Вернувшись в зал, они думали, что делать.

— Что тут думать, — пробормотал Эф, посмотрев на улицу.

— Думать нечего, — согласился Фа.

Человек Ю согласился молча.

Осторожно вышли на улицу. Не было никаких сапог под окнами. «Глупо получилось, — подумал Эф, — а может, так оно предопределено, кто знает».

Трое пошли спокойно, словно с потерей четвертого принесена была некая необходимая жертва, и за себя какое-то время можно было не опасаться. Синие и серые мундиры не попадались. В городе было тихо. На площади около рынка толпа людей побивала камнями белого верблюда, привязанного к столбу.

44

Первое побуждение было — отчалить и в путь, не откладывая. «Четвертого орла» вывели на широкую воду, подняли мачту. Но прежде чем отправиться, решили сесть и подумать.

— Есть две истории о путешествиях, и наша, по-видимому, вторая, — размышлял человек Ю. — Тогда то, что случилось, это только начало. Можно ли угадать, кто из нас будет следующим?

Эф третий прикидывал в уме, много ли шансов остаться под конец вдвоем с человеком.

— Я надеюсь все же, что наша история будет развиваться по первому варианту, — сказал отшельник Хо (рыжебородый). — С метафизической точки зрения, нас здесь должно быть шесть счастливых владельцев камней-помощников. Когда еще нас было только пять, у меня было предчувствие на этот счет, и оно не обмануло. Я думаю, что и сейчас оно не обманет. Надо подождать, и наш друг вернется.

— Если бы эту историю писал я или кто-нибудь из нас, мы написали бы ее по первому варианту, — сказал мастер Бе.

— Но ее писал кто-то другой, — заметил человек Ю. — Хотя первый у нас вариант или второй, в обоих случаях нам здесь ничего не угрожает в ближайшее время.

— Как же так? — спросил Фа. — Наш человек у них. Теперь они в любое время могут здесь появиться с превосходящими силами и захватить нас.

— Тогда это не будет ни первой историей, ни второй, — сказал человек Ю и поднялся. — У меня есть предложение.

И он вызвался еще раз сходить в город, чтобы узнать про солдата Аш — что с ним случилось и ждать ли его обратно. Он рассчитывал на своих знакомых в свите господ длинной воли. У них могли быть связи с местными людьми храма, с которыми, если удастся, можно будет встретиться и поговорить.

— Но много ли будет пользы знать, где его держат? — возразил Фа. — Мы не такие герои, чтобы нападать на тюрьмы. Конечно, один раз ему удалось бежать, но я не вижу способа, каким это могло бы повториться.

— Вчера нас было шесть счастливых владельцев камней-помощников, мы предполагаем, что завтра или послезавтра нас снова будет шесть, и если мы не видим способа, каким это произойдет, то отсюда следует, что это произойдет непредвиденным способом, — сказал отшельник Хо.

— А что даст разговор с этими людьми храма? — спросил Фа.

— Они осведомленные люди. Кое в чем — влиятельные. Если есть непредвиденный способ выхода из нашего положения, то это — к ним.

— Я пойду с тобой, — сказал Эф. — У меня тоже ведь есть там знакомства в своем кругу.

— Ты сам знаешь, что твои знакомства сейчас ничего не стоят, третий в халате.

— Два человека по-всякому лучше чем один, — попробовал возразить Эф.

— Не в нашем случае, — холодно произнес человек Ю. Его решение было твердым. Договорились о времени возвращения, и человек отправился в путь.

Эф смотрел на его спину, пока она не скрылась за деревьями леса, и думал о белом верблюде.

45

Легко ли быть белым верблюдом? — думал Эф третий.

Упомянутый белый верблюд накануне напал на женщину, пытаясь с ней спариться.

