— Куда идешь, Яо — Мягкое ухо? — спрашивает Ли.

— Масло все вышло, нечем лампы заправлять. Вот жена и дала денег, чтобы я купила масла.

У соседа Ли глаза заблестели.

— Давай лучше на эти деньги вина выпьем, — сказал он.

Яо очень хотелось выпить стакан вина, однако он с сомнением покачал головой.

— А на что я масло куплю?

— Да зачем его покупать? — сказал Ли. — Заправь лампы кипятком, еще ярче будут гореть. Я всегда так делаю.

Услышав это, Яо — Мягкое ухо перестал сомневаться. До сумерек просидел он с соседом Ли в винной лавке и очень приятно провел время. Перед тем как уйти домой, Яо заботливо наполнил кувшин кипятком, который выпросил у хозяина винной лавки.

Ох и досталось же Яо от жены, когда им обоим пришлось ужинать в темноте!

Так вот и смеялись над Яо шутники, до тех пор смеялись, пока сами не попались на ту же удочку.

А произошло это так.

Однажды отправился Яо — Мягкое ухо в город на базар. Часа через два прибегает назад. Лицо желтое, как воск, руки и ноги трясутся.

— Что с тобой? — спрашивает жена.

— Н-н-небо валится! — заикаясь, проговорил Яо — Мягкое ухо.

Не поверила жена, говорит:

— Как так валится? Не может этого быть.

— Тысячу раз правда, десять тысяч раз верно! Все в городе только о том и говорят. Да разве ты сама не слышишь? Вон грохочет: «хунлун, хунлун…» Это оно и есть.

Выглянула жена из фанзы. Небо ясное и чистое. А на юго-востоке и вправду грохочет: «хунлун, хунлун».

Заплакала жена. А муж ее утешает:

— Если начало валиться, ничем его не подопрешь. Небо — не камышовая крыша. Сегодня не задавит, так завтра уж не сдобровать! Слезами тут не поможешь. Небо упадет — все погибнет. Так давай съедим и выпьем все, что у нас есть. Ты начинай стряпать, а я побегу к брату Яо Сань-бао.

Яо Сань-бао сначала только посмеялся над Яо — Мягкое ухо. Потом прислушался: «хунлун, хунлун» — так и грохочет на юго-востоке! Схватился Яо Сан-бао за голову и помчался к своему тестю. Тесть рассказал племяннику, племянник — двоюродному брату. Родственники передавали новость родственникам, соседи — соседям. Не прошло и получаса, как страшная весть облетела уже всю деревню. Плач женщин и крики детей неслись из каждой фанзы.

Но вскоре все занялись делом. Та же счастливая мысль, что пришла на ум Яо — Мягкое ухо, осенила и других жителей деревни. Раз уж все равно небо валится, к чему беречь добро? Надо хоть последний день поесть досыта да повеселиться вволю.

Неподалеку от деревни Яоцзячжуан, на большом холме стояла маленькая школа. В эту школу дети ходили учиться писать и читать иероглифы.

На следующее утро, как и в каждое другое утро, учитель проснулся на рассвете и стал поджидать своих учеников. Ждет, ждет — не идут ученики. Вот и полдень, а детей все нет. Учитель очень удивился и решил отправиться к старосте, узнать — не случилось ли чего-нибудь в деревне.

Пришел он к старосте и видит — у плетня лежат свежие, только что содранные коровьи шкуры, в большом котле варится мясо. Тут же женщины пекут на пару лепешки. Разодеты все так, будто свадьбу справляют, а лица, как на похоронах. Глаза распухли от слез и красны, словно спелые персики.

Сам староста, тоже в новой одежде, стоял посреди двора и, задрав голову, глядел вверх.

— Что ты там увидел? — спросил учитель.

— Вот смотрю, успеем ли хоть поесть и выпить подогретого вина напоследок! — воскликнул староста. — Такая беда! Такое несчастье!

— Да что случилось?

— Как, господин учитель, вы еще ничего не слышали?! Небо валится! Не сегодня, так завтра всех нас задавит.

Учитель засмеялся.

— Небо — это воздух. Как же оно может свалиться? Кто это тебе сказал?

— Воздух или нет, — вам лучше знать, господин учитель. Только я собственными ушами слышал это от Ли Бао! — И староста опять заголосил. — Последние наши часы пришли! Такая беда! Такое несчастье!

