– Александр!!! – очень громко крикнул Андросов.

– Да не кричите вы, – хмыкнул я. – Я уже закончил. Можете говорить. Хотя нет! Еще одно. Я не даю никаких гарантий. Не только потому, что сам скептически к этому отношусь, но зачем мне жена, которая… которой я… короче… вы посмотрите на неё – похоже Екатерина на влюблённую невесту? Как мы жить будем, мать?

– Галактионов, ты вообще страх потерял? Да кому ты сдался такой… красивый?!

И снова могильный холод. И снова напряженная Андросова.

– Вот о чём я говорю! – торжествующе и очень некультурно ткнул я пальцем в девушку. – Может, просто разбежимся? Вы там свой пресс-релиз выпустите. Типа. «Молодые не нашли взаимопонимания и посрались в хлам!» Ха-ха! Без обид!

– Хм…извините, но нет, – сказал Андросов. – Нам подходит то, что ты предложил. ПРАВДА, КАТЯ?

– Да, отец.

Екатерина снова «потухла» и кивнула, но сила никуда не делась. Она билась внутри неё, стараясь выбраться наружу. Характер у неё ого-го! Не зря Андрюха так с ней себя видет! Ну что же. Тем интересней будут рейды. Что-то мне подсказывает, что боец она отличный. Не хуже, чем кулинар…

– Я хотел сказать как раз по поводу Разломов, – продолжил Андросов. – И примерно понял, что доставляет вам больше всего удовольствия в этой жизни.

После его слов я улыбнулся, и ничего не сказал.

– Используя свои связи, хочу предложить вам один интересный Разлом, который, думаю, вполне вам по силам, – он достал планшет и посмотрел. – Вот это вы сможете вытащить оттуда. Интересует?

Я посмотрел внимательно и хмыкнул.

– Как сказала бы одна старая и очень мудрая женщина – такоЭ!.

Достал свой планшет и посмотрел на карту Истов. Ожидаемо, этого Разлома на моей карте не было.

– А почему его нет? – осторожно начал я.

– Именно из-за этого. Из-за содержимого Разлом находился, так сказать, не в свободном доступе. Но используя свои связи, я могу организовать вход вам туда.

Я задумчиво почесал затылок.

– Ну, на безрыбье…

– Так! Стоп! – стукнул по столу Андросов. – Видит Император, не хотел я разглашать эту инфу, но так и быть. Завтра я передам вам такую инфу, о таком разломе, который вам обоим будет по душе. Очень сильно по душе! Подходит?

– Буду благодарен, – серьёзно сказал я.

– Надеюсь, игра стоит свеч, – пожала плечами Катерина.

– Вот примерно такого рода мелкие любезности я смогу оказывать вам, если вы присмотрите за моей дочерью.

– Папа! – снова начала Катя. – Это кому ещё за кем нужно присматривать!

Он широко улыбнулся.

– Ну… или ты присмотришь за Александром.

– Ха! Ха-ха! – я демонстративно похлопал в ладоши.

Он посмотрел на меня, а затем на неё, и широко улыбнулся.

– Мне почему-то кажется, что вы неплохо поладите. Кстати… А что за странный платок торчит у тебя из нагрудного кармана? Он кружевной, что ли?

Имение герцога Доброхотова

г. Якутск

– А, Прошка… А мне кажется, без одного глаза тебе даже лучше. Брутальнее, что ли.

– Да, Ваша Светлость, – угрюмо поклонился Прохор.

– Ты же понимаешь, что я с тобой обошёлся очень лояльно за твой косяк с конвоем?

– Да, Ваша Светлость, – без эмоций сказал Прохор.

– В следующий раз это будет не глаз, а твоя голова. Ты это понял?

– Да, Ваша Светлость, – как робот повторил Прохор. Прохор, верой и правдой служивший Роду Доброхотовых двадцать лет, бывший одним из самых сильных Одарённых в округе, но, тем не менее, покорно давший выколоть себе глаз после небольшой, как он считал, промашки. Не зря Алмазного герцога боялись даже свои люди.

– Ну, вот и хорошо. Слышал, ты выяснил, кто пытался напасть на усадьбу Галактионова?

– Да, ЧВКшники – группы «Спартанцы» и «Стервятники». Сильные, но не лучшие ребята. Дислокация – Красноярск.

– Кто их нанял?

– Информация точно не подтверждена, но всё указывает на Румянцевых.

