— Вы позволите мне зарядить? — я достала из рюкзака разбитый мобильник.

Женщина лишь головой покачала укоризненно, увидев состояние телефона, но махнула рукой, мол, пользуйся на здоровье. Я не ждала, что прибор исправен, но надеялась на чудо.

Сначала ничего не произошло, но вскоре экран включился, и меня как будто током ударило. С экрана блокировки, сквозь густую сеть трещин, на меня смотрел Макс. Улыбающийся, рядом с молодой светловолосой женщиной. Часть фотографии была скрыта из-за повреждений матрицы экрана, но я догадалась, что эта женщина — я. К сожалению, на прикосновения тачскрин не реагировал. Я отключила зарядку и экран погас. Это мой телефон? А может это телефон Макса? Боже! А если он тоже был в том вертолете? У меня потемнело в глазах. На плечо легла морщинистая рука.

— Ты поешь. И поспи. А завтра твои приедут за продуктами и тебя заберут, а то до фабрики топать пешком далековато, — женщина была очень милая, но я не могла оставаться здесь.

— Покажите направление, пожалуйста. Я дойду. Мне очень надо.

Она снова покачала головой, но не стала задавать вопросов. Очень похоже на то, что все тут привыкли делать именно это — не интересоваться. Мы вышли на улицу. Как же быстро тут темнеет! На небе проступили первые звезды, кожу холодил легкий вечерний ветерок.

— Вон туда, на запад иди, — женщина указала рукой, — Видишь, куда провода уходят? Машины всегда туда уезжают, по дороге и иди. К утру может дойдешь.

Не прощаясь она просто скрылась между хижин. Несмотря на темень, две наезженные колеи были отчетливо видны на пыльной сухой земле. Я поправила рюкзак на спине и уверенно направилась вперед, следуя указанному направлению.

Это действительно была фабрика. Вернее выглядели эти огромные серые коробки, освещенные рассветным солнцем, весьма внушительно. Все коробки были соединены переходами, как детали из конструктора, который был когда-то у моего сына. Все эти трубы, коммуникации. Скорее всего поселок и электричество получает отсюда же. Огромные ветрогенераторы стояли по периметру, и они были видны задолго до того, как я подошла к самому заводу. На заборе висела табличка-предупреждение о том, что это частная территория, принадлежащая Объединенной Коммерческой Фабрике Андроидов. ОКФА — как нашивка на моем комбинезоне.

Здесь я должна найти ответы. Наверняка я работаю тут, и меня кто-то узнает. Инстинкты говорили не идти с парадного входа, поэтому я полезла через забор. Запоздало подумала о том, что он может быть под напряжением, но пронесло.

Ближайший ангар имел два выхода — большие ворота и служебный вход. Это я узнала, обойдя его по периметру. Охраны не было видно поблизости, хотя я заметила камеры. Ну тут уж ничего не поделаешь… если меня заметили, то, наверное, должна включиться сирена, или что-то вроде того. Но пока этого не произошло, я постараюсь разузнать больше. План был примитивен, но у меня просто не хватило терпения придумать другой: нужно проникнуть в ангар, а через него пробраться в какой-нибудь командный центр, где стоит супер главный-преглавный компьютер, в котором я уж точно найду все, что мне нужно. Кем же я все-таки тут работаю? Я инженер, охранник? А может вообще просто уборщица? Кем бы я ни была, у них наверняка есть мое личное дело. Начну с этого. Я достала из рюкзака нож, чтобы вскрыть замок, но он не понадобился — дверь была не заперта.

“Не слишком ли часто тебе везет?” — мелькнула предательская мысль, и ответом на нее стал очевидный провал:

— Восьмая! — Мужской голос эхом отразился от стен ангара, мне показался он смутно знакомым, — Хотя я предпочитаю звать тебя Окта. Я сказал этим идиотам, что ты вернешься домой, но меня никто не послушал. Солдафоны несчастные, гоняются за тобой по всей Монгольской степи.

Я дернулась назад к двери, бросив рюкзак на землю, но она была уже на замке. Попалась в ловушку собственной наивности. Слишком все было легко. Слишком!

— Кто ты? — крикнула я, голос разлетелся по огромному помещению, по-моему тут раньше стояли грузовики. Огромные фуры… Это воспоминания? Или просто фантазия разыгралась?

— Ты не помнишь меня? — в голосе явно сквозило удивление. Из темноты на свет вышел молодой мужчина в похожем на мой комбинезоне, только нашивки с буквами на нем не было, и покрой другой. Боже, о чем я думаю?

