Тайрен остановился перед ступенями не решаясь сделать последнего шага. Посмотрел ему в глаза.

Улыбка медленно стала сползать с лица бывшего волшебника, а сейчас просто старика, делая его бледнее, несчастнее. Словно внутренний свет души медленно гас, как гаснет прогоревшая свеча — вспыхивая и вновь затухая.

Они стояли друг напротив друга не смея пошевелиться, не смея нарушить эту многозначительную тишину страшными словами. Словно оттягивали ужасный момент разоблачения и непременного горя. И так хотелось выкинуть все из головы, забыть, тут же простить и оставить всё как есть. В конце концов столько весен прошло…

— Тайрен… — прошептал Нейдан, и вдруг все понял. Руки и плечи его опустились, он прислонился к дверному косяку и скорбно прикрыл глаза.

— Думаю, нам надо поговорить, — бесцветно обронил лорд Озерного Леса.

Тот молча пропустил его в дом и тихо прикрыл дверь.

Хозяин прошёл в столовую и сел на стул. Жестом пригласил Нейдана. Выбежавшие навстречу Арта и Мира были тепло поприветствованы и вежливо отправлены на кухню. Девушки пристально осмотрели визитера, отмечая явное сходство с хозяином поместья, но не посмели перечить и шушукаясь удалились на кухню.

Они долго смотрели друг на друга.

— За что? — выдохнул Тайрен, зарываясь тонкими пальцами в серебристые волосы.

Он пронзительно посмотрел на Нейдана и столько тоски, отчаяния и боли было в его взгляде, что бывший маг отвел глаза не смея вынести эту пытку.

— Мне нет оправдания, нет прощения и даже то, что я полностью потерял магию, не избавило от чувства вины и стыда. Я чудовищно, виноват перед тобой, перед теми, кто остался там, пятнадцать внесён назад в разрушенных и спаленных замках. Понимаю, что мои объяснения ничего не значат и никого не вернут…

— Нет, ты уж объясни, я хочу услышать ход твоих мыслей, хочу понять мотивы! — закричал Тайрен, саданув кулаком по столу, от резкого движения спину пронзила тупая боль, но она ни в какое сравнение она не шла с тем что творилось сейчас на душе — Хочу. Говори!

Нэйдан сглотнул и кивнув, начал рассказ.

— Я не помню, что на меня тогда нашло. Это было безумие, наваждение, какая-то глупая уверенность что все как-нибудь образуется и дайн вовсе не для того покупает порталы чтобы напасть на Дома. Ведь они и раньше тайком делали заказы у наших волшебников. Все знали об этом. И все смотрели сквозь пальцы. Понятно, что после нападения всё поменялось…. Но я тогда пребывал в поисках ответов на свои вопросы и был полностью поглощен поиском Врат. Поиском мира Богов. Мне казалось, что это всё оправдывает, что эти знания стоят того чтобы всего один раз предать. Ведь, об этом никто бы не узнал. Никто бы не подумал на Нейдариана из дома Рисатов. Я не понимал тогда, что этим пятнаю свою честь и имя семьи. Я был слеп, блуждал во тьме тщеславия и гордыни. Думал, что это сделает меня, да и всех счастливыми. Я заблуждался…

Нейдан прерывисто вздохнул, протирая сухие, воспаленные глаза.

— А потом, после всего… я нашел тебя еще живого и понял, что ошибался, что никакие Потерянные Боги, поиски Врат, новой магии и секреты времён не стоили жизни моих друзей и ещё множества ни в чем неповинных детей.

Я сделал всё, чтобы ты поправился. Нашел самый пригодный для жилья дом, и перенес его в уголок, когда-то посещенный мною. Спрятался сам и спрятал тебя. Вливал в тебя столько магии, чтобы поддерживать жизнь, и… ты вернулся.

Но мой источник не восстановился, я растратил всё, выжег себя и долго считал это адекватной платой за мою трусость и твою спасенную жизнь. Хотя бы одну. Хотя бы так…

Нейдан замолчал.

Тайрен молчал тоже.

— Признайся, это ты сдал нас Аркнеду, тогда, когда мы с Иэнель ездили в город, в день праздника цветов, — неожиданная догадка вспыхнула в голове.

— Чт-то? Кого? О ком ты говоришь? — прошептал Нейдан, не понимая, тряхнув головой.

Тайрен очень внимательно наблюдал за его реакцией и сделал вывод, что надо быть либо хорошим лицедеем, либо действительно, к нападению, Нейдан не имеет никакого отношения.

