Третий бокал тоже вскоре опустел.

– Что всего-навсего подтверждает тот факт, который ты всегда пытаешься опровергнуть, – ирландская кровь в тебе все-таки есть, – констатировал Брендан.

Пейшенс подозрительно посмотрела на него:

– Что именно ты имеешь в виду? – Брендан был озадачен.

– Это просто шутка. Больше ничего.

Пейшенс заметно расслабилась и слегка пожала плечами.

– Но это правда. Фитцпатрики, в конце концов... – И опять ее глаза наполнились слезами.

– Ну скажи мне, в чем дело?

– Ты отнимешь титул у моего маленького Хорри, вот в чем дело! Он – законный наследник. Если бы не это сумасшествие Уильяма в конце жизни, мой сын сейчас был бы графом Керри.

– Прости, Пейшенс. А молодой Даутрайт очень расстроен?

Пейшенс с ненавистью посмотрела на Брендана и с грохотом поставила свой бокал на стол.

– Он слишком молод, чтобы понимать что-либо в подобных делах. То, что он думает, не имеет никакого значения.

– Понятно.

– Нет. Ты ничего не понимаешь. – Пейшенс изобразила на лице невыразимую муку. – Ты не можешь себе представить, каково это – быть женщиной! Ты вынуждена стоять в сторонке, в то время как мужчины принимают решения о том, кому и что наследовать. Откуда тебе знать, каково это – даже не иметь возможности стать наследником дома твоего детства! Каково это – когда тебя обходит младший незаконнорожденный брат! Или твой собственный сын! Нет, тебе меня не понять...

– Возможно, я могу представить намного больше, чем тебе кажется. В конце концов, я – этот незаконнорожденный брат, – заметил Брендан.

Пейшенс проигнорировала его слова.

– В любом случае у меня есть к тебе предложение, которое может исправить эту ситуацию.

Брендан медленно откинулся на спинку стула. Интересно, что на этот раз придумала его сестричка? Она всегда была человеком действия.

– Я заплачу тебе, – продолжала Пейшенс, и ее маленькие глазки алчно блестели. – За то, что ты откажешься от игры.

Брендан громко расхохотался:

– Дорогая моя, ты опоздала! Я уже подписал контракт! Если я откажусь сейчас, то потеряю даже те пятьсот фунтов в год.

Пейшенс покачала головой и обиженно поджала губы.

– Мой поверенный составит новый договор, обеспечивающий тебе этот доход. И даже больше.

– У Уильяма была причина, чтобы начать игру. Мы должны доверять ему.

– Он был очень плох в течение последних месяцев, пока чахотка не доконала его. Для меня очевидно, что он просто выжил из ума. – Пейшенс не отрываясь смотрела на Брендана. – Неужели тебе не кажется подозрительным то, что он все еще верил в любовь?

– Что ты имеешь в виду?

– Я хочу сказать, любовь в рамках брака, – пояснила Пейшенс. – Мои родители подали нам не очень хороший пример, не правда ли? – в задумчивости добавила она. – Уилл так никогда и не женился. Я замужем за идиотом, который почти неотличим от своих призовых свиней. А ты, Брендан?.. Ты хуже всех! Я знаю, что в тебе есть склонность к сентиментальности, но ты – последний человек на земле, который обретет счастье в супружестве.

С этим было трудно поспорить.

Пейшенс посмотрела на свой пустой бокал.

– В любом случае мысль о такой идиотской игре не могла прийти в голову здорового человека...

– Я этому не верю, – перебил сестру Брендан. – Мы с Уиллом регулярно переписывались до самого конца. Пожалуйста, не говори так о моем брате.

– Моем брате, – передразнила Пейшенс. – Твоем сводном брате. Пожалуйста, не забывай об этом.

Брендан молча проглотил слова сестры. Через минуту он все-таки спросил:

– Одна деталь меня смущает: почему ты пришла одна, без свиты юристов? В конце концов, я незаконнорожденный сын и не могу наследовать имущество. Я думал, ты-то уж наверняка постараешься подтвердить сомнительность моего происхождения, чтобы заполучить замок Керри для себя и своего сыночка.

– Ты считаешь меня такой грубой? Не все знают о твоем... сомнительном происхождении. С чего мне указывать на это. В конце концов, граф зашел довольно далеко, чтобы скрыть свой проступок.