— Если бы помнила — не спрашивала бы, — ответила я.

— Дерзкая Окта, — мужчина улыбнулся. — Если ты и впрямь не помнишь… Я — Алексей Негур. Алекс! Твой друг и создатель.

— Что? — Что-то в его словах было больше, чем шутка. Я почувствовала какое-то смутное беспокойство. Алекс подходил ко мне, держа руки на виду, как будто пытался показать мне, что он не опасен. Но от него за версту веяло угрозой, скрытой за милой белозубой улыбкой.

— Ну же, Окта. У тебя просто от удара отшибло всю память, но мы тебя починим.

Он подошел слишком близко. Я была уже наготове, держа нож за спиной раскрытым. Как только он оказался в зоне досягаемости, я схватила его за руку, притянула к себе, обхватив его шею рукой с ножом, чтобы лезвие касалось горла.

— Не стрелять! — заорал он куда-то в пустоту ангара. — Я разберусь.

— Где Макс? Где мой сын? — прошипела я ему в ухо.

— Что? — в его голосе было столько искреннего удивления, что я чуть было не ослабила хватку.

— Я хочу найти своего сына, — повторила я. — И мне нужно мое личное дело.

Я держала у его горла нож, а он вдруг начал смеяться. От удивления я опустила руку и он сел на пол, продолжая хохотать, закрывая лицо руками.

— Я просчитался! Андроиды! Роботы, мать их… Искусственный интеллект, — слова проскакивали сквозь смех, ничего не объясняя. Я слушала и старалась понять, о чем он говорит.

— Ты, — он убрал руки от лица и посмотрел мне в глаза, — действительно думаешь, что у тебя есть сын? Реальная жизнь? Как у обычного человека?

— Я знаю, что у меня есть сын, и зовут его Макс. Он у вас? Где вы держите его? — я пыталась сохранять спокойствие, но мой голос предательски срывался.

— Макс? Так зовут… звали моего сына, и он уже десять лет как мертв, — он больше не улыбался. — А у тебя в голове лишь то, что я вложил туда, Окта. У тебя никогда не было сына и никогда не было жизни. Ты появилась на свет пять месяцев назад, а все воспоминания… не твоя жизнь. Твоя жизнь — всего лишь сон. Ты просто машина и все.

Мне показалось, что подо мной покачнулся пол. Не может этого быть. Он пытается меня запутать, точно! Я же хорошо помню и собаку и воздушного змея. Вероятно Алекс увидел замешательство на моем лице, потому что он поднялся, приблизился ко мне и аккуратно забрал из моей руки нож.

— В тебе заложено лишь одно воспоминание. Кусочек моей жизни. Это демо-версия большой программы, которую мы собирались вложить в тебя. Что-то пошло не так…

Я помотала головой, не желая слушать эту уничтожающую меня правду.

— Произошел сбой, — Алекс сложил нож и убрал его в карман, голос его был спокойным, текучим, он гипнотизировал, пробуждая во мне отголоски воспоминаний. — Мы не знаем, что послужило причиной, но ты словно взбесилась во время перевозки. Напала на пилота, вытолкнула меня из вертолета, устроила крушение… Программа у тебя?

Вопрос прозвучал так неожиданно, что я не сразу поняла смысл сказанного.

— Какая программа?

Алекс недоверчиво посмотрел на меня, а потом его лицо прояснилось:

— Сбой затронул мозговой центр сильнее, чем я думал, — пробормотал он, затем вдруг спросил: — Ты не находила серебристый контейнер?

Я вспомнила о штуке с цифрой “8” и невольно бросила взгляд на рюкзак.

— Вот и умница, — улыбнулся Алекс и сделал шаг к валяющемуся на полу рюкзаку. Все это время я стояла, не двигаясь, как парализованная. Я не понимала, что со мной. Почему я не могу пошевелиться? Это, кажется… шок? Я не могу быть машиной, я же живу, дышу… кажется. У меня же болело колено! Я посмотрела вниз на свои ноги, и тут меня как ударило. Как я могла пройти по пустыне весь день в одном темпе и без чувства голода или жажды? Я ни разу не видела у себя крови. Как я вообще могла выжить после падения вертолета, будь все то, что он говорит, неправдой? Я — машина? Искусно сделанная копия человека — андроид. Созданная на потеху и для служения создателям. Чувство горечи поднялось из груди и коснулось лица, что-то влажное поползло по щеке. Я коснулась кончиками пальцев, поднесла к глазам — не вода, маслянистая жидкость.