– Ух ты! Канцлер? – развеселился Доброхотов. – Знаешь, эта игра становится всё интереснее и интереснее. Если б кто-то другой влез в мою игру, то просто потерял бы голову. А канцлеру Империи так просто бошку не отшибить. Придётся мне что-то придумывать. Интересно…

Он упал на пол, и быстро выполнил ещё пятнадцать отжиманий. Потом повторил тридцать приседаний, достал модную бутылочку с водой, и с наслаждением сделал пять глотков.

– В общем, Прошка, слушай сюда. ЧВКшники – это неинтересно, а Румянцеву никакого убытка не будет. Давай сделаем так – здесь у него есть заводик в Якутске. Сожгите его безжалостно и беспощадно! Покажем свои намерения.

– Лизочка, солнышко моё, ну что ты начинаешь?

Если бы кто-то сейчас увидел Ивана Васильевича Андросова, то немного офигел бы. Ведь Иван Васильевич всегда выглядел добряком, поддерживая имидж великого Лекаря. Но дело в том, что все знали, что характер князь имеет жёсткий и неуступный. А по-другому оставаться наверху пищевой цепочки просто не получилось бы. Какой бы ты Дар не имел, и какие бы отношения с Императором у тебя не были, сожрут и не подавятся.

«Лизочка», в девичестве – Элизабет фрайин фон Рихтгофен, хмурилась и негодовала. Глядя на эту ухоженную красивую женщину, никто в здравом уме не сказал бы, что ей идёт пятый десяток. Сколько в этом было от потрясающего благосостояния Рода, а сколько от любящего мужа, по совместительству лучшего Лекаря в Империи, сказать сложно. Но выглядела женщина, произведшая на свет двух замечательных детей, причем, что после первой дочери она едва не умерла, просто потрясающе.

Андросов души в ней не чаял, да и Элизабет, отличаясь острым умом, также беззаветно любила своего мужа, вовремя подсказывая и направляя его. Не было у Ивана Васильевича лучшего советника, чем любимая супруга. И сейчас она была недовольна.

– Вот как ты мог, Ваня? Как ты мог пообещать то, чего у тебя нет? Ты же мне сам говорил, что Галактионов – это не какой-то лопух из провинции, с ним нужно вести себя осторожно. И опять же, повторяя твои слова – честно. Или что-то поменялось?

– Нет, солнце моё, ничего не поменялось.

Иван Васильевич курил трубку, стоя возле открытого окна веранды и аккуратно выпускал дым на улицу, зная, что супруга не одобряет его дурную привычку.

– Ты знаешь, милая, впервые за последний десяток лет я просто растерялся. Разговор немного свернул не в то русло. И ты же знаешь нашу Катеньку, её характер. Она взяла и шарахнула своим Даром. Нет, конечно же, не на полную силу, а так, слегка. Но ты же знаешь, что такое «слегка» у нашей Катюши? Так вот, Галактионов даже не поморщился, что очень и очень странно. Если в начале разговора я ещё рассматривал варианты разрыва помолвки, то после этого я понял, что хочу дать ребятам шанс.

– Какой шанс, Ванечка? Погибнуть от тварей в Разломе? Шанс прибить друг друга самостоятельно? О чём ты говоришь? Ты, лучший Лекарь Империи, а возможно и во всем мире, не смог справиться с проклятым Даром нашей дочери. Неужели ты думаешь, что с этим справится юный мальчишка, при всём уважении к его характеру и заслугам?

– Я не знаю, Лизонька, – покачал головой Иван Васильевич. – Но ты же доверяешь моей интуиции? Вот и сейчас она подсказывает, что я всё сделал правильно.

– Да, я доверяю твоей интуиции, дорогой. Вот только, как ты там выразился – «информация, от которой у вас обоих захватит дух»… Где ты возьмёшь эту информацию?

– Я не знаю, дорогая. Пока не знаю, – поправился Иван Васильевич. – Но у меня есть ещё примерно пятнадцать часов, чтобы барон Галактионов имел право назвать Ивана Андросова балаболом. И я не собираюсь тратить впустую ни секунды этого времени.

– Интересно, а сколько в предложении твоего отца было собственной выгоды, а сколько – желания дать нам пообщаться? – хмыкнул я в период короткого передыха, вытирая Аквилу взятой с собой тряпочкой.

– Примерно пятьдесят на пятьдесят, – слегка улыбнулась Катерина, присаживаясь рядом. – И это, я тебе скажу, очень необычно для аристократии. Пятьдесят процентов чужих интересов, и пятьдесят своих – так, практически, не бывает. Обычно перекос в сторону личного – восемьдесят на двадцать, а то и девяносто на десять.