Литмир - Электронная Библиотека

– Знакомство с местным населением мне не повредит, – согласился Гриня. – Бери с другого конца и вперед, – первым проявил инициативу Рубахин, взяв куль. Старик обрадовался и подхватил куль с другой стороны. Всю дорогу старик без умолку трещал, как жук в коробке, но Гриня его не слушал. Он был занят своими мыслями. Дошли действительно быстро. Старик предложил зайти в гости, Гриня не отказался, ему было все безразлично и в то же время любопытно.

– Как имя-то? – спросил старик.

– Гриня, – ответил Рубахин.

– А меня Николай Федорович зовут. А это баба моя, Софья Ильинична, – кивнул он головою на открывавшую дверь женщину. – Тридцать лет уж как вместе, – то ли с восхищением, то ли с сожалением пояснил он.

Раздобревшее тело Софья Ильинична носила на нестандартно тонких ногах и тоже своим не спокойствием создавала суету. Волосы на затылке были собраны в шишку по моде ее молодости. Она навряд ли могла вызвать интерес в ком-то, но по привычке прошлых лет пыталась кокетничать.

Когда прошли в единственную комнату, старик развязал мешок и вынул несколько пол-литровых емкостей с синей жидкостью.

– Что это? И зачем столько? – удивился Гриня, с подозрением глянув на содержимое.

– Стеклоочиститель! – произнес Федорович так, словно перед ним стоял французский коньяк «Наполеон», – сейчас мы его приладим к употреблению.

Он достал из-под дивана кусок металлической трубы, диаметром сантиметров десять. С одной стороны набил ее ватой, поверх которой насыпал активированный уголь, и дал держать это сооружение над трехлитровой банкой гостю. А сам, открывая бутылки, стал выливать жидкость в верхнее отверстие, дабы пропустить сквозь фильтр. Гриня глянул на него так, как будто старик сделал сенсационное открытие.

– Труба нагревается! – сказал он.

– Хорошо! – довольничал дед. – А с другой стороны видал, какая чистенькая вытекает? Вливалась жидкость синего цвета, а вытекла с другой стороны прозрачная, как слеза.

– Надо запомнить, – неожиданно для себя сказал Рубахин, – может пригодится.

– В магазине-то коньяк да шампанское по бутылке на месяц, – словно не услышав его, говорил Николай Федорович, – вот и выдумываем сами горячительные напитки. Сейчас закончим, да я Саньке, попу, позвоню. Он в местном ансамбле по выходным дням играет. Пусть придет, порадует нас.

Банка быстро наполнилась. После хозяин набрал номер гитариста и пригласил в гости. Затем поставил напиток на стол и вновь обратился к гостю.

– А ты не местный, видать?

– Видать, не местный, – улыбнулся Гриня, испытывая в своей душе неведомое доселе состояние.

Софья поставила закуску на стол.

– Салат по-колымски, – объявила она, сделав ударение на «колымский».

– Как это, по-колымски? – полюбопытствовал Гриня, услышав название неизвестного блюда.

Хозяйка обрадовалась, что хоть кто-то проявил интерес к ее кулинарным рецептам, и разъяснила, как его можно приготовить.

– Этот салат от всех остальных отличается тем, что все компоненты используются консервированные. Понимаешь? – посмотрела она на Рубахина. Он кивнул головой в знак согласия. – В общем, – продолжала Софья Ильинична, – открываем банки с овощами: помидоры, огурцы, перец – все, что имеется в наличии. Мелко их шинкуем. Картошка у нас в основном сухая, и ее главное не переварить. Нарезаем ее кубиками, берем сухой лук, долго замачивать его не обязательно. Добавляем маринованный зеленый горошек. Все перемешиваем и заправляем подсолнечным маслом, к столу подавать желательно в глубокой посуде.

– Ну, все, хватит, – остановил ее Федорович, – садимся! – вдохновенно произнес он и прямо из банки наполнил

три рюмки.

– За нашу многострадальную землю! – произнес он тост и, никого не дождавшись, опустошил свою тару.

У Софьи рука подрагивала, отчего жидкость плескалась по бортам рюмки и капала на стол. Это говорило о том, что подобные напитки старики употребляли часто. Гриня попробовал глоточек. «Вроде бы ничего. Годно к употреблению», – подумал он про себя, осушил рюмку до дна и закусил калымским салатом. «Вроде бы съедобно» подумал он про себя.