Природа слепа, думал Эф. Он представлял — в настоящий момент это было ему почти понятно, — как огромное животное ходит и мается, не зная своих причин, в нем просыпаются инстинкты, побуждения ищут выход — и вот, находится объект приложения сил, заведомо непригодный, но слепой инстинкт не знает об этом, процесс запущен и его не остановить, одно тело придавлено к земле тяжестью другого, совершаются движения, ведущие, в принципе, к продолжению рода, но бессмысленные в настоящем конкретном случае, не приводящие к удовлетворению, напор усиливается, но усилия напрасны, и вот — виновны ль мы, коль хрустнет ваш скелет…

Может быть, этот верблюд считал себя человеком. Во всяком случае, он умер как человек, подвергшись человеческой казни.

46

Ждали до оговоренного срока и даже больше того, и наконец решили отчалить. Но не отошли еще далеко от берега, как двое вышли из леса. Кричали, махали руками, а их и без того сразу заметили.

— Можете не поверить, но меня просто отпустили, — говорил солдат Аш. — Сперва заперли под ключ, потом допрашивали. Камень, естественно, отобрали. Причем допрашивали хитро. Во-первых, соврать перед ними невозможно, — сразу видят и звонят в колокольчик, чтоб слов не тратить. Потом, бывает, что только начнешь отвечать на вопрос, и тормозишь, естественно, при этом, чтоб если не соврать, то хотя бы не сказать лишнего. Тогда один из них — желтый, разумеется, мундир, — сразу оборвет, как бы от нетерпения, и, с улыбочкой этакой, все говорит сам. И оказывается, все им без меня известно — и как наша лодка называется, и сколько нас, и куда плывем, и как зовут каждого. Единственное, в чем они ошибаются, это в том, что отшельник Хо двенадцатый — это у них не один человек, а два. Спрашивали, не собираются ли два двенадцатых в споре урегулировать этот вопрос. «Нет, не собираются», — говорю, и колокольчик не звонит на мои слова, потому что это чистая правда. «А как отличаете ваших отшельников друг от друга?» — «Очень просто, — говорю, — один из них чернобородый, другой — рыжебородый». — «Ну, это не по правилам», — они говорят. В этот момент пришел еще один, у него была какая-то бумага на мой счет. Он показал им эту бумагу, и меня отпустили. Без слов и условий. И камень вернули, что самое главное.

— И они теперь знают, где стоит наш «Орел»… То есть, где стоял? — тревожась, спросил Фа.

— Если знают, то не от меня, — сказал Аш. — Когда я от них вышел, — продолжал он, — то заметил, что за мной увязался хвост. Нужно было оторваться, и тут оказался на пути тот знакомый подвал, «Три плюс восемь», где кормят колбасой. Я спустился туда, взял колбасы, пива — серые ведь не догадались покормить на дорогу — управился быстро, потом спрашиваю хозяина — хозяин тот самый еще, ничего ему не сделалось — спрашиваю его, где тут у вас второй выход, а лучше — третий. Он, я думаю, вспомнил меня. «У нас где вход, там и выход», — говорит. Я ему — «А если подумать?» В общем, вылез в окно — в другой стороне двора, там прошел, заслонившись сараями, ну и дальше можно было уже не скрываться. Но когда вышел из города, мне показалось, что все-таки кто-то идет следом.

— Это был я, — сказал человек Ю. — И моя история будет короче. В храме я встретился с людьми, потом с другими людьми. Мы поговорили.

— О чем? — спросил Фа, потому что Ю, кажется, не собирался продолжать.

— Если мои серые-желтые и его люди в храме — одна шайка, — сказал Аш, — то не он ли и выложил им все, что они про нас знают? — сказал солдат, бросив взгляд на человека Ю. — Я, кстати, спрашивал его об этом по дороге. Он отпирался, но звоночек звонил при этом.

— Нет, не звонил звоночек, — сказал человек Ю, — и не все ли равно, если нас снова шесть.

47

— А точно ли правильно мы делаем? — спросил Бе пятый.

— Правильно, — с уверенностью сказал отшельник Хо.

Фа четвертый положил руку на рычаг руля.

Вышедший на открытую воду «Четвертый орел» повернул вглубь залива, туда где брала начало Вторая Глубокая.

Когда отплыли уже на порядочное расстояние, на берег вышел человек и стал махать чем-то белым.