- Мальчишки не стреляют в зайцев пулями такого калибра.

Он почесал затылок. В этой истории, несомненно, было что-то странное, но он оставался к ней совершенно равнодушен.

- Эти деревенские ребята - проклятые бездельники, - заметил он, качая головой.

Он удалился, с удовольствием выпив предложенное ему вино. Дальнейшие исследования в окрестностях ни к чему не привели.

Пару дней спустя я отправился в своем двухместном авто навестить друга; не успел я проехать и двух миль, как ось переднего колеса сломалась, и я упал на мостовую, но отделался легкими ушибами. Сирл, мой шофер, уверял меня, что он ничего не понимает. Но даже при том ужасном виде, какой представляло из себя авто, было ясно, что кто-то намеренно испортил механизм. Вследствие легкого ранения в колено я оказался прикованным на несколько дней к дому и работал в необычные для меня часы. Это обстоятельство явилось причиной того, что я случайно нашел дневник мисс Симпсон.

Я неожиданно вошел в кабинет и заметил, что она пишет. Ни минуты не думая, что это может быть что-либо другое кроме книги, над которой я работал, я поглядел через ее плечо. Перед ней лежал дневник, и она как раз заканчивала запись, относящуюся ко вчерашнему дню.

"Н.Г. работал два часа, играл в гольф, обедал дома, после обеда уехал на своем двухместном автомобиле. С машиной случилась катастрофа, но он получил лишь легкие ушибы. Почти не говорил о них. Приглашение на следующий вторник, в 11 часов, участвовать в охоте в Вулхэнгер-Маноре. Ему придется в сумерках возвращаться полем".

Мисс Симпсон, внезапно заметив меня, попыталась прикрыть страницу ладонью.

- Это мой дневник, сэр Норман.

- Не сомневаюсь в этом. Почему вы так интересуетесь моей особой, мисс Симпсон?

- Это мое личное дело. Я прошу вас, как джентльмена, не допытываться о содержании дневника.

Признаюсь, я был слаб. Мысль о ссоре, какого бы характера она ни носила, с этой пожилой и спокойной дамой, о ссоре, которая, несомненно, могла закончиться борьбой за обладание тетрадью, была мне противна. Я позвонил.

- Я прикажу отвезти вас на автомобиле в Эрнстэйпль к пятичасовому поезду, мисс Симпсон.

Она поднялась, судорожно сжимая в руках свой дневник.

- Что вы имеете против меня, сэр Норман?

- На прошлой неделе устроены были два покушения на мою жизнь. Само собой разумеется, что я боюсь доверять людям, составляющим подробный план всех моих занятий и действий.

Секунду она глядела на меня сквозь свои роговые очки смущенно и недоверчиво. Потом резко повернулась и вышла. Я больше никогда не видел ее.

В тот же день, вернувшись из деревни, где я собственноручно сдал на почте письмо, я нашел у дверей своего дома серый, забрызганный грязью автомобиль, и Адамс доложил мне, что какой-то господин дожидается меня в кабинете. К моему удивлению и радости, это был Римингтон.

- Я только что отправил вам письмо, - сказал я, сердечно пожимая его руку.

- Что нового? - быстро спросил он.

- Больше, чем я желал бы. Разрешите предложить вам чаю или виски с содовой?

Он попросил чаю и проглотил огромное количество поджаренных ломтиков хлеба с маслом.

- Я еду прямо из Безинстока, - сказал он, - шеф очень обеспокоен за вас.

- Почему? Расскажите обо всем подробно.

- Конечно, - ответил Римингтон, принимая предложенную ему сигару и закуривая ее:

- Вы читали газеты?

- Разумеется.

- Значит, вам известно, что произошло в Нью-Йорке? В течение 10 дней одиннадцать неразоблаченных убийств, причем похищено много миллионов долларов. Нью-йоркская полиция работала не покладая рук, и на прошлой неделе ей удалось поймать шесть преступников. Но глава банды скрылся.

- Мы его знаем?

- Я лично не сомневаюсь в том, что этот человек, называвший себя Томасом Пэгсли и Джемсом Стэнфилдом. На самом же деле это Михаил Сэйр. Согласно отчетам Нью-йоркских газет, он бесследно исчез, но полиции удалось найти неоконченное им письмо. Первой страницы не хватает, он, вероятно, уничтожил ее. Вторая страница относится к вам. Вот оттиск!

Он вынул из бумажника листок и протянул его мне. Я читал медленно, слово за словом.

"Наша работа здесь закончена. Последние две недели дали прекрасные результаты, но предпринять здесь что-либо новое было бы опасно. Один человек является препятствием моему возвращению в Лондон. Вы отлично знаете, кого я подразумеваю. Я каждый день ожидаю от вас относящихся к этому сведений, и надеюсь, что вы успешно проведете дело до конца. За женщиной, которая вам известна, необходимо зорко наблюдать. Возможно, что она заслуживает доверия, но минутами я сомневаюсь в этом. Если Н.Г. будет убран с дороги...".

- Очень интересно, - заметил я. - Кому адресовано письмо?

- Торговцу кожей в Бермондси. Оно было написано на бланке какой-то нью-йоркской кожевенной лавки.

- Письмо, несомненно, принадлежит нашему другу, - решил я, - на меня, действительно, сделано было два покушения, и я только что рассчитал секретаршу, которая добросовестно заносила в свой дневник все мои поступки.

Мы беседовали около часа и решили, что Римингтон пришлет сюда опытного сыщика, который тщательно обыщет местность. Он обещал мне также получить сведения относительно прежней деятельности моей секретарши в бюро, которое ее рекомендовал. Мне же Римингтон предлагал вернуться в Лондон.

- Не совсем-то приятно, когда тебя выкуривают из собственных владений, - сказал я. - Кроме того, в это время года мне нечего делать в Лондоне.

- Грэй, - ответил он серьезно. - Вы можете в окрестностях Лондона играть в гольф и продолжать работу над вашей книгой. Там ваша жизнь будет в большей безопасности, чем в этом пустынном месте. Но, не говоря уже обо всем этом, мы настаиваем, чтобы вы немедленно вернулись в Лондон. В Нью-Йорке и Париже число преступлений уменьшилось. Шеф полагает, что преступники собираются перенести поле своей деятельности в Лондон. Письмо, которое я вам показал, укрепило в нем это мнение. И я также убежден, что в ближайшие недели нам предстоит немало работы.

- Когда вы ожидаете меня?

- Сегодня же вечером. Теперь полнолуние, и мой шофер отлично знает дорогу. Мы отправимся после ужина и поспеем в Лондон к завтраку.