— Иди ты… лесом! Я даже не девственница перед брачной ночью, я девочка-подросток, блин!

— Май, ну что ты нервничаешь? Это мне надо психовать — соблазняю ребенка.

Она ошалело уставилась на меня, даже забыв, что стянула у меня из пачки сигарету.

— Как ты всё вывернул… А ведь правда, так оно и кажется.

— Расслабься. Если стало любопытно, значит уже прогресс.

На дачу мы выбрались только к концу сентября, зато уехали в пятницу вечером, и до утра понедельника в город не собирались.

— Камина там нет, сударыня, обойдетесь русской печкой.

— К такой печке полагается избушка.

— Там и так сруб. Правда три года назад появился второй этаж.

— Быт помещика?

— Скорее уютное мещанство. Салфеточки кружевные, половички вязаные. Баня.

На загородной трассе я уступил Майе водительское место. Ну а сколько можно на меня пялиться так, что у меня мурашки по позвоночнику?

— Ты хорошо подумал, смертный? — хмыкнула девушка, пристегиваясь.

— Поехали уже. Теперь я буду получать эстетическое удовольствие.

— Последний вопрос — шины жалко?

— Нисколько.

Наивный! Лучше бы промолчал, ей Богу! На ста километрах в час я еще ухмылялся, на ста пятидесяти, особенно, когда пошли повороты, посерьезнел, на ста восьмидесяти Майя скосилась на меня, хихикнула и сбросила скорость.

— Шины пожалею — тут развернуться негде.

— Ты где так водить научилась? Только не говори, что в секции айкидо этому учат!

— Я не только мотоцикл водить училась. Машину тоже, — Майя аккуратно притормозила у обочины, — причем в экстремальных условиях и за максимально короткий срок. А потом опыт. На съемочной площадке тоже неспокойно, знаешь. Так что сто восемьдесят по ровной трассе — это семечки. Только не рисуй этакую обезбашенную героиню — больше двухсот мне страшно.

— Буду знать.

Уже поменявшись местами, перегнулся к ней и поцеловал.

— Чудо ты моё экстремальное.

— Я тебя уравновешиваю, — хмыкнула Майя, — ты рассудительный такой. Надежный. А я — чудо экстремальное.

Машину в гараж я загонял в сумерках. Потом охлаждался на улице, после очередных поцелуев на крыльце.

— Мерзнешь? — Майя, обняла меня сзади, прижавшись щекой к спине.

— Не холодно мне, — заверил я. — Воздухом дышу.

— Ага. Я поняла. Тебе сложно, да?

— В смысле?

— Со мной?

— Глупости! Ни разу, — я обернулся. — Ну что ты выдумала, а? Ты сама не устала бояться, что всё кончится?

— Устала. Очень, — призналась Майя, прижавшись ко мне и спрятав руки под куртку на груди.

— Ну и не думай. Я никуда от тебя не денусь. Никуда. Я люблю тебя, глупая.

Уверен, что она улыбнулась.

— Я тебя тоже…

Ответных слов я не ждал и даже замер. Любит…

Узкая ладошка скользнула по моей груди выше, а потом Майя кончиками пальцев провела по шее до ворота свитера.

— Я опять тебя дразню?

— Нет, мне безумно приятно. Только, — я шутливо потянул вверх молнию на её толстовке, — ты замерзнешь. Иди в дом, я замки проверю и приду.

Майя привстала на цыпочки, притянув меня за отвороты куртки и поцеловала. Сама.

— Теперь иди, — хмыкнула и чуть ли не бегом понеслась к дому. Приплыли.

Действительно приплыли, потому что Майю я нашел сидящей на полу и прислонившейся к стене.

— Спина? За шею меня обними — подниму.

— Больно очень, — шепотом пожаловалась она.

— Потерпи чуть-чуть, хорошо?

За два прошлых приступа я научился ставить позвонки на место и снимать боль, но сегодня она уж очень бледная.

— Может, "скорую"?

— Не надо, — Майя кое-как перекатилась по дивану. — Сам попробуй.

Попробовал. Майя шипела, но терпела.

— Спасибо.

— Что ты учудила? — спросил я, не торопясь убирать руки с её обнаженной спины. Шрамов Майя стеснятся перестала, и это тоже был большой плюс.

— Пакет подняла.

— Молодец! Меня позвать было сложно?