— Да замолчи же! — прикрикнул учитель. — Пойдем к Ли Бао, узнаем, кто сказал ему такую глупость.

И они пошли к Ли Бао.

— Я слышал это собственными ушами от Лю Гао-цюаня, — ответил им Ли Бао.

Они пошли к Лю Гао-цюаню.

Лю Гао-цюань послал их к Ши Дань-по, Ши Дань-по — к Фын Шао.

Так они обошли почти всю деревню, пока, наконец, не добрались до дома Яо Эр-бао, по прозванью Мягкое ухо.

— Тысячу раз правда, десять тысяч раз верно! — принялся уверять их Яо — Мягкое ухо. — На юго-востоке уже начало валиться! Вчера я был на базаре, и мальчишка, который торгует круглыми лепешками, рассказал мне об этом.

Тогда учитель вместе с Яо — Мягкое ухо отправился в город искать мальчишку.

Долго разыскивать им не пришлось. Он сам подбежал к ним, расхваливая во все горло свой товар.

Но учитель, вместо того, чтобы купить горячую круглую лепешку, принялся расспрашивать маленького продавца.

— Я слышал это собственными ушами от одного почтенного ученого человека вчера на базаре, — ответил мальчишка. — Почтенный ученый человек прогуливался со своим другом, а я шел сзади. Тут я услышал, как этот ученый человек сказал, что небо валится.

— Кто же был этот ученый человек? — спросил учитель.

— Тысячу раз прошу прощения, — сказал, низко кланяясь, маленький разносчик лепешек. — Это были вы, господин учитель.

— Ах ты лгун!.. — начал было разгневанный учитель, но вдруг запнулся, помолчал и расхохотался.

Вчера он и в самом деле прогуливался по базару с господином судьей Тянем. «Хунлун, хунлун!» — донеслось до них с юго-востока. Там прокладывали новую дорогу и взрывали скалы. Ему пришло в голову весьма удачное сравнение, и он поделился с другом: «Грохот стоит такой, будто небо валится!» Вот и все.

Пришлось учителю вернуться в деревню и объяснять всем и каждому, как плохо, когда у человека слишком мягкое ухо..

ИСКУСНЫЙ ШАХМАТИСТ

Жил когда-то в Китае шахматист. Он так хорошо играл в шахматы, что никто не мог его обыграть. Приезжали в его деревню игроки из других деревень, городов и даже из самого Пекина. И все проигрывали.

Ходы шахматиста были так хитры и так искусны, что никому не удавалось приблизиться к его королю. Шахматист загордился.

«Когда разбитая армия отступает, — размышлял он, — предводитель бежит с нею вместе. А когда войска побеждают, полководец спокойно стоит на холме, озирая поле боя. Так и мой король всегда стоит на своем месте. Зачем же мне, начиная партию, ставить на доску короля, а выиграв, опять снимать? Не прибить ли его раз навсегда гвоздем?»

Так он и сделал. Тут уж слава о нем пошла по всем странам. Сильнейшие игроки проводили за его доской целые часы, обдумывая, как бы пробиться к королю.

А шахматист только посмеивался. Он так привык к победам, что давно перестал обращать внимание на своих неудачливых соперников. Он видел перед собой только черные и белые квадраты доски да резные фигуры из слоновой кости и черного дерева.

Где уж ему было заметить маленького мальчика из соседнего дома, который постоянно вертелся около шахматного стола и, затаив дыхание, следил за ходами шахматиста и его противников!

Год шел за годом. Мальчику исполнилось семь, потом восемь, потом девять лет, а шахматиста все еще никто не мог победить.

И вот однажды шахматист сидел перед своим домом. Он только что выиграл партию у игрока, приехавшего из дальней провинции, и теперь отдыхал. Вдруг он услышал тоненький голосок.

— Не соблаговолишь ли ты сыграть и со мною, господин великий шахматист?

В первый раз за много лет шахматист опустил глаза вниз и увидел мальчика. Он снизошел до того, что даже ответил ему.

— Иди побегай, малыш, — сказал шахматист, — ты еще слишком мал, чтобы постичь законы этой игры.

Мальчик скромно ответил:

— Но тебе открыта вся ее премудрость. Удели же мне хоть маленькую ее частицу.

— Ну, садись, — разрешил польщенный шахматист.

Не глядя на доску, он двинул пешку. Мальчик немного помедлил и тоже пошел пешкой.