На окровавленном песке блестели поломанные хопеши. Рядом – изуродованные тела стражников. Выдавленные изнутри глаза. Забитые кишками, разинутые рты. Изогнутые, как пустынная колючка, конечности, только вместо шипов белели сломы костей. По бежевым стенам с разноцветной мозаикой стекали багровые струйки, а в некогда восхитительных воротах зияла огромная дыра, усеявшая округу множеством щепок.

В самом дворце стояла мёртвая тишина. Всякий, кто рискнул обнажить оружие, разделил судьбу бедолаг снаружи. Всему виной незваная гостья, что явилась по душу султана с первой искрой зари.

«Сад Золотого Песка» тоже был осквернён трупами. Заглянувший в него рассвет застал лишь четыре бившихся сердца. Три – бешено стучавших. Одно – пугающе спокойное: как море перед штормом.

Хризальтера покачивалась на сотканных из теней качелях. Они держались на двух парах свисающих с дерева ног. Сверху, на толстой ветке, лицом друг к другу сидели две смуглые девушки. Плачущие и совершенно голые. Каждое движение снизу истирало промежности и бёдра о грубую кору – на плечи демонессы одна за другой падали алые капли.

– Молю, не истязай моих дочерей. Я дам тебе всё, что пожелаешь, – ползал в ногах у Хризальтеры перепуганный султан. – И пять тысяч несразимых воинов, и караван с драгоценностями, настолько длинный, что, проходя мимо, сможет услаждать твой взор часами.

– Всё? – разглядывала свои когти демонесса. – Тогда дай мне ответ на вопрос. Если здесь кому-то суждено умереть, кто это будет? – она возвела взор к сидевшим наверху девушкам. – Сделай выбор.

– Молю. Они первые и последние цветы на моей бесплодной почве…

– Выбор! – рявкнула Хризальтера, и по стенам внутреннего двора поползли тени. – Порадуй меня ценной душой, – её свирепый взгляд упал на взъерошенную седину. – Или погибнут обе.

Прижимая к груди пыльный тюрбан, султан поднял потное лицо – по седой бороде покатились мутные капли.

– Я… Это буду я… – его голос вобрал решимость. – Избранник небес, победивший сухую погибель сотней разбросанных по пустыне колодцев. Я отнял у смерти слишком много. Настало время заплатить. Не смотри на преклонные годы: чем белее голова правителя, тем больше костей хранят пески. Я плёл ковёр Изобилия из казней и милосердия. Вот этими руками, – Каргиб обратил к демонессе морщинистые ладони. – Ты оборвёшь ценную жизнь. Жизнь вершителя судеб.

– Красивая речь… – прекратив покачиваться, холодно изрекла Хризальтера. – Однако, ввиду возможной полезности, твоя жизнь вне чаши весов. А я сегодня не в настроении. Мне нужна жертва. Жертва, которая поразит тебя в самое сердце и безвозвратно изувечит твою душу.

– Тогда, всесильная демоница, у тебя уже есть жертва, – робко глядя в лиловые глаза с горизонтальными зрачками, мял тюрбан Каргиб. – То, чем я, великий правитель, обладал почти полвека, теперь в твоих руках.

Остроконечный хвост выскочил из-за спины, словно кобра, и замер в дюйме от смуглого лица. Затем нежно коснулся дрожащих губ. Осторожно сполз на тюрбан, неторопливо опутал его и стянул кольцами, точно змея.

– Что же это? – тень наклонившейся вперёд Хризальтеры окрасила светлые одежды султана в серый цвет.

– Моя гордость, – вновь опустившись на четвереньки, Каргиб поцеловал тёмное копыто. – Что способно принести мне большую боль, чем услужение жестокой госпоже, гибель невинных и разрушение собственной империи? Позволь мне влачить жалкое существование в шкуре предателя ради тех, в чьих глазах я паду ниже колодезной глади.

– Какой редкий талант, – задумчиво тронула свои губы демонесса. – Твой язык умеет доставить девушке удовольствие без прикосновений… – она водрузила копыта на согнутую спину, посмотрела на златоликое солнце и наконец улыбнулась. – Будет чудесно, если пустыня упомнит ещё одну пословицу: мудрый отец – живые дочери.

