Телевидение оказалось настоящим адом. Сколько козней, интриг и подстав мы с Ксю пережили за эти два года, просто диву даюсь!

И теперь какой-то Антон точно не станет концом моего мира.

— Пошли в кафе, поболтаем? — предложила я.

Гримерка — это не то место, где я готова откровенничать. У всех стен есть уши, а конкретно у этих их сотни.

— И ты все расскажешь?

— Как на духу!

Я даже руку положила на грудь, подтверждая клятву.

Мы обе все еще улыбались, но в глазах у подруги уже появились грустные искорки.

Ксю явно поняла, что случилось что-то серьезное.

С тяжелым вздохом, я потянулась за своей сумочкой, когда двери в гримерку открылись, и на пороге появилась моя мама в компании Тоши.

Она счастливо улыбнулась, приветствуя всех. Даже расцеловала меня и Ксюху в щеки, не пожалев помаду.

Я ничего не понимала. Какого черта Антон пришел с моей мамой, и почему она выглядит такой довольной?

— Как хорошо, что вы обе здесь! — мама поставила на стол большую коробку и села на угловой диванчик. — Антон, распорядись — пусть нам принесут кофе! — попросила она, и парень послушно вышел из комнаты.

Мы с Ксю переглянулись. Она заметила, что я-то с Антоном даже не поздоровалась.

— Ну, что вы там стоите? Кто будет пробовать свадебный торт? Антон все утро возился, делал образцы!

Я посмотрела на коробку с растерянностью. Торт? Зачем он нам теперь? Неужели Антон не понял, что никакой свадьбы не будет? Мама словно фокусник доставала небольшие пирожные и расставляла их на журнальном столике.

Мини-тортики выглядели великолепно! Нежные кремовые розочки, разноцветная мастика, съедобные украшения — Антон показал настоящий класс. Все-таки не зря он известный кондитер. Не просто так его взяли в судейский состав шоу “King Cake”.

Но какими вкусными на вид ни были бы пирожные, каким бы профессионализмом не владел бы Антон, я не собиралась продолжать этот неуместный фарс.

У меня больше нет жениха и свадьбы тоже не будет!

— Мам, — начала я, собираясь признаться во всем.

Но меня на полуслове прервал Антон:

— Сейчас принесут. А что вы еще не попробовали ничего? — раздалось за спиной.

Мама стала оправдываться, а я застыла, потому что мужчина обнял меня за талию, зарылся лицом в волосы и прошептал на ухо:

— Просто дай мне шанс, я так хочу, чтобы ты была счастлива!

И говорил он сейчас совершенно не о торте и свадьбе.

Знакомый аромат дорого парфюма мягко обволакивал меня, жар от мужчины согревал и мне должно было бы быть уютно, тепло в таких знакомых, родных объятиях, но меня душила близость предателя!

От слов Антона бежал озноб по коже, внутри все леденело. Лучше бы я почувствовала ярость, гнев, обиду! Но вместо них всю меня затопило лишь одно чувство — брезгливость.

Казалось, он пачкает меня: своими руками, своим дыханием, этими словами.

— Я буду счастлива, но без тебя.

Вывернувшись из его рук, я подхватила свои вещи и сбежала.

Да, бросила маму и подругу.

Да, ничего никому не сказала.

Да, слушала их крики мне в спину, но не остановилось.

Я просто не могла дышать одним воздухом с Антоном. Просто не могла!

Выбежав из телестудии, я вдохнула воздух полной грудью. Город шумел сигналами машин, застрявших в утренней пробке. Он оглушал обрывками чужих разговоров, мелодиями смартфонов. Он согревал еще теплым августовским солнцем и манил вывесками кафе, обещая уютное укрытие и ароматный кофе.

Я сдалась. Не вызывая такси, решила пройтись по городу. Рабочий день завершен, эфир снят, я свободна.

Новый телефон звонил без остановки, но я не обращала на него внимания и продолжала идти к парку. Мне нужно было время, чтобы набраться сил и признаться близким. А еще пространство, одиночество и природа. Она меня успокаивает. Особенно пруд и утки…

Да, хочу именно туда!

Каблуки быстрее застучали по вымощенным дорожкам парка, а мысли унесли меня к последствиям разрыва отношений с Антоном.

