В голосе послышались истеричные нотки, проскользнул совершенно идиотский смешок. Нет, я могла бы закрыть глаза на то, что на таком событии Волошин разок посмотрит, как девицы оголяются за деньги. Но здесь ведь всё было иначе! Он сам тянул её в отдельную комнату.

– Не присматривал, – после недолгого молчания, ответил муж. И добавил тихо, ошарашивая меня окончательно: – Это моя бывшая. Её зовут Диана.

Меня буквально пригвоздило к месту от услышанного. Диана… Её зовут Диана.

– Ты… дал имя нашей дочери в честь своей бывшей? – прохрипела я.

Комната поплыла перед глазами. Почти пять лет Саша обладал живым напоминанием о первой любви, а я ни о чём не знала! Ведь с самого начала, когда узнал, что я беременна нашим первенцем, он заявил, что если это девочка, её будут звать Дианой.

– Нет… Злат, нет, конечно. – Волошин растёр лицо ладонью. – Просто красиво же. И ты сама с этим согласилась.

– Если бы я знала, что твоя бывшая носит это имя – Дианку звали бы иначе!

Я выкрикнула эти слова и вскочила на ноги. Понимала родителей, которые совсем недавно маршировали по комнате туда-обратно. Оставаться и дальше на месте было выше всяческих сил.

Господи, дай же мне хоть один шанс всё это пережить. Дай смелости взглянуть на ситуацию, в которую попала, смело, без того, чтобы отвести глаза и попытаться уползти в уголок зализывать раны.

– Злат… у нас с Ди… с ней ничего не было. Кто прислал тебе это видео? – тихо спросил Саша, и когда я посмотрела на него, мне захотелось рвано выдохнуть.

Волошин стал словно бы в два раза меньше, незаметнее. Сидел и смотрел на меня снизу-вверх, и если бы перед глазами не стояли те картинки из клуба, я бы испытала что-то сродни жалости.

– Какая разница? – приглушённо откликнулась я.

– Для меня – есть, – ответил Саша.

Я сделала несколько глубоких вдохов. Сынок в животе толкнулся, как будто делился со мной своей поддержкой. А может, чувствовал, что его маме сейчас очень несладко. В любом случае, это придало мне сил и дало возможность наконец хоть немного успокоиться.

– Света Торопова. И не мне, а Маринке.

Челюсти мужа сжались. Торопова была моей бывшей одноклассницей, после школы мы некоторое время общались, пока меня не увлекла семейная жизнь. Сейчас виделись крайне редко, но это было и неважно. Даже если бы видео пришло от абонента, которого я не знала, – это ничего не меняло.

– Значит, не показалось, что видел кого-то знакомого, – невесело хмыкнул Волошин.

Резко поднялся с места, шагнул в мою сторону. Я инстинктивно отпрянула, выставила руки, не желая подпускать.

– Стой там, где находишься! – пискнула, ненавидя то чувство, которое вдруг появилось внутри.

Страх. По отношению к мужу. Некогда самому близкому человеку.

– Злат… У нас ничего не было! Она работает там, я попросил показать приват, который бы мы сняли для Андрюхи. Позвони Марату, спроси. Меня не было всего десять минут!

Прикрыв глаза, я покачала головой. Слушать всё это было просто невозможно… Удушающе. Представлять, как Волошин проводит время с другой, с той, которую любил… Пусть и всего десять минут, за которые, в общем-то, можно очень многое успеть.

Мы никогда её не обсуждали. Я знала, что Саша был влюблён, когда учился четыре года и проживал в пригороде. Знала, что они с бывшей расстались и после у него были ещё женщины. Но мы никогда не обсуждали его первые серьёзные отношения в подробностях. Выходит – зря.

– Я не стану никому звонить. Мне достаточно того, что я видела. Ты её трогал, приобнимал, она на тебе буквально висла.

– Это длилось меньше минуты. Это было в шутку! Диана сказала, что позовёт менеджера, чтобы тот показал нам приват, я потащил её туда…

– Избавь меня от этих подробностей!

Мой голос сорвался, последним словом я буквально подавилась. Я не хотела этого слышать, не хотела, чёрт побери! Мне это было не нужно, потому что даже если у Волошина с его бывшей не было интима, он уже сделал всё, чтобы я поняла – Диана ему небезразлична. И не окажись у меня это видео, я даже представить не могла, чем именно бы завершилась эта встреча. Новыми свиданиями за моей спиной? Попытками восстановить утраченное?