– Хороший замес! – делая акцент на букву «р» и «о» в слове «хороший», произнес Николай.

Гриня мимикой лица и несколькими кивками головы согласился. Закусив салатом, хозяин предложил повторить, после чего сразу же поступило еще одно предложение. Гриня почувствовал, как его накрыла легкая синяя волна. На душе посветлело и повеселело. Раздался звонок в дверь, хозяин направился открывать.

– Вот и артист наш прибыл! – искренне обрадовался он.

Худощавый молодой якут держал в руках концертную гитару. Его глаза были чуть шире обычных якутских. Смоляной черный волос закрывал уши. Классический костюм. темно-серого цвета, вернее всего изготовленный по заказу, сидел на нем великолепно.

– Проходи, Санек! – протянул старик обе руки для приветствия. – Оштрафуешься, да споем.

Застолье набирало обороты. С каждой выпитой рюмкой в комнате становилось шумнее и веселее. Дойдя до необходимого уровня, Санек взял в руки гитару и брякнул по струнам. Компания приготовилась слушать. Прозвучала первая песня, за ней вторая, третья. После каждой звучавшей песни Федорович просил спеть еще.

– А ты эту-то, Санек, знаешь? – не давал он отдохнуть пальцам гитариста. – «За занавесками-то они спрятались,

он ей на час жених, она ему на час невеста…»

Санек играл и пел без остановки.

– Вот еще! «Жакет мать ему подарила на шестнадцатый день рождения»?

И вновь звучала песня. И вновь стаканы наполнялись «живительной водой». Только уже не до краев, а на палец. Чисто символически, для поддержания настроения. В коридоре прозвенел звонок, Софья Ильинична отправилась поглядеть, кто пришел.

– Гриня! – крикнула она от двери. – Тебя спрашивают.

Гриня вышел из-за стола, прошел на зов хозяйки и увидел на лестничной площадке молодого человека примерно одного с ним возраста. Тот был в спортивном костюме и домашних тапочках. Бледен, ресницы короткие, глаза серые, высоко поднятые брови, что придавало лицу удивленное выражение. С первого взгляда было понятно, что это человек слабохарактерный, не способный на героические поступки. «Ни дать, ни взять», – подумал про себя Гриня.

– Привет! – произнес парень с неприсущей его возрасту застенчивостью.

– Привет! – отозвался Гриня, не понимая, зачем этот незнакомец хочет его видеть.

– Я живу по соседству, за стенкой, – стал объяснять парень, – услышал ваше веселье и решил к вам присоединиться. Конечно, если вы будете не против. Софья Ильинична рассказала, что ты виновник торжества и что вначале необходимо спросить у тебя.

Гриня осмотрел его изучающе с ног до головы. Затем пояснил:

– Мы суррогат пьем.

– У меня есть бутылка сухого вина, но это не важно, – натянуто улыбнулся сосед, словно пытаясь сгладить разговор и не вызвать в незнакомом человеке гнев или отказ. – Я мало выпиваю, – объяснил он на всякий случай, – а приятно провести время не откажусь.

– Ладно, – помолчав с минуту, согласился Рубахин. – Бери с собой «сухарь» и присоединяйся. Пей его сам. Как раз на весь вечер растянешь.

Паренька звали Борис Евсеев. Работал он в аэропорту авиатехником и в дополнение подрабатывал в «Калымторге». Он был поклонником творчества Владимира Высоцкого. Именно звуки гитары заставили молодого человека сделать этот нелегкий для его натуры шаг. Несколько месяцев назад, находясь в отпуске, он решил посетить могилу кумира. Столица встретила его неприветливо: Борис стал легкой добычей для местных аферистов. После этой встречи ему пришлось устроиться на вторую работу, чтобы заработать денег и вернуть долг, в который он влез, чтоб вернуться домой. Сегодня у него был выходной, что случалось крайне редко.

Гулянка продолжалась. Однако Борис чувствовал себя неуютно и скованно, было заметно, что такое времяпровождение для него непривычно.

– Ты один живешь? – спросил его Гриня после того, как они познакомились.

6
{"b":"813527","o":1}