Никто бы никогда не узнал, кто отец этого ребенка. Он бы был только мой, и я бы его любила. Точно бы назвала Ванечкой в честь него. О боже, какие тупые фантазии! Я выпотрошена как курица, это невозможно.

Сажусь за гримерный столик, заваленный дорогой косметикой, и принимаюсь вырисовывать себе новое лицо. Сегодня я топовая стерва. Мне нравится играть с макияжем, рисовать на себе. Хорошо и качественно рисовать. Я могу выживать на дошиках (да я часто практикую такую диету – зато тонкая-звонкая), но макияж, платья и туфли на выход у меня будут самые лучший. Я просто не могу выглядеть плохо.

Надеваю костюм из топа и юбки, расшитых золотыми пайетками, который идеально очерчивает мою фигуру, дополняю его туфлями на высокой шпильке, в которых больно даже стоять.

Последний штрих: наношу на запястья, шею и грудь немного «Mon Guerlain». Впервые этот аромат мне подарил Глеб. Он сказал, что смесь яркой лаванды и приглушенной ванили – это мой запах. Им и так пахнет моя кожа, а так все только усиливается. Ненавижу эти духи, но покупаю флакон за флаконом.

Подмигиваю своему отражению в зеркале, которое благо не похоже на глупую, наивную, Нику, и выхожу в ночь. Ныряю в такси бизнес-класса. В наборе водитель, упакованный в костюмчик, кожаный салон, приятная отдушка и тихая, ненавязчивая музыка.

Вхожу в свой любимый бар. Почему любимый? Все просто. Тут топовые мужики. Их легко можно вычислить по дорогим костюмам, фигурным коньком в мозг. Вроде тоже что-то недешевое, но я не заметила, честно говоря – все внимание было на прекрасные зеленые глаза, острые скулы и ямочки на щеках, по которым я с ума схожу. Неважно… Всё, хватит себя мучить. Пора наказывать.

Я выцепляю его сразу. Сидит у бара вполоборота и скучает. Высокий, под два метра, широкие плечи стянуты темным пиджаком, и очень красивое, почти модельное лицо. Глазки, правда, маленькие, но я буду смотреть на чувственные губы.

Сажусь рядом на высокий стул и делаю жест бармену:

– Мартини с оливкой, пожалуйста.

Незнакомец мажет по мне заинтересованным взглядом и добавляет:

– Пусть это будет комплимент даме от меня.

Улыбаюсь ему так, как улыбнулась бы Ванечке. У моего визави приятный голос и есть представление о манерах. Впрочем, скоро он выпустит все свое звериное нутро. Прямо в меня.

Отпиваю глоток коктейля и вытаскиваю пальцам оливку. Не спеша, обсасываю ее красными губами. Он смотрит как завороженный, проводит кончиком языка по своей нижней губе, ерзает на стуле и улыбается, забыв про свой напиток.

– Как тебя зовут? – выдыхает он, обволакивая меня своим приятным баритоном. Не таким, как у него.

– Зови меня просто Конфетка, – отзываюсь я, глядя в барные зеркала.

– Любишь играть? – спрашивает тихо, одним глотком прикончив свой виски, или что там у него. – Хорошо, пусть Конфетка. Тебе идет, – облизывает губы. – Хочешь знать, как меня зовут?

Не отвечаю. Игры, может, и люблю, но не в случае одноразового перепихона. И имя его мне никуда не упало.

Я склоняюсь к нему, втягиваю носом приятный аромат селективного парфюма и прикусываю мочку уха незнакомца. Чувствительно, до боли. По его телу проходит легкая дрожь, и я замечаю, как в штанине начинает прорисовываться немаленький член.

– Досчитай до двадцати и иди за мной в женский туалет, – шепчу, сделав свой голос максимально грудным.

Грациозным движением соскальзываю со стула и, не оборачиваясь, иду по знакомому пути. Покачиваю бедрами, преодолеваю внутреннее сопротивление. Чувствую спиной его взгляд, который уже меня имеет. Это наказание за трусость. Самобичевание. Нет, я не игрок. Игрушка. Пустая игрушка, которой нужно хоть какое-то наполнение.

Громко стуча каблуками, я вхожу в просторный туалет с шикарной раковиной с мраморным подстольем. Широким и удобным. Упираюсь ладонями на холодную поверхность, которая тут же согревается от тепла рук, хватаю открытым ртом густеющий воздух.