Впрочем, я не знала этого и сейчас, но у меня хотя бы появился шанс в этой истории остаться в стороне и самосохраниться.

– Ты не веришь, что мы с ней… не занимались ничем? – выдавил из себя Волошин.

Наши взгляды с Сашей встретились. В глазах мужа полыхало столько всего, что эти чувства слились в сплошной калейдоскоп, разобрать в котором что-то конкретное я была не в силах.

– Я не верю тебе в том, что ты её забыл. Не верю, Саш…

Сказала это и замерла. Попала точно в цель – по лицу Волошина всё было ясно.

– Сейчас уйди, пожалуйста. Я хочу побыть одна.

Я ждала, что Саша меня поймёт. Покинет нашу квартиру, а куда отправится, честно говоря, сейчас мне было плевать. Но он стоял, смотрел на меня, на то, как я обхватываю себя руками, потому что у меня возникло ощущение, что я могу в любой момент просто взять и рассыпаться.

И ничего не делал. Не произносил ни звука.

– Мне очень жаль, что ты всё это испытала и продолжаешь испытывать, Злата. Я люблю тебя, люблю наших детей. Дороже никого у меня нет.

Я вскинула подбородок и посмотрела на Волошина прямо.

– Тогда скажи мне, что она не вызвала у тебя никаких чувств, – попросила дрожащим голосом.

Называть бывшую по имени я попросту не могла. Как не могла быть уверенной в том, что Волошин в своих заверениях, что он ничего не ощущает по отношению к первой любви, будет искренен.

Впрочем, их не прозвучало, этих заверений. Саша просто перевёл взгляд и стал смотреть на чёртовы капкейки.

– Уходи… – простонала я, метнувшись к нему. – Уходи, или это сделаю я!

Я толкнула его в плечо, ударила ладонью, но это было всё равно, что пытаться причинить хоть каплю неудобств каменной скале.

А потом Волошин развернулся и направился в прихожую. Стал обуваться, а я едва стояла на ногах, жаждая лишь лечь на кровать, накрыться одеялом с головой и порыдать.

– Саш… – окликнула я мужа, и когда тот обернулся, не выдержала.

Мне нужно было хоть отчасти выплеснуть всё то, что бушевало внутри. Схватив капкейк, я бросилась им в Волошина. Пирожное, пролетев добрых два метра, достигло стены. Разлетелось на части синего цвета, осыпалось на пол.

– С сыном тебя! – выдавила я сквозь слёзы и, метнувшись в нашу с мужем спальню, заперлась на замок.

«Златкин, напиши мне, как сможешь. Волнуюсь», – пришло мне сообщение от Марины примерно через полчаса после того, как Саша ушёл.

Всё это время я просидела на полу, прислонившись спиной к нашей кровати и обхватив колени руками. Слышала, как Волошин медлит. Мне даже почудилось, что он подходил к спальне, прислушивался, но, так и не сделав ничего, просто вышел из квартиры и куда-то уехал. В первые минуты меня охватило ощущение, что я должна немедленно его вернуть. Начать названивать, кричать в трубку, чтобы мчался обратно, но всё это настолько походило на агонию, что мне было тошно от самой себя. Я нуждалась в том, чтобы прошло хоть немного времени. А у Саши имелось понимание, что теперь любой его шаг может привести к краху нашей семьи. Если, конечно, он не соврал в том, что этот самый шаг ещё не сделан.

«Приедешь? – напечатала в ответ. – Чаю попьём…»

Я не знала, что присовокупить к сказанному, а Марина не стала задавать лишних вопросов.

«Мчусь!» – написала она, и мои губы тронула слабая улыбка.

Первым делом, немного придя в себя, я встала и отправилась оттирать несчастную, незаслуженно получившую салют из капкейка, стену. Это немного отвлекло. Мысли о бывшей Саши от себя я гнала, хотя они и возвращались с назойливостью навозных мух.

«Я у отца. Завтра поговорим?»

Теперь мне писал Волошин. Глупо было игнорировать то чувство облегчения, которое появилось, когда он прислал сообщение. Сейчас мне стоило ему поверить на слово, а завтра… завтра, наверное, нам в любом случае придётся вернуться к этому разговору.