– Ну как же ведьму не послушаться?!

– Хорошо. Кстати, скажи-ка мне лучше не свой, а её телефон, я ей вечерком позвоню, спрошу, не обманул ли ты меня. Если ты действительно будешь у неё, то Бог с тобой, я и твой номер запишу. А перед тем, как к матери ехать, вернись в церковь, там батюшка добрый, с пониманием. Подойди к трём иконам, попроси простить тебя и вразумить.

Она села в машину и «улетела», а он действительно опять пошёл в церковь. Батюшка подозвал его к себе и после недолгой беседы дал ему благословение. А потом он поехал к матери. Он вообще всё сделал так, как она сказала. Год он не пил вообще. Вера его тогда просто спасла. Спасла, как женщина, как человек, как друг. Они ведь не просто созвонились, но и виделись, общались какое-то время. Он так и остался ей должен, а вот отдать долг так и не получилось.

Полдень. Полдень и полночь – важные моменты, не зря он про полдень сегодня вспомнил!

Когда дети рождаются, родители думают: «Скорее бы они выросли». Когда дети вырастают, родители думают: «Ну не настолько же быстро! Вон уже на девчонок заглядывается. Не рано ли ему?».

А он действительно смотрел на убегающих вдаль девчонок и думал о том, что мама просила быть к обеду вовремя. Думал о том, что вечером очередная тренировка по карате, и о том, что лето летом, а вопросы с математикой никуда не исчезли, да и что с настроением в целом – тоже вопрос.

Паша любил бывать «без никого». Наверное, в нашем современном сумасшедшем мире, в этом потоке событий, телефонных звонков, вотсапов-вайберов, твиттеров-инстаграммов внутренняя тишина, потребность хоть иногда оказываться «вне зоны действия» всех этих «сетей» стали очень важны для любого человека. А уж тем более – для подростка, которому к сентябрю исполнится тринадцать. «Несчастливое», говорят, число, к тому же он, как человек, у которого мама – психолог, прекрасно понимал, что после этого «рубежа» проблемы не заканчиваются. Вон сколько окружает маму разных людей возраста явно «тринадцать плюс», и у всех у них что-то в жизни не так, все они что-то с мамой обсуждают, обсуждают…

«Мне бы ваши проблемы!» – эту фразу не только взрослые детям могут сказать с обидным вздохом, но и дети – взрослым. Они же ведь просто забыли, сколько всего наваливается на молодого человека даже летом в каникулы, даже если он в деревне.

Кабардинка – не совсем деревня, если официально – село, бывший «посёлок городского типа». Какое смешное это выражение: что за тип, из какого он города и почему этот посёлок – его?

Село не обычное: не где-то в лесу или у реки, а на море! На берегу Цемесской бухты, которую когда проезжали портово-промышленную часть Новороссийска, хотелось назвать Цементной. Но и в этой приморской деревне, куда они сначала приехали с тренером, а затем уже и мама подтянулась (официально – чтобы «закалиться здоровьем», а на самом деле – чтобы за ним присмотреть), здесь тоже пахло молоком, пахло блинами. А ещё пахло девчоночьими интригами. И это напрягало мозги не меньше, чем полуденное солнце.

Даже в Москве не было такого психологического напряжения, как здесь, в деревне летом. Как же Паше всё это не нравилось! Не понимал он, почему с самого утра девчонки его трясут: «Кого ты любишь? С кем будешь дружить?». Да какое их дело?! «Той, которая нравится, я бы сказал. И скажу! А остальным – не обязательно!»

Очень Паша всё это не любил, но эта «тряска», эти постоянные «кто кому нравится, кто с кем дружит» надоели ему ещё прошлым летом, когда они в первый раз приехали сюда с тренером по каратэ. Настолько надоели, что хотелось уйти куда-нибудь в горы или в поля, погулять с собакой или с деревенским другом, с которыми можно просто помолчать, и всё равно будет хорошо. Уж точно лучше, чем все эти выяснения.

