"Ну вот мы и встретились, Инфар. Хотя ты бы предпочёл меня никогда не видеть. Наивный! Двадцать лет назад ты и не подозревал, что все обернётся так. А я выжила. Единственная из всей деревни. И, как выяснилось, я могу забрать жизнь других. Просто и хладнокровно убить. Убить своих врагов, которых осталось ещё двое. Троих уже нет. Месть? Да. Я мщу за близких людей. Мщу за отнятое детство. За то, что я никогда не стану счастливой женой и матерью. Потому что я ведьма. Наёмница. Ночная тень.

Проклятый дар! Все, хватит! Церемония прощания и так затянулась."

Девушка оттёрла пучком травы лезвие меча, брезгливо вытерла пальцы о подол и, бросив последний взгляд на распластанное на поляне тело, скрылась в зарослях кустарника.

Знакомая тропинка. Хотя, мне в лесу все тропинки знакомы.

Прийти домой и смыть всю эту грязь и кровь. Почему-то нет чувства удовлетворения, спокойствия. Странно. Когда не стало первого — Кира — я на радостях напилась так, что трактирщик до сих пор вздрагивает при моем появлении.

Тогда я ещё была наёмницей.

Стоп. Это что ещё? В воздухе явственно пахнет кровью. И не от меня. От ручья — ветер оттуда. До дома не так много, а чужие сюда не сунутся — значит… Значит пойдём смотреть. В конце концов, если там кто издохнет — приятного мало, мне ещё воду оттуда брать.

Осторожно ступая, чтоб не шуметь, и на ходу доставая меч из ножен, прокралась ближе. Прислушалась: так, если там человек, то точно один. И не шевелится. Фу, псиной как несёт!

Тело и вправду было. Только вот человеком его назвать нельзя. Вы видели когда-нибудь, как оборотень перекидывается? Нет? Вот и поставьте свечку Светлым Силам. Жуткое зрелище. А передо мной сейчас лежит нечто — полуволк-получеловек.

— Эй! Ты вообще живой?

Спрашивала больше для порядка — с такими ранами, как я прикинула (профессия наложила свой отпечаток), долго не живут. Эх, жаль не полностью перекинулся, я бы шкуру хоть сняла, а то…

И тут оборотень застонал. Я даже подпрыгнула, хотя нервы у меня вроде бы крепкие.

Осторожно опустилась рядом. Так. Пульс у этого… половика есть. Да, не люблю я оборотней, не люблю! Есть за что. Но…

Пока я решала, как добить этого горемычного, в голове прозвучал знакомый голос:

"— Искра, нельзя. Нельзя просто так убивать человека. Одно дело месть или работа, хотя я всегда был против твоей наёмничьей доли, но не суть сейчас. Просто вспомни, как однажды спасли тебя и спаси чью-то жизнь. Это своеобразная плата."

Встряхиваю головой, отгоняя наваждение. Плата? Черти! Но как же не вовремя.

Пока я взвешивала все "за" и "против", человек снова застонал. Ответ пришёл сам собой. Только… как я потащу эту тушку?!

«Мы с тобой одной крови,

Мы с тобой одной породы,

Нам не привыкать к боли,

Если имя ей — свобода.»

— Искра, что на тебя нашло? На черта ты этого притащила?

— Тебе не кажется, что для лесного духа ты слишком много вопросов задаешь?

Тиш только фыркнул.

— Лесные духи в доме не ночуют, бездарь! Куда Лер только смотрел, когда тебе лекции читал?

— Куда Лер смотрел, когда тебя мне подарил?

Вопрос застал Тиша врасплох. Он аж задохнулся от такой наглости.

— Ведьма!

— А ты не знал? — невозмутимо осведомилась я, продолжая приводить кольчугу в порядок.

Мы сидели на крыльце избушки, греясь в закатном солнышке. Вредный вистник (2), любивший принимать облик большого кота, был моим единственным собеседником в последний год. Может, поэтому, а может, потому что обоятельный, но ему многое сходило с лап.

— Искра, а если он помрет? — не унимался Тиш.

— Значит я плохая ведьма. — отрезала я, — Не помрет. Хотя с такими ранами должен был. Причем еще часа за два до того, как я его нашла.

— Вечно ты всякую гадость в дом тащишь, — по-стариковски прокряхтел висник.

