил тебя на пять минут, а спустя сутки ты уже красуешься на обложке журнала.

На весь экран наши с Алекс фотографии. Ее руки обвиты вокруг моей шеи, глаза закрыты. Наши тела плотно прижаты друг к другу, а губы соприкоснулись в «фальшивом» поцелуе. Если не знать, что в тот вечер мы виделись второй раз в жизни, можно подумать, что мы и правда влюблены.

Обложка кричит: «Алекс Дэниелс мстит Максвеллу», «Каков следующий шаг Дэниелс?»

Отдаю Крису телефон и продолжаю следить за дорогой.