– Добрый день, Максим Григорьевич! Мы думали, вы прибудете не раньше, чем через двадцать минут, – сладко пропел главный врач на пороге больницы, будто встречал молодоженов с караваем и солью.

– Не могу заставлять вас ждать. Все готово? – Максим пожал руку мужчине, заметив, что тот был таким же высоким, как и он сам.

– Разумеется, – врач понизил голос и таинственно придвинулся ближе, не снимая улыбки с лица. – Имя изменено. Палата одноместная. Не переживайте, мы ее вылечим.

– Предыдущие три раза мне говорили то же самое, – Максим бросил взгляд на санитаров, которые начали выгружать чемоданы.

– Ваша мать обладает удивительными актерскими способностями и мастерством обольщения, как меня заверили мои коллеги, – мужчина продолжал напевать колыбельную на ухо будущего спонсора. – Она может повернуть ситуацию нужным ей образом. Мы учтем все предыдущие недочеты, – он предусмотрительно обошел слово «ошибки», хотя, по мнению Максима, сделал это напрасно.

– Для меня главное, чтобы вы избавили ее от зависимости.

– Что вы делаете? – Марина определенно проснулась. Макс посмотрел в сторону доносящихся криков и увидел женщину, которая яростно размахивала руками и не поддавалась ни на какие уговоры. – Убери от меня свои лапы! Не смей! Аа! Прочь!

Один из работников получил ботинком по носу и отскочил на пару метров. Не стоит недооценивать женщин. Особенно злых. И особенно пьяных. Одна из медсестер подлетела со шприцем в руках и вколола буйной пациентке успокоительное, благодаря чему спустя полминуты на территорию больницы вернулся мир и покой. Санитары подхватили Марину на руки и занесли внутрь.

Максим быстро попрощался, запрыгнул в машину и испарился. Больше не нужно выжимать из двигателя все силы, поэтому Макс не спеша ехал в сторону города, пытаясь отделаться от мыслей о матери.

Негативные эмоции переполняли. Сейчас, казалось, он всей душой ненавидит ее. Просто терпеть не может за слабость, бесхребетность и отстраненность. Она могла часами не снимать улыбку с лица и притворяться довольной жизнью, но сдалась при первых трудностях. Не что иное, как лицемерие могло проделать столь злую шутку. И от этого гнев все больше закипал внутри Максима. Изо всех сил пытаясь унять злость, он сжимал руль с такой силой, что костяшки побелели, но раскрывать кулаки он не собирался. Когда казалось, что давление в пальцах достигло предела, на приборной панели ярким оранжевым цветом загорелся значок бензобака.

– Черт! Черт! Черт! – прокричал Макс.

Ненависть к собственной жизни овладела разумом, и Максим не первый раз задумался о забвении. Ему хотелось щелкнуть пальцами и начать жизнь с чистого листа, позабыв обо всем, что приносило столько разочарований.

Колеса замерли возле старого ветхого одноэтажного здания. Макс остановился в веренице машин, дожидаясь своей очереди на заправку. Справа от него припарковался старенький Фольксваген Пассат, водитель которого недоверчиво разглядывал Максима и его машину. Позади остановился Рено Логан, прибывший, наверное, из прошлого века. Эти люди словно ненавидели владельца нового блестящего автомобиля за одно лишь существование.

Максим качнул головой, отгоняя дурные мысли, и проехал дальше по очереди. Ожидая, пока освободится место перед ним, он решил, что настало время проверить, нарушено ли очередное обещание.

– Да, – послышался сонный голос Влада.

– Ты спишь? – удивился Макс, учитывая, что цифры электронного циферблата с военной выправкой выстроились в 14:08.

– Да, – повторил друг с той же интонацией.

– Ладно, есть новости?

– Да.

– Какие? – нервно спросил Максим, подозревая, что разговаривает с автоответчиком.

Гудки. Короткие отрывистые гудки. Сброшенный вызов не остановил Макса, и он снова набрал номер.

– Владислав не может подойти к телефону. Оставьте сообщение после короткого сигнала.

– Вот поганец! – выругался Максим на автоответчик.