Я проигнорировала это обвинение в свои адрес. Ну притащила и что? Будем считать это временным помутнением разума. А все-таки, Учитель мне хорошо в голову кое-что вбил. Да и Лер, закадычный друг Учителя, тоже, раз я не добила оборотня, решила помочь.

— Пойду погляжу как наш болезный, — я поднялась со ступенек крыльца.

— Ага, лапти не откинул еще, — пробормотал себе под нос Тиш.

Болезный не только ничего не откинул, но и потихоньку приходил в себя, едва слышно постанывая.

Отметив про себя, что трансформация закончилась, и теперь это уже человек, а не нечто, найденное на полянке в состоянии фарша, я осторожно осмотрела раны. Результаты радовали. Кровь я заговаривать умею, что ни говорите, а все остальное заживет — на оборотне, как на собаке, регенерация у них хорошая.

Тело еще раз застонало и приоткрыло глаза, с трудом сфокусировав на мне взгляд. От неожиданности я тоже замерла — по моим предположениям, он еще пару дней должен лежать в состоянии полена.

Первой пришла себя я.

— Пить хочешь, волк?

Оборотень только веки опустил, в знак согласия.

Кое-как залив в него пол-кружки травяного настоя и отметив, что жара нет, я уже собралась задвинуть занавеску, отделяющую закуток с лежанкой от остальной части избушки, как вдруг волк заговорил:

— Кто ты? — вопрос звучал вполне внятно и четко, хрипловатым, но неожиданно приятным голосом.

— Спи. Ведьма я.

Но вопросы не закончились.

— Как… — он сглотнул, — как тебя зовут?

— Искра. Спи. Вредно тебе еще, разговаривать. И не думай, что я о тебе забочусь, мне просто жаль потраченных на тебя сил, — , но все же не выдержала и спросила, — тебя-то как зовут, ошибка Хельги(3)?

— Лексий.

***

Оборотень не только выжил, он еще и быстро шел на поправку. Меня это несказанно радовало — поправиться и уберется куда-подальше. Я не люблю чужих на своей территории, слишком привыкла жить одна. Не люблю, даже если это хорошо сложенные темноволосые мужики.

Только видно Марву захотелось потешиться(4).

— Больно?

— Щекотно, — сквозь зубы процедил оборотень, вцепившись в край лежанки так, что пальцы побелели.

— Черти!

— Что, саван шить?

Я сдула непослушную прядь волос со лба.

— Нет пока. Я все же неплохая ведьма, раз ты еще жив. Тиш!

Ага, размечталась. Висник ещё днём на меня обиделся и смылся к родне, в лес. Марв его забери!

— Вобщем так, — я развернулась к Лексию, — рана мне твоя, которая на груди, дико не нравится. Но нужных травок у меня, увы, нет. Можно было бы тебя, еще возле ручья добить и не мучиться, но… не получилось, поэтому буду платить за свою дурость, — я поднялась, — ночевать будешь один, я в лес пойду.

Конечно, это была не лучшая идея, оставлять раненого, практически беспомощного оборотня, одного, тем более, что я почти ничего о нем не знаю — спрашивать не стала, а сам он промолчал. Давнее правило наемницы — не лезть в чужую душу — я запомнила надолго.

Когда стемнело я стала собираться. Покидав все нужное в сумку и, прихватив верный меч, я уже почти готова была выйти, но…

— Искра!

Лексий приподнялся на локтях, морщась от боли.

— Что еще?

— Не ходи.

Я фыркнула.

— С чего вдруг?

— Может сядешь? Мне вообще-то больно.

Пришлось сесть рядом.

— Искра, послушай меня, останься дома.

— Да почему, Марв тебя забери?!

Тут меня осенило, что что-то не так. Подняв свечу выше, осветила лицо оборотня. Черти!

— Лексий? — я осторожно притронулась ко лбу оборотня. Так и есть — потный и горячий.

Я уж было потянулась за склянкой с зельем, но оборотень резко перехватил меня за запястье, сжав, словно клещами.

— Не надо. Это пройдет сейчас. Искра, послушай меня, не ходи. Я знаю, что ты по своему сделаешь… — Лексий прикрыл глаза переводя дыхание.

— Волк, если ты боишься, что пока меня не будет…