Подруга, после некоторого колебания, протянула мне мобильник. Я не сразу поняла, что именно происходит на его экране. А когда до меня дошло…
Это было видео. Мой муж лапал какую-то девицу и тащил её в приват-комнату ночного клуба. На Саше был свитер, тот самый, который я подарила ему не так давно на его день рождения.
– Что это? – выдавила я из себя, чувствуя, как мне в лицо бросается краска, которая обжигает, опаляет, испепеляет.
– Светка Торопова прислала… Спрашивает, не Саша ли это Волошин… – выдавила из себя Марина.
Прикрыв глаза, я тяжело опустилась рядом с подругой. Сердце остановилось. В такие моменты кто-то чувствовал, как его грудную клетку буквально разрывает от неистового биения, я же ощущала себя так, будто жизнь замерла. И в эпицентре этой смертельной остановки была я. Маленькая, хрупкая и беременная.
– Я посмотрю снова! – сказала подруга, забрав из моих окаменевших пальцев телефон. – Наверное, это не Саша.
А я знала, видела, чувствовала – это он. Мой муж, который, запрокинув голову, смеялся и тащил притворно упирающуюся девицу туда, где они останутся вдвоём.
– Это он, – хрипло проговорила я. – Света не ошиблась.
Я открыла глаза и посмотрела кругом себя удивительно ясным взглядом. Вся эта мишура в виде шаров и капкейков вдруг стала видеться мне такой идиотской. У Саши Волошина, моего мужа, была другая жизнь – взрослая, настоящая. А не эти детские шалости, которыми я тут собиралась потчевать его сегодня вечером.
– Что это за тёлка с ним вообще? – возмутилась Маринка, вскакивая с места.
Я криво улыбнулась. Определение «тёлка» как нельзя лучше подходило тому контрасту, который я ощущала в душе. Именно так – там тёлка, а здесь жена-дура.
– Вообще не знаю, – пожала я плечами и, поднявшись на ноги, подошла к столу, за которым планировала устроить чаепитие. – Да и какая разница?
Взяв в руки чашку, я повертела её в пальцах и, не сдержавшись, отбросила прочь. Вздрогнула от звона, с которым она, соприкоснувшись со стеной, разбилась. Осколки разлетелись по гостиной. Марина ойкнула и, бросившись ко мне, схватила за руки, видимо, решив, что я могу продолжить крушить комнату.
– Отпусти! – велела я ей не своим голосом.
Этот полустон-полуприказ не мог принадлежать мне.
– Отпусти-и-и!
Я вновь потянулась к ни в чём неповинной чашке. Нужно всё убрать, сделать вид, что даже не задумывала этих глупостей. Для начала я просто обязана этим заняться, чтобы не прокручивать в голове те картинки, которые разрывали мою душу на части. А потом уже попытаюсь успокоиться. Ради себя самой, ради своих детей.
– Хватит! Хватит, Злата! – сжав мои плечи и, чуть тряхнув, велела Марина.
Я воззрилась на подругу с искренним недоумением на лице. Неужели я настолько ужасно себя веду, что подруга вынуждена делать то, чего ещё ни разу не позволяла в мою сторону? Но ни возмутиться, ни сообщить, что имею полное право на любую реакцию, не успела.
В замке повернулся ключ. И я очень надеялась, что это родители с моими дочками, а не вернувшийся пораньше Саша…
Из прихожей послышались детские голоса. Я выдохнула с облегчением – мне требовалось время, чтобы немного прийти в себя и подготовиться к разговору с мужем.
– Мама! Мамочка, как кр-расиво!
Влетевшая в комнату Диана, которая только-только научилась выговаривать «р» и всем и всюду это показывала, остановилась и, приложив ручки к груди, осмотрелась.
Я выдохнула. Морок, который заставлял меня раз за разом вспоминать смеющееся лицо мужа, тащившего в приватную комнату незнакомку, стал потихоньку таять. Лучшим лекарством от этого стали мои девочки. Глаша тоже уже вошла в комнату, держа за руку деда, моего отца, и стала с интересом разглядывать украшения.
– Мы вовремя? Успели же? – спросила меня мама, тоже улыбаясь так, словно у нас был самый главный праздник на Земле.
И для меня он таковым и являлся. До недавнего времени.
– Успели, – кивнула я.