Позади раздался противный сигнал из Рено. Макс быстро проехал вперед, вышел из машины, вставил заправочный пистолет в люк бензобака и направился к кассе. Рядом со зданием заправочной станции расположились две пристройки, в которых оборудовали шиномонтажную и автомастерскую. В одном из гаражей Максим заметил пыльную машину неизвестной марки, которая будто не первый день висела на подъемнике. Двое рабочих курили на улице, провожая чужестранца взглядом. Максиму стало не по себе от их внимания и захотелось поскорее покинуть удручающую станцию.

– В этом городе есть и другие дороги! – престарелый мужчина возле стойки кричал на кассира, размахивая тростью.

– Ты ничего с этим не поделаешь, – нараспев ответила женщина за стойкой, словно мелодия не первый раз сотрясала стены автозаправочной станции.

– Голубушка, если так каждый будет думать, они и дальше будут вытягивать из нас деньги! Что за молодежь, позор. Тьфу!

– Петрович, тебе 73 года. Какие митинги? Ты не то, что протестовать, ты даже доковылять туда не сможешь, развалишься по пути!

–Ай! – дед махнул на нее рукой, отрицая любые доводы. – А ты что думаешь? – он развернулся к Максиму.

– Простите, я не понимаю, о чем речь. Первая колонка, 95-тый, до полного, – Макс воспользовался паузой, чтобы озвучить цель визита, и вытащил банковскую карту. Женщина тут же вбила данные в компьютер, а затем протянула терминал.

– Милый мой, здесь очень плохая связь, придется подождать, пока пройдет оплата, – извиняющимся тоном сообщила женщина.

– Как такое можно не знать?! – дед не унимался. Он сделал резкий шаг вперед, встав между кассиром и Максом, отчего у последнего из рук чуть не выпал кошелек. – Каждые полгода они ремонтируют дорогу от города до нашего поселка, каждые полгода они снимают асфальт, который сами только положили, и каждые полгода они вытряхивают из нас кучу денег!

– А вы ходили в управляющую компанию? Писали обращение в администрацию города? – Макс очень хотел убежать, но ему казалось, что если не дать деду ответов, то одна из ржавых железяк, поскрипывая на ходу, будет преследовать его Форд до самого дома.

– Вот, парнишка дело говорит, – поддержала женщина, не сводя взгляда с кассового аппарата.

– Брехня. Писульки эти никому не помогут. Нужно собирать людей и идти на митинг!

Из терминала лениво выполз чек, словно белый флаг, демонстрирующий свободу.

– Это вам точно не поможет, – теперь Макс мог закончить разговор и сбежать.

– А что еще делать то? Они же и дальше буду по 800 рублей вытягивать!

– Всего 800 рублей? Не проще ли заплатить? – Максим убрал кошелек в карман и повернулся к двери.

– За что платить то? За воздух? – изумился старик.

– Нашел, у кого спрашивать, Петрович, – невысокий седеющий мужчина с идеально ровной лысиной на макушке подошел на кассу с двумя бутылками воды. – Посмотри на его одежду. Вот такие, как он воруют у тебя.

– Да пошел ты, – крикнул Максим и вышел на улицу, одергивая кашемировый синий джемпер.

– Сопляк, я старше тебя в два раза, – посетитель заправки кинулся вслед за Максом. – Ты какого черта так со мной разговариваешь?

– У меня к тебе тот же вопрос, – Максим развернулся, без страха встречая разъяренного мужчину лицом к лицу. – Осторожнее нужно быть с такими обвинениями.

– Думаешь, ты лучше нас? Нет. Люди здесь добиваются всего своим трудом. Они работают по 14 часов в день, пока ты прохлаждаешься в мягком кресле! – мужчина размахивал руками, брызжа слюной от негодования. – Я видел твою тачку и знаю, кто ты и твой отец!

– Мне плевать, что ты думаешь. Плевать, что старик не может разобраться с дорогами. Я просто приехал заправиться, – Максим понимал, что, если он сейчас не уедет, драки не избежать.

– Конечно, таким как ты всегда плевать! Живешь в дорогом доме с кучей баб и ни в чем себе не отказываешь!

– Завидуешь?!

– Эй! – на помощь примчались несколько работников соседней автомастерской в таких же грязных серых комбинезонах, как и оппонент Макса. – Хватит, Леха, остынь. Пусть идет.