Солнце палило, пахло морем и какими-то южными растениями. Ему нравилось просто гулять, не слишком приближаясь к шумному и горячему пляжу. Пляж был переполнен людьми, которым в этом году не довелось вырваться в Таиланд или на Бали, а также теми, кто просто привык отдыхать именно здесь, на курортах Краснодарского края, распевая вечерами: «Не нужен мне берег турецкий…».

В тени деревьев было не так жарко, можно было не спеша прогуливаться, не боясь обгореть, и спокойно обдумывать мамины слова:

– Мышление, Паша, – дело такое, – приговаривала она, сжимая двумя руками кружку чая, будто дело происходило не южным летом, а северной зимой, – оно может нас завести как в дебри, так и на радугу. Кому как выпадет. Но, знаешь, главное, что всё всегда вовремя!

Вспоминал он и бабушкины слова, которыми она по телефону напутствовала его в дорогу: «Отдохнёшь там месяц, а потом дни считаешь до следующей поездки и скучаешь. Там воздух морской, чистый, травы удивительные, там растут можжевельник и пицундская сосна. Они как два защитника, поправляют дух и тело». Бабушка всегда говорила присказками. Одними и теми же. Самое интересное, что он уже знал и чувствовал: без этих присказок и воздух был бы не так свеж, и блины не так вкусны.

Она медленно спускалась по довольно опасной лестнице среди огромного количества деревьев, обрамлявших её со всех сторон и создававших полумрак даже днём, что уж говорить про вечер. Южный вечер. Здесь темнеет быстро, не так, как в Москве. Несколько минут – и дорогу надо подсвечивать фонариком телефона. Потому что столбы уличного освещения установлены не везде, а там, где они и есть, свет сквозь густую листву не всегда хорошо пробивается. Но всё равно вечерами здесь замечательно – не так душно, как днём.

Лестница вела от старого здания со спортивным залом, где проходили тренировки её сына. Мира Александровна шла и вспоминала дневной разговор:

– Вы – женщина, поэтому просто не понимаете! Вас, наверное, пугает, что вашего мальчика на тренировках и соревнованиях бьют. Но каратэ – это не просто спорт, а гораздо большее. Это – целая философия. Отдайте мне его на пару лет. Сделать из него чемпиона я вам не обещаю: это не у каждого получается, и главное – не каждый этого хочет. Но мастером спорта он будет точно!

– Что значит: «Отдайте»?!

– Совсем, на пару лет. А то ведь можно опоздать, если уже не опоздали. Паше многое дано! В нём, что называется, «заложено». Богом ли, вашими ли родительскими генами – это уж, как говорится, смотря во что вы верите. Он парень крепкий, собранный, у него есть и реакция, и видение, и мышление. Паша может многого добиться, но на это нужно время. Научиться нескольким приёмам и успокоиться, а может и возомнить о себе что-то – удел маленьких людей. Киокушинкай каратэ – это совсем другое. Киокушинкай переводится с японского как «общество высшей истины». У нас есть клятва, а в ней такие слова: «Мы будем тренировать наши сердца и тела для достижения твёрдого и непоколебимого духа». Это, простите, что повторяюсь, не «пара приёмчиков» для самообороны. И ещё, мы клянёмся, что будем стремиться к мудрости и силе, не ведая других желаний. Понимаете? Не только к силе, но и к мудрости, а это не каждому дано, не у любого получится. У вашего сына хорошая «почва». На ней многое может вырасти. Главное – не упустить! Вот начнут гормоны играть, и станет не до каратэ. А пока мы будем тренироваться, ездить с командой на сборы и соревнования, ему будет интересно. И, что самое важное – полезно! Вы понимаете, что сейчас решаете судьбу собственного сына?!

Что-то в его словах было неверным, «неэкологичным». Она пока не могла понять, что именно. Мира то и дело поправляла пряди своих каштановых волос, которые ветер отправлял в полёт по каким-то своим делам, при этом поглядывая на руки тренера: большие, с какими-то «шишками» на костяшках. Ей уже рассказывали, что у каратистов-профессионалов так всегда, что они эти костяшки специально «набивают», отжимаясь не на ладонях, а на кулаках. В этот момент это не показалось ей «плюсом».