— Я не подумала, — она осторожно потянулась. — Приятно… У тебя руки теплые.

Я промолчал, только погладил её ладонью от лопаток до поясницы.

— М-р-р… Ещё…

— Я говорил, что ты кошка.

— Ага… Но классно-о-о…

— Май, давай перекусим, а потом поваляемся и продолжим?

— Отвернись тогда, я встану.

— Лежи, — цыкнул я, — а то опять к пакетам полезешь.

В спину мне прилетела диванная подушка, которую я невозмутимо прихватил с собой.

День мы провели с толком — обтрясли самую позднюю яблоню, прогулялись до сторожа, который одарил нас грибами (Влад, а грибы точно не волшебные? А то будешь потом чертей строить!), а вечером я исполнил свою давнюю угрозу — затопил баню.

— Тебе спинку потереть? — ехидно поинтересовалась Майя.

— Обойдусь, моя радость, — обворожительно улыбнулся я. — Ты первой пойдешь, и одна.

А то это будет бардак и разврат — дополнил я про себя.

Сам я из бани вывалился уже в темноте. Спит моя мучительница, нет?

Мучительница расчесывала волосы. С чувством, с толком. Я даже засмотрелся. Она вообще невероятно красивая, а сейчас еще и домашняя…

Тихо подошел сзади, положив ей руки на плечи, поцеловал в висок.

— У тебя волосы так пахнут…

— Нравится?

— Угу… — я бессильно прикрыл глаза.

Не могу я её отпустить. Даже отодвинуться не могу.

— Влад…

— Ммм?

Обернулась, уставившись на меня своими ореховыми глазищами, помедлила секунду и потянулась к моим губам. Сумасшедшая…

Я всё же мягко отстранился.

— Так, надо прекращать — доиграешься. Пойду покурю.

— Влад, — Майя меня отпускать не торопилась, — не надо, я…

— Ты представляешь, что будет, если продолжить?

— Да.

— Ну вот.

— Но я не сказала, что я не хочу…

Светлые ангелы! Долго она будет меня дразнить?

— Майя?

— Знаешь, ты на редкость непонятливый, — хмыкнула она, проводя пальчиком по моей груди. — Так увлекся благородством, что ничего не замечаешь.

— Чего? — тупо спросил я. Головой думать уже не получалось.

— Того, что я мечтаю стянуть с тебя эту футболку и утащить твое тело в спальню, — в своей манере "огорошь ближнего своего" созналась Майя, не поднимая на меня глаз. — Но опыта у меня в этом нет, что и останавли… Влад!

Ну сколько можно пугаться? Умею я девушек на руках носить, умею. Не уроню.

Моей бесшабашности хватило аккурат до дверей спальни. Кто с кого что стягивал — уже не важно. Глупая… Она стеснялась своей неопытности, а это разве минус? Да и я хорош — действительно увлекся.

И всё смешалось — я, она, ласки, поцелуи, шепот… Всё, что я знал и умел, было для неё. А ответом была нежность, искренность и пылкость.

Потом я курил, а Майя разглядывала меня в свете ночника. Красивая, расслабленная, в ворохе смятых одеял.

— Если бы я знала, что это будет так… ярко и сладко, я бы не ломалась целый месяц, — тихо произнесла она, проведя пальцем вдоль моего позвоночника.

— Тогда бы не было так ярко, возможно. Всё правильно, — улыбнулся я, затушил сигарету и обернулся к ней. — Продолжим?

И продолжили ведь. А потом она уснула, щекоча дыханием кожу у меня на груди. Такая гибкая, прекрасная, беззащитная. Моя. Теперь точно моя. Целиком.

_______________________________________

1 — Немного Нервно — "Танец на дне уплывающей лодки"

"Мой светлый ангел,

Храни наш дом

Ясным окном в ночи,

Радугой под потолком -

Просто храни себя."(1)

Новый год был воистину волшебным. Старая Прага, уютные улочки, тихие ресторанчики. Мы сняли небольшую красивую, словно с картинки, квартиру в Вышеграде — самом старом районе города, — конечно же, с камином — моё чудо питает слабость к открытому огню, пусть газовому, но всё же.

Почти весь день мы бродили по этой средневековой сказке. Майя, затаив дыхание, слушала про основание Праги княгиней Либушей, про церкви Святого Мартина и Святого Креста, про готику, пражский мост, Собор Святого Вита. Ей было действительно интересно.