Хлопок двери. Чеканные шаги. Он крепко обхватывает мою талию и разворачивает лицом к себе. Смотрит в глаза, но я разрываю зрительный контакт, сама тянусь к его ширинке.

Вера – мой лучший друг почти всю жизнь, я люблю с ней говорить, но в этот раз сажусь в машину с тяжелым сердцем. Она скоро уйдет. Я понимаю это так же, как то, что я понятия не имею, что буду без нее делать.

Телефон вибрирует раздражающе. Смотрю на экран и не хочу отвечать, но…

– Да, – тру переносицу. От нее у меня болит голова в последнее время.

– Ваня, – Деля всегда произносит мое имя с какой-то полувопросительной интонацией, – ты приедешь сегодня?

– Не знаю, – да ты посмотри, как болит голова, а.

– Я скучаю, Вань, – я прям вижу, как она поджимает губки.

– Я работаю.

– Мне кажется, я больше не могу, – шепчет в трубку она.

– Слушай, малышка, ну ты же знаешь…

– Я знаю, – впервые перебивает меня она. – Знаю, Вань.

– Деля, я приеду вечером, хорошо, – не выдерживаю я. – Не грусти, бриллиантик.

– Хорошо.

Кладу трубку, выкручиваю руль. Захандрила что-то моя девочка. Не вовремя. Хотя она всегда не вовремя. С ней все было решено с самого начала, и я абсолютно не понимаю, как так вышло, что она осталась до сих пор у меня. Явно я был в помутнении, когда ее оставлял, а потом уже и жалко выгонять. Но она слишком привязалась, и слишком… Слабая, что ли. Я надеялся, что она уйдет сама, после всего, что я творил. Не ушла. Странно.

Веду машину в город. Недалеко от центра, именно в таком месте, где еще географически центр города, а социально – уже окраина, расположено что-то вроде кафе. Рыгаловка, если называть вещи своими именами. Становлюсь на свое постоянное место. Мне ее не видно, но мне здесь спокойнее.

Когда нашел и начал следить, она работала еще у Дениса. Просто глядел, как она ходит за ним. Заглядывает ему в рот. Хотел сначала предложить помощь, чтоб ушла, чтоб не боялась. А потом понял, что она не боится, да. Понял, а следить не перестал. Ну что, у всех разные хобби. У меня вот сталкерство.

Как хочется курить. Но я держусь. Уже третий год. Врут, кто говорит, что вскоре тяга пропадает.

Сегодня возле забегаловки стоит неплохая “Ламба”. У Дениса не такая, но где-то я определенно ее видел. Кто-то из прошлой жизни заглянул в гости?

Ладно. Не мое дело.

Почему-то за все время я ни разу к ней не подошел. А зачем, собственно? Чтобы что? Трахнуть еще одну бабочку однодневку? Да их и так, как грязи. Нет. Пару раз, конечно, порывался. На кураже я не всегда в себе. Но мне и Дели достаточно с ее телячьим раздражающим взглядом, а одноночных даже запоминать не собираюсь. Ника… Она не про то. Она словно сериал, который я приезжаю смотреть раз в неделю так точно. Может, правда я маньяк? Может, скоро почувствую желание ее отыметь и придушить, и не обязательно в таком порядке? А что, я в документалке слышал, так бывает, да.

Хмыкаю сам себе, мысленно обещаю пустить себе пулю в лоб, если меня прям вот так завернет. Стою еще немного и уезжаю. У меня встреча, на которую я уже опаздываю. Ну ничего, подождет.

Отель шикарный, ее любимый. Номер тот же, что и всегда. Вероника стоит лицом к окну, задумчивая, красивая. На ней элегантное платье, идеально убранные волосы. Она вся идеальная, пожалуй.

– Привет, – оборачивается, мгновение смотрит так, будто не узнает. Ее коронный взгляд.

– Привет, – наконец отвечает.

– Когда мать навестишь? – я хочу сделать ей больно, хочу, чтобы она плакала. – Не знаю, сколько ей осталось.

– Ты пришел читать мне морали? – хмурится она.

– А что, до сих пор не имею права?

Поворачивается резко, зло. Она старше меня на семь лет, но разницы не видно было тогда, и не различишь сейчас.

– Ваня, ты…

– Я, – насмешливо улыбаюсь, плюхаюсь на диван.

Вижу, что она готова зарядить мне по морде, но секунда и она успокаивается. Продумала удар.

– Когда навестишь дочь? – садится напротив, скрещивает руки на груди.