Папа, наверное, исправит мою ошибку и покажет бывшему жениху, что такое настоящий хук. Мама начнет причитать, что будут говорить, ведь свадьба сорвалась всего за несколько недель до нужной даты. Сестра просто обнимет и скажет что-то теплое и философское…

Друзья? Настоящие поддержат, массовка осудит, коллеги будут шептаться за спинами не один месяц.

Но страшнее всего было представить реакцию прессы. Особенно если станут известны причины расставания. А если Антон не станет молчать? Что если он обвинит меня в холодности или фригидности?

Я вздрогнула. Уже когда-то такие обвинения летели в мою сторону. Не от Антона, но если и он тоже заявит подобное в прессе…

Каблук соскользнул на камушке, и я не смогла удержать равновесия. Все что я успела — это вскрикнуть. Но за мгновения до падения на дорогу чьи-то сильные руки успели подхватить меня.

Я встретилась взглядом со спасителем и опешила:

— Ты?

Илья

Гудки, бесконечные гудки и голосовая почта. Сколько я уже оставил сообщений Ане за эти три дня? Несколько десятков. Вначале просто просил перезвонить, связаться со мной. Затем договаривался о встрече, обещал, что все будет хорошо и просил не делать глупости.

Вчера у меня был длинный и трудный разговор с Кириллом, моим агентом. Ему не понравилась идея продвигать Аню в СМИ, но он пообещал договориться об одном большом интервью для журнала на тему, как проходит подготовка к свадьбе. И сказал, что попробует, но не факт, что выйдет сделать Аню приглашенной гостьей в шоу о моде и новинках-трендах.

Весь вечер я звонил девушке, чтобы сообщить хорошие новости. Затем долго и подробно все рассказывал в голосовом сообщении, смирившись, что сама Аня мне не доступна.

Честно я ждал, что после таких новостей она точно перезвонит.

А получил пост в инстаграме. Аня в самолете с кружкой кофе и подпись: “Лечу в новую жизнь. Милан, встречай меня!”

Только теперь я понял, что все зря. Аня уже приняла решение и никакой свадьбы не будет. Она не просто ушла, она вычеркнула меня из своей жизни.

Нас больше нет.

Я, как дурак, бегал, договаривался, искал выход из сложившийся ситуации, пытался спасти наши отношения и не понял очевидного.

Вернуть былое счастье хотел только я один.

Все эти мысли разрывали голову на части, я не мог сосредоточиться на игре, потерял терпение и чуть не ударил нашего запасного атакующего, пытаясь выбить у него мяч.

Захаров мое разгильдяйство терпеть не стал и выгнал с тренировки.

И я был благодарен тренеру за это. Кулаки так и чесались врезать кому-то и получить в ответ.

Дерьмовый план.

Идти домой, в квартиру, где все напоминает об Ане, я не мог, не хотел и не стал.

Кафе и рестораны тоже напоминали о ней. Здесь у нас прошло первое свидание, в этом заведение готовят ее любимую пасту, а в этой пиццерии мы часто делали заказ на дом.

Оказалось, что я весьма скучный человек — всегда ходил в одни и те же места и теперь искать что-то новое не было сил.

У парка я попал в пробку и несколько минут просто разглядывал прохожих. Вспомнил, как в детстве любил с мамой ходить кормить уток в пруду.

А ведь мы с Аней ни разу не были здесь. Девушка не любила “бродить по улицам”. Ее прельщали яркие вывески модных баров или ночных клубов и дорогие, пафосные рестораны. Последние и мне нравились. Зачастую там была живая музыка, отличный выбор блюд и хорошо вышколенный персонал.

Припарковав машину, я перебежал дорогу и побрел по парку. В небольшом павильоне я купил несколько сдобных булочек и уточнил дорогу к пруду.

До уток оставалось совсем ничего, когда я приметил впереди себя знакомую фигуру. Девушка, в летящем белом платье с цветочным принтом бойко выстукивала тонкой шпилькой по дорожкам. Укороченный пиджак кораллового цвета подчеркивал тонкую талию. Но мое внимание привлекла совсем не красота.

Я увидел что-то такое знакомое в движениях, в походке.