Волошин едва не взвыл. Что творил Тинаев, он не понимал. Вернее, не совсем так. Осознавал, что друг выводит его на эмоции, которые вроде как ему, женатому мужику, испытывать не стоило. Но только сам Саша решал, что делать со своей жизнью и как себя вести в сложившихся обстоятельствах.

– Идём, – велел он Марату и, развернувшись и не попрощавшись с Дианой, с которой у него, конечно же, ничего не было закончено, направился к выходу из клуба.

Тинаев присоединился к Саше, когда тот простоял на улице минут пять. Волошин злился – Марату удалось влезть туда, куда не просили. Что крылось в этом желании встряхнуть Сашу так, чтобы из него полезли те чувства, которых он совсем не желал испытывать, он не знал. Но собирался это выяснить.

– Какого хрена? – без лишних прелюдий выдохнул Волошин, стоило только Марату оказаться рядом.

Наряду с агрессией он ощущал ещё и облегчение – Тинаев всё же не стал задерживаться возле Дианы. А те клиенты, которых она обхаживала… Что ж, это всего лишь её работа.

– Что ты имеешь в виду?

На губах Марата зазмеилась нехорошая улыбка.

– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду, – буквально выплюнул Волошин. – Какого хрена ты влез?

– В этот развод? – вскинул друг бровь.

Произнесённое слово на мгновение охладило порыв Саши рвать и метать.

– Какой развод? – поинтересовался он в ответ.

– Да такой. Твоя бывшая тебя разводит. Причём не просто так, но ещё и с женой. Не задумывался об этом?

Марат заложил руки в карманы пальто, поёжился под ледяным дождём, вдруг зарядившим с хмурого неба.

– Она с клиентами спит. Ты не в курсе? – вдруг ошарашил Тинаев. – Для неё всё, что она тебе сегодня продемонстрировала – лишь бизнес…

Он собирался продолжить говорить, когда Волошин его остановил:

– Не смей!

Метнулся в сторону, взъерошил волосы пятернёй. Плевать ему должно быть на то, как Диана зарабатывала и продолжает зарабатывать деньги. Так почему же сейчас так хреново от понимания, что она ложится под любого мужика, который поводит перед её носом хрустящими купюрами?

– Поехали, отвези меня домой, – попросил хрипло, спускаясь по ступеням и направляясь в сторону тачки Марата, припаркованной чуть в стороне.

Сел в неё, когда Тинаев пиликнул сигнализацией. Откинулся на подголовник и прикрыл глаза. Через мгновение рядом устроился брат. Какое-то время посидел, глядя на Волошина – последний чувствовал это всем нутром, – после чего вырулил на шоссе и молча, не присовокупив и слова, повёз Сашу домой.

***

– Я решила… иду на тот самый мальчишник! – решительно заявила мне Маринка, которая прибыла неожиданно, словно снег на голову.

Я как раз пересматривала детские вещички, из которых девчонки уже выросли. В основном мы закупали боди и комбинезончики нейтральных цветов, чтобы они подошли ребёнку любого пола. И вот теперь я с любовью вытаскивала из коробки, что лежала в шкафу, костюмчики, постельное бельё, носочки. Всё перестиранное, выглаженное, ожидающее своего часа. Эти мысли отвлекали, не давали погрузиться в тягостные чувства, которые возникали в тот момент, когда думала о муже.

Постоянно прокручивала в голове вопросы – где он? Даже если сказал, что находится на работе и задержится на час-другой. Не врёт ли в этот момент? И как вообще это проверить, не унижаясь? Звонить секретарше? А если та скажет, что Саша уехал на совещание? Копать дальше и чувствовать себя чёртовым Шерлоком?

– Зачем идёшь? – уныло поинтересовалась у подруги.

– Ну как – зачем? Посмотрю со стороны, что там будет происходить. Тебе разве не интересно, соврал муж или нет по поводу того, что туда не пойдёт?

Она приземлилась на край дивана, сложила руки на груди. Глаза Маринки пылали лихорадочным блеском, было ясно – она вбила себе в голову сверх-идею и не готова с нею расставаться.

