– А где твои родители? – спросил я.

– Отец не знаю, а маму недавно забили насмерть, она была рабыней, меня выбросили на улицу, – сказала Лина.

– Значит ты сирота? – спросил я.

– Ага, доедая бутерброд, – сказала Лин.

– Я тоже сирота, моих родителей тоже убили, когда я был еще маленький, – сказал я.

Лин высунула голову.

– Ты тоже зверолюд? – спросила она.

– Да нет, просто человек, меня тоже хотели убить, но один старик меня спас, и воспитал, – ответил я, и показал черную полоску от веревки на шее.

– Поэтому ты так говоришь? – спросила Лин.

– Да, и поэтому я хочу, чтобы ты мне помогала. Я буду говорить, а ты говорить покупателям то, что я говорю, – сказал я.

– Ладно, хорошо, а у тебя есть еще вот эта штука, которую ты мне давал? – спросила Лина.

– Попозже я приготовлю покушать, а сейчас мне надо привести все в порядок. Сделать двери, и приготовить товар к продаже, а ще кроватки надо сделать, – сказал я.

Мы быстро все прибрали, и я стал расставлять баночки с мазями и лекарствами, так же разложил травы, и начал доставать одежду из шкур драконов. У Лины загорелись глаза, я это заметил.

– Я сошью тебе платье, если поможешь, – сказал я.

– Я помогу, чем могу, а шить я и сама умею, а так же готовить. – сказала Лина.

– Хорошо, но ведь нужно купить материал, – сказал я.

И как только я все прибрал и повесил дверь, то начал разжигать небольшой камин, и достал ингредиенты для мясного супа. Лина тут же стала мне помогать, хоть у нее текли слюни, она не откусила ни одного кусочка, а дождалась, когда все приготовится, затем все разложила по тарелкам, а после еды все помыла, а я приготовил две кроватки. Лина тут же залезла под одеяло и через секунду уснула.

Утром я выложил все на прилавок, пока Лина готовила завтрак и покушав открыл занавес ларька. Людей на самом деле подходило очень мало, и нам удалось продать только несколько жилеток из чешуи красных драконов, и пару баночек мази, от болезни суставов. Когда люди совсем разошлись, я закрыл лавку и пошел искать материал для наряда Лине, ей же сказал: «Чтобы сидела в ларьке и охраняла, а вернее если что, то бежала со всех ног». Лина кивнула головой, и закрыла дверь изнутри.

Я быстро нашел магазинчик с тканями, и купив несколько метров разного материала, а так же купил пару трусиков, а еще я зашел в книжный магазин и узнал, что книги, которые мне нужны, очень дорогие, но продав все, я бы смог купить пару. Оставив немного денег на будущее, я решил идти обратно, и из подворотни выбежала девочка, и запнувшись за камень, упала на мостовую, разбив колени и локти. Я тут же бросился к ней.

Девочка плакала.

– Я тебе помогу, – сказал я.

И достал баночки с мазью, для заживления ран, а так же жидкость, для промывания. Я сначала обработал раны на локтях, потом стал обрабатывать ранки на коленях, и как только я начал мазать ранки, раздался голос: «Что ты делаешь с моей сестрой», и по руке прилетел удар ногой. Удар был такой силы, что меня отбросило на пару метров. Я быстро встал, но баночки с лекарствами стояли у сидевшей на земле, сильно удивленной девочки, а рядом стоял очень высокий и хорошо сложенный юноша. Я хотел было забрать, но почувствовал, что рука онемела, я повесил на плечо походную сумку, где лежали ткани, и надев капюшон, побыстрее ушел подальше, но это было еще не все. Подходя к ларьку, я увидел кучу ребятишек, кидающих куда-то камни, подойдя ближе, я увидел, что они бросали по Лине. Она уворачивалась, плакала, и почему-то собирала камни и ложила себе в подол. На теле уже было несколько ранок, так же текла кровь из ран на голове. Я бросился к ней, пытался кричать, чтобы они прекратили немедленно, но меня никто не слышал, тогда я пробежал мимо и закрыл Лину собой, а затем взял ее на руки и забежал в лавку.

– Зачем ты вышла? – спросил я.

