По сути, Седнева была основным свидетелем со стороны обвинения. Она сообщила, что врачи недооценили в полной мере состояние тяжести болезни пациентки, что в совокупности привело к летальному исходу. В то же время вывод комиссии об отсутствии причинно-следственной связи в смерти пациентки и действиях Тягунова она не отрицала. Она разъяснила, что дефекты в оказании медицинской помощи в течение всего времени нахождения больной в больнице способствовали развитию опасного заболевания и создали условия к наступлению смерти больной. Этому способствовало и то, что после 16 часов лечение, «может, и проводилось, но было недостаточным». Это создало условия для «прогрессирования» заболевания и привело к смерти пациентки.
Когда ее попросили пояснить, почему эксперты назвали официально снятый с перечня лекарств препарат для возможного лечения больной, эта свидетельница «выкрутилась» следующим образом. Она заявила, что эксперты имели в виду характер (то есть свойства) данного препарата, а не конкретизировали применение именно его. Не убедительно, но судья посчитала иначе.
В «подверстку» обвинительной части приговора были приобщены заключения судебно-медицинских экспертиз, протокол осмотра медицинской карты И-вой, акт служебного расследования, приказ главного врача больницы об объявлении Тягунову выговора, а также постановления в отношении двух хирургов о прекращении их уголовного преследования: одного – в связи с актом об амнистии, другого – в связи с истечением сроков давности уголовного преследования.
В приговоре судья записала, что суд доверяет показаниям потерпевшей, то есть дочери И-вой, и свидетелей обвинения. Свой вывод аргументировала словами: «Их показания последовательны, логичны и существенно не противоречат друг другу». Кроме того, эти показания «подтверждаются иными доказательствами по делу» (имелись в виду вышеупомянутые заключения экспертов).
А вот доводы защитников, их свидетелей, да и самого подсудимого Тягунова, как говорится, на радость обвинению суд признал несостоятельными. По мнению судьи, виновность Тягунова подтверждалась заключением судебно-медицинской экспертизы. Кроме того, показания свидетелей защиты суд не может принять во внимание как доказательство невиновности Тягунова в инкриминируемом ему деянии, поскольку свидетели защиты высказали лишь свое субъективное мнение. Отверг суд и доводы защиты об отсутствии прямой причинно-следственной связи между действиями «врачей» и смертью пациентки. В общем, суд как бы не заметил, что адвокат Ю.В. Новоселов говорил об отсутствии причинно-следственной связи между действиями Тягунова и смертью пациентки.
В итоге суд нашел правильным квалификацию действий подсудимого по части 2 статьи 109 Уголовного кодекса РФ и назначил А.Е. Тягунову наказание в виде ограничения свободы сроком на один год. Ему установили ограничения в виде запрета выезда за пределы Москвы, запрета без согласия надзорного органа изменять место жительства. Кроме того, Тягунов обязан один раз в месяц являться в этот орган для регистрации.
Парадоксально, но факт: все участники данного судебного процесса, включая самого Тягунова, знали, что это наказание было неисполнимо. Его неисполнимость была обусловлена тем, что еще за два года до судебного разбирательства истек срок давности привлечения Тягунова к уголовной ответственности. Ведь пациентка умерла 20 августа 2014 года. Расследование уголовных дел по статье, по которой обвинялись врачи, в том числе и Тягунов, должно быть завершено в течение трех лет с момента его совершения. По непонятным причинам следственные органы нарушили этот срок. Врач, который был напарником Тягунова в то злополучное дежурство, не возражал, когда дело в отношении его было прекращено в связи с истечением срока давности. А вот Тягунов и, соответственно, его защитники отец и сын Новоселовы отказались от такого завершения разбирательства причин смерти И-вой. Хирургу 16-го разряда, то есть высшей категории, Александру Евгеньевичу Тягунову было важно защищать честь и достоинство, свою правоту при определении диагноза И-вой и метода ее лечения. Поэтому он решил идти до конца, в связи с чем и состоялся описанный нами суд.
Но эмоции эмоциями, а закон законом. Поэтому в анализируемом приговоре Симоновского районного суда города Москвы от 21 мая 2019 года было записано: «…на основании пункта “а” статьи 78 УК РФ освободить А.Е. Тягунова от отбывания назначенного ему наказания в связи с истечением срока давности».
Кроме того, суд отклонил гражданский иск дочери И-вой о взыскании с Тягунова А.Е. в счет возмещения морального вреда денежных средств в размере одного миллиона рублей и предложил ей добиваться решения этого вопроса в порядке гражданского судопроизводства.
