Ну я взяла твои конфеты, я! Давай, иди жалуйся!

Ребёнку я отнесла своему! Он конфеты только по большим праздникам видит.

– Сочувствую! Но это чужое!

– Деточка, поживи с моё.

Тебе четверть века-то хоть есть? Я тоже была молодой, красивой и философствовала… Мужиков завлекала. Я казалась себе такоооой мудрой и правильной!

А потом… Муж запил. Ребенок болезненный. Меня попросили уволиться. И всё. И вся моя беззаботная правильная жизнь!

Получаю три копейки. Ты, небось, больше получаешь… Ну что тебе эти десять конфет?

Десять конфет – это полкилограмма. Но Анна поняла, что доказывать и призывать к совести можно до утра.

Лучше одеться и рысью бежать в магазин за новыми.

"Мужиков завлекаю, – злилась про себя Анна на бегу. – Я света белого не вижу с этой работой, не то, что мужиков! Ага, принцев на белом коне!"

Непонятно, какое чувство было сильнее: обида или желание всё успеть. Ведь дети придут через пятнадцать минут…

Но и вот это "мужиков" било по щекам.

В супермаркете Анна накидала разноцветное ассорти в мешочек и пошла на кассу.

Как назло очередь тянулась, как жевательная резинка изо рта у одного из её воспитанников на занятии.

– Бабуля, Вам не хватает трех рублей! – роботом произнесла кассир.

Бедная бабуля не знала, что делать. Трëх рублей у неё не было.

– Возьмите, бабушка, три рубля! – тянула к ней руки Анна. Она была уже на взводе, как будто опаздывала на свидание.

– Спасибо, доченька! Дай Бог тебе мужа хорошего! – поклонилась Анне бабуля с авоськой и ушла восвояси.

Очередь дошла до Анны. В её глазах читалось не то "Аллилуйя!", не то "не прошло и года".

Рассчитавшись, она вылетела из магазина, позабыв спрятать конфеты в сумку.

И… Не всё бывает крепким в нашей жизни. Дружба, орехи… Вот и целлофановый пакетик оказался дырявым…

На белую истоптанную дорогу высыпаются аннины конфеты…

"Сегодня святой праздник или черт знает что?!" – вслух проворчала Анна и плюхнулась на колени, чтобы собрать купленное.

Слëзы уже почти в уголках глаз, ещё чуть-чуть – и вместе с ними потечëт тушь…

Собирая конфеты, как ягоды, Анна увидела, как чьи-то руки тоже подбирают их.

– Не переживайте, я Вам помогу! – прозвучал тёплый мужской тенор. -Вы бы встали с колен, не май месяц!

Он протянул ей руку и конфеты, которые только что собрал. Она, оперевшись на его тëплую ладонь, поднялась и увидела перед собой высокого мужчину с интересными чертами лица. Ей сразу захотелось его нарисовать.

Когда к человеку приходит вдохновение, он мыслит творчески в любой ситуации, и пусть весь мир подождет… И дети подождут, и работа…

– Спасибо большое, у меня сегодня суматошный день… – только и могла промолвить Анна. –Мне нужно бежать на работу, я вон в той школе искусств работаю…

И он проводил её до школы.

А у крыльца сунул свою визитку.

Анна даже не взглянула на неё – дети ждали.

– Погодите, пока не входите! – Анна закрыла дверь в кабинет и живо распихала конфеты по тапочкам.

– У меня с клубничкой!

– У меня с ванилью!

– У меня абрикосовая!

Перекрикивали дети друг друга.

– Спасибо, Святой Николай!

Анна уже не чувствовала ног. А после занятия решила взглянуть на визитку, которую вручил ей незнакомец.

"… Николай…" – читает она.

Совпадение?

Нужно написать ему благодарность и поздравить с именинами, – подумалось Анне при выходе из кабинета…

Вместе с ней из своего кабинета выходила и уборщица.

– Возьмите! – протянула Анна оставшиеся конфеты ей. – Это вашему сыну! С Днем Святого Николая!

– Простите меня! – изумилась и изменилась в лице уборщица. И чуть не заревела.

– Да ладно, – почти успокоила Анна, – я сегодня получила бОльшее.

––

"Здравствуйте, Николай! Это Анна, которая рассыпала конфеты. Спасибо Вам ещё раз и с именинами!"