Мама тут же нахмурилась, видимо, заметив, что со мной что-то не так. Посмотрела на папу, потом на девочек. С родителями у меня были самые замечательные отношения на свете. Я чувствовала их любовь и поддержку, что бы ни случилось. Сашу они любили тоже, но исключительно потому, что он был моим мужем. Я же, как их ребёнок, единственный и желанный, всегда стояла на первом месте.
– Всё хорошо? – понизив голос до шёпота и подойдя ближе, уточнила мама. – Снова девочка? Так это же прекрасно!
Она приобняла меня, а я, не сдержавшись, покачала головой. На глазах появились непрошеные слёзы.
– Злат, давай я с девчонками посижу немного, пока вы тут всё не доукрашаете и не расставите, – со значением в голосе сказала Марина. – А потом нас позовёшь, идёт?
Я посмотрела на подругу с благодарностью. Она знала – конечно, я захочу поделиться с самыми родными людьми тем, что выяснилось. Но при этом давала мне возможность повременить с обсуждением Сашиной измены.
Измена, господи, какое же жуткое слово, особенно когда знаешь, как трепетно муж к тебе относится! Как он молча собирает дочерей на прогулку, где и проводит часа три, чтобы ты могла отдохнуть. Как он привозит на выходных целую корзину фруктов, добытых где-то в лавке, торгующей экзотическими товарами, чтобы витамины были настоящие, а не «пластиковые». И ещё очень-очень много «как он делает», которые идут вразрез с тем, что Саша оказался предателем.
– Да, хорошо, мы доукрашаем, – кивнула Марине. – Там у Дианы новые куклы, а Глашке книгу дай, пожалуйста, – попросила, опускаясь на стул под обеспокоенными взглядами родителей. – И скинь мне… ну, ты поняла.
Подруга, взяв за руки моих дочек, кивнула и ушла в детскую, я же, прикусив нижнюю губу, стала постукивать ногой по полу. Папа и мама, присев напротив, терпеливо ждали. Когда же телефон пиликнул от входящего сообщения, я, глотнув порцию кислорода, проговорила:
– Саша мне изменяет.
Вот так вот просто, не зная, что ещё добавить к сказанному. Да и какая информация была нужна помимо этой? Я не знала, ни как давно это длится, ни кто эта женщина на видео. Пока родители, застыв, смотрели на меня во все глаза, я протянула им телефон.
Они не бросились меня расспрашивать и уверять, что я, должно быть, ошибаюсь. Они просто смотрели, ни слова не говоря. Раз, другой, третий. Наконец, папа, вернув мне мобильный, сказал:
– Ну, значит, туда ему и дорога. А ты, Златик, ни о чём не волнуйся. Я ещё многое могу, всех детей на ноги поставим, за то не переживай.
Он подскочил с места, как ужаленный. Заходил по комнате туда-сюда.
– Нет, вы посмотрите! Приключений ему захотелось! А такой ведь с виду приличный был все эти годы! Ну, он у меня получит!
– Серёжа, перестань так мельтешить. У тебя давление! – окликнула отца мама. – Но вообще, Златушка, папа правильно сказал – мы тебе во всём поможем.
Я понимала, почему они это говорят. Знали моё отношение к супружеской жизни – измена являлась для меня абсолютно неприемлемой. Я не способна была предать мужа и искренне считала, что простить такое сама не смогу. Если разлюбил – уходи, а потом уже заводи отношения. А если бегаешь по другим койкам – значит, не любишь.
Но сейчас, когда ещё не говорила с Сашей, я могла лишь цепляться за вероятность того, что это какая-то ошибка или наша общая галлюцинация.
– Спасибо, – просто сказала я родителям. – Пока с Волошиным не говорила – только узнала. Но праздника, похоже, сегодня никакого не выйдет.
Я развела руками и горько улыбнулась.
– Мы девочек можем с собой забрать, чтобы они не слышали то, что не полагается. А хочешь – все вместе сейчас уедем? И пусть Саша гадает, почему на этой вашей вечеринке он один!
Мама тоже поднялась с места и теперь они вдвоём с отцом расхаживали туда-сюда, словно воины, стоящие на страже моего отсутствующего спокойствия. Здравое зерно в предложении было – мне нужно было время, чтобы успокоиться. Но, зная свой характер, я могла с уверенностью сказать, что уже вечером примчалась бы домой выяснять с мужем отношения.