Таким образом, финал рассмотрения данного уголовного дела не предусматривал реального наказания Тягунова. Однако дефакто его вина в смерти И-вой как бы подтверждалась. Ведь обвинение в его адрес утрачивало юридическую силу не потому, что его оправдал суд в связи с невиновностью, а в связи с истечением срока давности уголовного преследования. Это, кстати, сохраняло право дочери И-вой требовать от него компенсации возмещения морального вреда. В том числе поэтому, а не только из-за незаконности данного приговора адвокаты подготовили и направили апелляционную жалобу в Судебную коллегию по уголовным делам Московского городского суда на приговор федерального судьи Н.В. Репниковой от 19 мая 2019 года.
В апелляционной жалобе адвокат В.В. Новоселов в защиту осужденного Тягунова выразил несогласие с приговором. Такое же несогласие с приговором в дополнение к апелляционной жалобе высказал его сын. Адвокаты отметили, что суд дал ошибочную оценку важным обстоятельствам дела, настаивали на том, что в суде не было установлено преступной связи в действиях их подзащитного с причиной наступления смерти И-вой. Они указали на то, что, как оказалось, больная И-ва в течение 36–38 часов с начала заболевания находилась дома. Когда же Тягунов начал лечение больной, то было упущено достаточно много времени, обратили внимание адвокаты и на то, что их подзащитный четко выполнял требования приказа, в котором были определены полномочия хирурга. Повторили отец и сын Новоселовы и другие ранее приведенные аргументы, доказывая отсутствие причинно-следственной связи между действиями Тягунова и смертью И-вой.
Проверив эти жалобы и оценив все материалы дела, Московский городской суд под председательством судьи Е.А. Гудошниковой определил, что установленные дефекты в оказании медицинской помощи И-вой не являются причиной смерти пациентки и не находятся в прямой причинно-следственной связи с ее смертью. Именно такое заключение сделали эксперты, на что многократно обращали внимание адвокаты в суде первой инстанции и ранее во время следственных действий (к защите Тягунова они приступили через два года после возбуждения уголовного дела).
Апелляционный суд сделал вывод, что указанные обстоятельства при оценке поведения Тягунова судом первой инстанции не были учтены в должной мере. Более того, допущенные Тягуновым нарушения-дефекты при оказании несвоевременной помощи в виде несвоевременной, неадекватной консервативной терапии не содержат ни одного из обязательных признаков состава преступления, предусмотренного частью 2 статьи 109 Уголовного кодекса РФ, а именно необходимости причинно-следственной связи между действиями (бездействием) и наступившими последствиями. Именно это пытались доказать адвокаты в суде первой инстанции.
Исходя из этих выводов, суд апелляционной инстанции постановил приговор Симоновского районного суда города Москвы в отношении А.Е. Тягунова отменить, а уголовное дело в его отношении прекратить в связи с отсутствием в его деянии состава преступления. А еще этот суд признал за Тягуновым право на реабилитацию.
Однако успокаиваться было рано. Это постановление обжаловал заместитель прокурора города Москвы. В связи с этим уже Судебная коллегия по уголовным делам Второго кассационного суда общей юрисдикции вернулась к данной судебной тяжбе. 25 мая 2020 года она отменила предшествующее судебное решение и направила материалы дела на новое апелляционное рассмотрение в тот же суд, но в ином составе суда. 19 августа 2020 года Суд апелляционной инстанции по уголовным делам Московского городского суда в лице председательствующей судьи С.В. Федоровой выполнил поручение вышестоящего суда. Обвинение поддерживали два прокурора. Защищали А.Е. Тягунова В.В. Новоселов и его сын Юрий. Судя по протоколу судебного заседания, перед глазами председательствующей судьи вновь промелькнули ранее описанные эпизоды вменяемого Тягунову и другим подсудимым преступления. Только свидетельница Седнева, показания которой были положены ранее в обоснование виновности А. Тягунова, сказала, что в приговоре суда первой инстанции были неправильно отражены ее показания. Болезнь И-вой прогрессировала сама по себе, то есть она была обречена. А еще было установлено, что проведенные экспертизы не показали, какие конкретно просчеты допустил А. Тягунов. В общем, и на этот раз убедительнее была позиция А. Тягунова и его защитников. Поэтому вполне закономерно, что суд апелляционной инстанции постановил: приговор Симоновского районного суда города Москвы от 21 марта 2019 года в отношении Тягунова Александра Евгеньевича отменить. Далее в постановлении от 19 августа 2020 года записано: уголовное дело в отношении Тягунова Александра Евгеньевича прекратить на основании пункта 2 части 1 статьи 24 УПК РФ в связи с отсутствием в деянии состава преступления.