Глава 6

Оставив за спинами море кустов, странники въехали в новую рощу. Редкая трава. Облепленные странными буграми стволы деревьев. И пышные кроны с сотнями ярко-зелёных ягод. То ли непонятные плоды, то ли ослабевшее благоухание цветов стали причиной скопления множества мошек. Они, как оказалось, были не против полакомиться кровью внезапных гостей. Пришлось спешно доставать пузырёк с эфирным маслом гвоздики. Брызгать на себя и лошадей. Частично помогло. Рой всё так же вился рядом, но уже без попыток укусить. А вот в глаза и рот мошкара попадала с завидным постоянством.

– Как, Лайла, – Рэксволд сплюнул очередное насекомое, – лес всё ещё дом для живности или уже хочешь спалить этот гадюшник?

– Дом, – не слишком размыкая губы, ответила вампирша. – Притом гостеприимный. Нам здесь искренне рады. Уделяют много внимания. Жаль, только манеры отвратительные, – она поглядела на клочок неба, усыпанный подвижной чёрной крапинкой. – Признаюсь, после Виверхэля и Грондэнарка я отвыкла от назойливого жужжания.

– Зато греют душу эти хлопки, – ассасин обернулся на Шойсу, что стёр с ладони размазанную точку и снова шлёпнул себя по оголённому боку. – Век бы слушал…

– Нельзя быть таким злорадой… – не без улыбки сказал Джон.

– Угу. Ты придумал уже, где якорь кинем? Желательно так, чтоб мне не пришлось всю ночь варгов кромсать.

– Возле Уткастой Изводи деревушка одна есть. Надплесье. Думаю, пустят в сарай. Время сейчас сложное. Вряд ли кому-то деньги не нужны, – следопыт сдул кружившую перед лицом мошку. – А по заре поедем дальше.

– И сколько у тебя таких деревушек припасено?

– До Топчей Лощины хватит. А там уж закуток какой найдём в горах. Чтоб незамеченным никто не подобрался.

– Это, если местные твари исчезать не умеют, – стальные пальцы сжали повод до болезненного жжения. – А то хоть все глаза в дозоре просмотри…

– Я знаю всех магических существ восточного континента. Заверяю тебя, что невидимостью никто из них не обладает, – слыша нарастающее жужжание, Лайла помахала ладонью около уха. – Хотя мастеров маскировки достаточно. Дозор понесём мы со Скарги, – вампирша опустила взор к луке седла, где красной статуэткой восседал мефит. – Так безопаснее.

– Лихо ты сейчас всех нас приложила… – возмутился Рэксволд.

– В горных массивах Ардонэйзии водятся горгонаки. Крупные ящерообразные пауки. Подобно своим меньшим собратьям, они почти бесшумны и умеют лазить по отвесным стенам, только взгляд им в глаза на расстоянии меньше вытянутой руки вызывает оцепенение. Даже закричать не успеешь. Горгонаки охотятся ночью и исключительно на малоподвижные цели. Если тебе хочется проверить свою удачливость и взять на себя ответственность за жизни всего отряда, милости прошу.

– Вот прям без ножа режешь… – проворчал ассасин.

– Человек выжил в мире магии лишь благодаря чарам. И я сейчас не о боевых заклинаниях. Чары Воздуха и Земли были незаменимы в строительстве, Воды и Природы – в земледелии и скотоводстве. Тот же Огонь помогал в кулинарном и гончарном ремесле. А уж алхимия сочетала в себе множество вкраплений. Пока баланс нарушен, человечество уязвимо. Равновесие восстановится, когда примитивной бытовой магией будет владеть каждый третий, а самые искусные мастера окажутся на службе Короны. Так возродится «Альянс Света» и всё станет как раньше.

– Каждый третий? – поднял бровь следопыт. – Помнится, ты рассказывала, что королевские маги изымали магические книжки и убивали свободных заклинателей…

– Только если они пытались пересечь разрешённую черту. Разжечь костёр взглядом или подмести комнату одним движением пальца – никогда не возбранялось. Для этого не нужна магическая литература. Как правило, такие знания передавались из поколения в поколение. А вот подпольные расчёты, чтобы достичь большего, – повод для казни. Ведь способный метать огненные шары или сдвигать воздушными потоками валуны уже представлял угрозу для общества. Потому все ремесленники-заклинатели приравнивались к боевым единицам «Колдовского круга» и не имели права плести сложные чары без официальных документов.