Поднявшись со стула, Пейшенс стала рассматривать те немногие безделушки, что находились в комнате.

Ее движения были порывистыми и явно выдавали ее нервозное состояние. Брендан вспомнил загадочный конверт, который он видел в офисе мистера Гринбрайера. Поверенный тогда сказал еще, что его содержимое обеспечит равные возможности всем заинтересованным лицам, предотвратив попытки Пейшенс вмешаться в ход игры.

Что же, черт побери, было в том конверте?

Пейшенс взяла маленькую фигурку Будды, вырезанную из слоновой кости, повертела ее в руках и поставила на место. Затем подошла к книжному шкафу, провела указательным пальцем по корешкам книг и бросила взгляд на несколько деревянных упаковочных ящиков, лежащих в углу.

– Я слышала, – проговорила она резким голосом, который гулко отдавался в пустой комнате, – что правительство делает все возможное, чтобы предотвратить разграбление Индии военными... У тебя здесь довольно ценная коллекция, но так ли?

Брендан внутренне напрягся.

– Все, что ты здесь видишь, было куплено вполне легально.

– А как насчет того, что я не могу увидеть? – Пейшенс кивнула в сторону ящиков.

– Есть воры, которые присваивают себе достояния индийской культуры, но я к ним не отношусь, – решительным тоном ответил Брендан.

– Даутрайт сказал, что ты разбогател за последнее время. Как тебе это удалось? – продолжала сыпать вопросами Пейшенс.

Брендан вздохнул и вынул из кармана пиджака книжку.

– Что ж, вижу, у тебя назначена встреча и мне пора идти, – засобиралась вдруг Пейшенс. – Но берегись! Если ты нарушишь хоть одно правило – или сроки, – я тут же узнаю об этом.

– Правда? – с ухмылкой спросил Брендан.

– Возможно, тебе это будет интересно знать, но Уилл оставил мне мой список правил. Я знакома со всеми деталями, и если ты попытаешься схитрить, то я буду тут как тут. Видишь ли, я тоже люблю выигрывать.

Хамфриз, полный достоинства дворецкий в завитом напудренном парике, встретил Генриетту, Эстеллу и тетю Филиппу у парадной двери дворца леди Темпл на Парк-лейн. Он помог женщинам снять мантильи и провел подлинному мраморному коридору, украшенному портретами, на заднюю террасу дворца.

Генриетта, волновавшаяся и переживавшая весь день после столкновения с Туакером, почувствовала, что ее настроение улучшается, когда увидела открывшийся перед ней вид. На лазурном небе виднелись лишь два небольших облачка, а яркий солнечный свет придавал всему особое свечение. На широко террасе был накрыт обеденный стол. Блеск хрусталя и серебра слепил глаза. Полукруглые ступени вели с террасы в сад, окруженный живой изгородью. Посреди сада журчал фонтан, брызг, воды блестели на солнце, как бриллианты. В разные сторон от фонтана расходились тропинки, вдоль которых росли деревья в форме конусов, арок и сфер.

Судья Доллфус в старомодных брюках длиной по колено сидел на каменной скамье под декоративным вишневым деревом, попыхивая сигарой. Заметив трех приближающихся женщин, он встал и поклонился.

– Леди Темпл и ее двоюродный брат заняты соревнованием, – сказал он, указывая на лужайку у фонтана, где стоял капитан Кинкейд, широко расставив ноги и скрестив руки на груди, и внимательно наблюдал за своей старшей кузиной. Леди Темпл тщательно целилась в мишень из изогнутого лука. Ее круглое розовое лицо окаменело от чрезмерного напряжения. Они выпустила стрелу, и та с шумом ударилась в край центрального круга.

– Неплохо! – улыбнувшись, заметил капитан Кинкейд. Генриетта отметила про себя, что он был очень красив даже в простых желто-коричневых брюках, черных ботинках и бежевом пиджаке.

– Посмотрим теперь на вас! – воскликнула леди Темпл.

– Мадам, да я могу сделать это с завязанными глазами. – Леди Темпл рассмеялась, и этот задорный детский смех сделал ее на несколько лет моложе. Она передала Брендану лук. Капитан Кинкейд выпустил из него стрелу, и она воткнулась точно в центр мишени.