— Что ж, — наконец обронил он, — Думаю, твоя совесть все сделала за меня. Но я не могу больше видеть тебя, Нэйдан. Думаю, ты понимаешь почему. Это странно — я благодарен тебе, но простить не могу. Не могу видеть тебя, хотя за все эти годы ты заменил мне отца и был самым верным товарищем. И тем больнее осознавать, что причиной всех моих бед являешься именно ты. Уходи. Пожалуйста. Я не буду преследовать тебя. Но и ты не ищи встречи со мной.

Нэйдан закрыл лицо руками. Сквозь сухие тонкие пальцы капали слёзы.

— Я покажу тебе Врата. Если десятки жизней окропили их тайну своей кровью, покажу. И возможно ты поймешь, что они не стоили того, что ты искал.

Нэйдан удивленно воззрился в проем двери.

Там стоял Ламерт. И он все слышал.

Тайрен пристально посмотрел на друга и согласно кивнул.

Глава 39

В Белом Зале — самом большом в замке Энклад, сажей двадцать пять в длину — собрался весь цвет Айданара. Высшие лорды прибыли с полными семьями до второго колена, малые имели право явиться с женами и детьми.

Через высокие стрельчатые окна лился свет весеннего солнца. Стеклянные двери балкона напротив тронного возвышения, сегодня были открыты и через них был виден весенний сад. Теплый, пряно пахнущий мокрой после вчерашнего дождя корой, клейкими листьями оживающих от спячки деревьев, последним талым снегом, тонким запахом горицвета и ранней медуницы. Пестрел ярко-голубыми полянками перелески и сиреневыми крошечными ирисами.

Иэнель в очередной раз разгладила несуществующие складки черного бархатного платья с серебряным шитьем, неосознанно пробегая пальчиками по округлившемуся животику. Улыбнулась лучам солнца той загадочной грустной улыбкой прошедшей через многое женщины, не сломленной, а лишь закаленной невзгодами.

Почувствовала, что до ее запястья кто-то дотронулся. Поняла, что конечно же это Ламерт и он просто считает пульс.

— Отдых пошел тебе на пользу, куколка, смотрю, ты уже улыбаешься.

Иэнель ехидно скривила губы.

— Еще раз назовешь меня «куколкой» и будешь ходить в красных сапогах, как Ремерд.

— Намек понял, молчу, — усмехнулся наглец, — А в твоем гардеробе не нашлось платья другого цвета? Отец же принес тебе то — темно-синее.

Иэнель холодно взглянула на него.

— Я оделась так, посчитала нужным.

Она не собиралась снимать траур даже по поводу столь знаменательного события.

Ламерта, казалось, совершенно не пугал ее ледяной тон, наоборот, он словно от этого заводился.

— Смотри, Нанд с тебя опять глаз сегодня не сводит, как не посмотрю, он всё сюда пялится, — подмигнул он еще действующей императрице Дайонара, — Зря ты не рассмотрела его предложение.

Рядом с креслом Высокого Лорда сегодня располагалась делегация дайнов. Тут были все, с кем ей пришлось работать последние три с половиной месяца.

Иэнель скосила глаза влево, нашла взглядом того, о ком говорил Ламерт и встретив ответный взгляд, прерывисто вздохнула. Её губы дрогнули, но она сдержала себя. Лишь учтиво кивнула, улыбнувшись кончиками губ.

— Лам, не понимаю, чего ты добиваешься, чтобы я разревелась и выскочила в сад посреди церемонии?

Ламерт сообразил, что перегнул палку. Он просто знал то, о чем она пока не догадывалась. Но только сейчас до конца понял, что эта новость сможет серьезно повлиять на ее здоровье. Как физическое, так и психологическое. Идиот.

— Прости, я тоже нервничаю вот и болтаю что зря, — повинился он.

— Тогда просто заткнись и не мешай слушать.

Эндвид только что закончил короткую вступительную речь, в которой заявил о мирном договоре, не забыв упомянуть о павших.

Когда множество бумаг и заверений было торжественно подписано, Иэнель не выдержала и присела на краешек своего кресла — в знак уважения и Эндвид, и она стояли так же, как и гости.

Наблюдая словно со стороны за происходящим, в который раз задумалась о том, какую бы роль отвели Урмэду на этом собрании. Стоял бы он сейчас рядом с Нандом и Шаоном или сидел бы с ней рядом?