"Здравствуйте! А я и не знал про именины… Спасибо и Вам! И приятно познакомиться… "

У них потом было ещё много сообщений друг другу. И про конфеты, и про печенье, и про именины, и про сладкие подарки. Но уже для своих, общих, детей…

Подарок

Всё преображается к новогодним праздникам.

Лица, окна, улицы, фонари, аптеки.

Даже целлофановые мешочки.

К Новому году многие из них носят гордое звание: "Подарок".

Сначала мешочек берут и вдыхают в него жизнь. Чтобы он стал шире и мог вместить дары.

Эти дары будут вручены детям. Дети обожают сладкие подарки. Родители их тоже обожают, но у половины уже проблемы с зубами, поэтому ограничиваются действием "только понюхать".

Каждый мешочек ждал, когда его наполнят чем-нибудь важным.

Конфетка – раз, конфетка – два.

– Привет, Шоколадная!

– Привет, Карамелька!

– Отлично выглядишь!

– Конечно, у меня же новый дизайн упаковки!

– Привет, девчонки! – заваливает в мешочек Чупа-чупс.

– Привет! А ты чего такой потрепанный?

– Вы год полежите в коробке, посмотрим, что с вами будет…

– Здравствуйте, ребята! – цепляясь за мешочек, скатилась к ним Халва.

– О, тётушка Халва! Здрасте! – крикнули сладости хором.

– Мне так приятно, что меня еще кто-то помнит. И вообще, очень удивительно, что меня пригласили в этом году поучаствовать…

– Во-во! И не говори, – свалился на дно мешочка Козинак. – ЗдорОво всем!

– И тебе не хворать! – пожелали Конфетки.

– Ох, а меня-то зачем? Прошу прощения у тех, кого задела… – извинялась закатившаяся в мешочек Мандаринка.

– Приветики! – прохрустела Вафелька.

– Доброго дня! – пробурчал старик Тульский Пряник.

– Дедушка Пряник, и ты здесь?! – удивился Чупа-чупс. – В твоей компании я чувствую себя новомодной конфеткой, как тридцать лет назад…

– Дорогой друг, на дворе кризис… Поэтому кому-то и я буду в радость…

А в целом, я сам ещё – ого-го!

– "В целом", – влезла в разговор тётушка Халва, – вот так вот в целом виде ты и останешься! И тебя будут передаривать из рук в руки.

– Да не скажи, – охала только что вошедшая плитка недорогого Шоколада. – Кого передаривать, так это меня!

Моя родня – долгожители. И путешественники. Моя бабушка полстраны объехала год назад после Рождества.

Спрос на нас упал… Я знаю, о чем говорю!

В мешочек молча заваливают три шоколадных батончика.

– А что, здороваться не учили? – возмущается Тульский Пряник. – Что за молодёжь пошла…

– Ну дарова, и че? Зато мы востребованы! – дерзко заявил Сникерс.

Его сородичи, Марс и Баунти, поддержали его:

– Не такая уж мы и молодежь… Просто мы крутые…

Потом закатилась одинокая Печенька. Затем заползли желейные Червячки.

После – Бубль-Гум:

– А у меня есть татуировка!

Гордо вошла Шоколадная Медалька:

– Подвиньтесь!

Арахис в карамели…

Мармелад…

– Ребята, а можно как-то поаккуратнее… – возмутилась Печенька. – Я же вся поломаюсь.

– Всем неудобно, и что? Нужно потерпеть… – кислым тоном ответила ей Мандаринка.

– А ты вообще отодвинься от меня. У меня аллергия на цитрус! – крикнула Печенька рыжей соседке.

– А у меня, может, аллергия на глютен, но я же ничего не говорю!

– Во мне нет глютена. Читать умеешь? Написано же: "Без глютена"!

– Воу-воу, полегче, девчонки, – успокаивал их Чупа-чупс. – Всем нелегко. Но ничего, наступят времена, когда мы все отсюда выйдем…

Прошло четыре дня. Мешочек, некогда превращённый в подарок, оказался в руках у маленького Серёжи.

– Пока, Шоколадная! Я буду скучать по тебе! – кричала вслед Шоколадной Карамелька.

– Пока, Сникерс! Пока, Марс! – гундел под нос Баунти.

– Кто же следующий?! – гадал Чупа-чупс.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».