– Мариш, мне всё это как серпом по одному месту, – поморщилась я, положив ладонь на живот. – Сама понимаешь – бегать и выяснять я что-либо не стану. Если уж Волошин решил мне изменить, он это сделает. Ну и я непременно об этом узнаю.

Слова звучали так отвратительно, так жутко. Словно из какой-то другой жизни, в которой вдруг злой режиссёр решил спланировать течение моего бытия совсем иначе. А мне только и оставалось, что охреневать, как бы грубо это ни звучало.

– Ну так тебе и не нужно выяснять! – с жаром откликнулась Марина. – Я буду там и всё разузнаю. Где эта его Диана. Где сам Волошин.

Она с силой ударила по обитому флоком дивану, и я встрепенулась. С тех пор, как попала в то, что навязал мне муж, в чём вынуждена была существовать, я словно бы очутилась в каком-то аморфном состоянии. И я не хотела так дальше жить! Не желала тратить на это бесценные минуты, которые могла посвятить чему-то совершенно иному. Потому подошла к Марине и, устроившись рядом, ответила, с решимостью, зазвучавшей в голосе:

– Иди, Мариш. А после расскажи всё – был ли там мой муж. Была ли там его… Диана…

Я всхлипнула и призвала на помощь все силы, чтобы не расплакаться. Марина кивнула и обняла меня за плечи…

***

Когда в квартиру вплыл сначала аромат цветов, а затем – и огромный букет, за которым было не видно мужа, меня стал разбирать нервный смех. Всё, как в классических историях о мужчине, наставляющем своей жене ветвистые рога. Сначала койка с другой, а потом замаливание грехов, попытка купить себе индульгенцию букетами, конфетами и ресторанами. В общем, самыми банальными вещами, которые первыми приходят в голову вместо самой простой человеческой чистоплотности.

– Твои любимые. Еле нашёл именно розовые, всюду только белые, – сказал Саша, с улыбкой вручая мне лилии.

Я приняла букет и кивнула.

– У нас какой-то повод? – вскинула брови, положив цветы на стол.

Пока искала вазу, к нам прибежала любопытная Дианка, следом за ней хвостиком примчалась и Глаша. Старшая дочь при виде цветов просияла.

– Поводов порадовать жену мне никогда было не нужно.

Волошин повернулся к девчонкам, подмигнул им, на что они рассмеялись и, подлетев к нему, потребовали взять их на руки. Я частенько поражалась тому, как у Саши выходит усадить сразу обеих, да так ловко, словно выполнял умелый трюк.

– Спасибо, – просто ответила я, ставя цветы в вазу. – Мойте руки, будем ужинать. Всё скромно сегодня, но уж как есть, – развела я руками.

Троица закивала и удалилась в сторону ванной комнаты. Я вздохнула, испытывая дурацкое облегчение. От того, что Саша пришёл домой, хотя, вроде как, это было совершенно обычно и даже обыденно.

Отставив букет, принялась накрывать на стол, взяв паузу в своих тревогах и волнениях.

Когда с едой было покончено и дочки удалились к себе для важных мероприятий по лечению кукол, я почувствовала, что напряжение между мной и Волошиным становится всё ощутимее. Причём исходит оно не от меня, а от Саши.

– Можешь уделить мне пару минут? – спросил он, натянуто улыбнувшись.

Я нахмурилась, а сердце тут же предательски забилось, а в голове со скоростью света стали появляться мысли о том, что вот сейчас Волошин скажет мне об уходе. Какие глупости – зачем тогда букет и попытка «порадовать жену»? Не ложка же мёда перед тем, как окунуть годы нашего брака в бочку дёгтя?

– Могу, конечно.

Я бросила складывать посуду в машинку и, подойдя к столу, вновь устроилась напротив мужа.

– Что-то случилось?

Чего мне стоило не присовокупить к заданному вопросу что-нибудь ещё и сохранить выражение безмятежности на лице, знали только небеса.

– Нет, ничего не случилось, – помотал Волошин головой. – Просто не хочу, чтобы тебе донесли всё так, что ты решишь, будто я тебе солгал.

Он произнёс эти слова, и только по тому, каким тоном они были сказаны, я поняла, что не услышу дальше ничего хорошего.

– Не говори загадками, Саш. Мне кажется, всё самое худшее между мной и тобой уже случилось.