– Я хотела встретить тебя, а еще воды набрать, – и тут она, слезая с моих рук, и подняв одну из досочек с полу, сказала Лина, а затем выложила из подола туда камни.

– Что ты делаешь? – спросил я.

– Если спрятать все камушки, им нечем будет кидать, – сказала Лина.

Я сильно удивился, ведь на улице миллион камней, а затем обработал ей все раны. Когда я снял плащ, во все плечо красовался синяк.

– Тебе тоже где-то досталось? – спросила Лина.

– Да, помог одной маленькой девочке, а ее брат напал на меня, – доставая с полки мазь от ушибов, сказал я.

Лина помогла мне намазать синяк, затем я оделся и пошел носить воды. В кладовке была небольшая бочка, которую я наполнил до половины и поставил воду в котле, и когда все закипело, залил в бочку.

– Залазь, надо помыться, – сказал я.

Лина смотрела на меня сильно удивленными глазами, и немного постояв, развязала веревку на поясе и сняла свои тряпки. Затем аккуратно их сложила и залезла в бочку. Я достал кусочек мыла и стал намывать ей волосы, затем ополоснул и укутав ее в чистую простыню, посадил на ее кровать. За все время, она не произнесла ни слова.

– Я первый раз моюсь, – вдруг сказала она, высунув мордочку из простыни.

– Надо мыться чаще, чистота залог здоровья, – сказал я, и вылил бочку в угол кладовки, там была что-то на подобии туалета, но оттуда не воняло, а все куда – то проваливалось, затем я приготовил ужин и, покормив Лину, лег спать.

– А ты бы стал моим братом, – вдруг раздался в темноте голос Лины.

– Я не против иметь младшую сестру, а если ей будешь ты, то я очень даже за, – ответил я.

– Я тоже всегда хотела братика, – сказала Лина, и все затихло.

– Братик вставай, сегодня рыночный день, все начинают торговать раньше. Многие приехали с ближайших деревень, – сказала Лина, пихая меня в бок.

Я резко поднялся и, улыбнувшись, сразу же стал выкладывать вещи на прилавок, а Лина снова приготовила завтрак. Мы открылись, напротив нас уже было несколько подвод с разными товарами, но пока покупателей было очень мало, и я стал шить для Лины юбку. Она, глядя на меня, тоже начала шить блузку, сидя пока в своей рваной накидке, но я взял жилет из кожи красных драконов, и заставил ее надеть. Она говорила, что это товар, и его нельзя трогать, но я заставил ее надеть его насильно. Он был ей великоват, но скрывал все, и она не стеснялась хоть и была в трусиках, которые я купил вчера.

Когда пошли покупатели, то Лина говорила то, что говорил я. Многих это удивляло, но все ее слушали и даже торговались с ней, а не со мной. Ну в общем сегодня нам очень повезло, мы продали больше половины лекарств и все жилетки из красных драконов, и я решил купить пока только одну книгу, и начинать снова готовить лекарства, и шить жилетки, а еще у меня скопилось много шкур черных драконов. Мы стали собираться и закрыли ларек, но к нам вдруг постучали, я открыл и увидел вчерашнюю девочку стоящую рядом со своим братом.

– Я прошу прощения, я думал, что ты пристаешь к ней, вот и не разобравшись напал. Вот деньги за лекарства, и парень сунул несколько серебряных монет.

– Нет, нет, этого очень много, – сказал я, и Лин. Прячась за мной, сказала это вслух, чем сильно удивила пришедших.

Девочка пыталась высмотреть Лину, но та пряталась под плащом.

– Эти лекарства очень высокого качества. Мой отец глава королевской больницы, и ему мазь очень понравилась, – сказала девочка, все еще пытаясь увидеть Лину.

– Я очень рад, и если смогу чем-то помочь, буду очень рад, – сказал я, и компания развернулась и ушла.

Мы вышли рано утром, когда город еще почти весь спал. Прошли через главные ворота, и направились к дикому лесу, где был сделан меж пространственный проход, к которому мы подошли только к вечеру. Лина всю дорогу ехала в тележке, и смотрела на удаляющиеся стены города.

– Ты не жалеешь? – спросил я.

– Конечно, нет, а ты бы скучал по боли и унижению? – спросила она.