Урмэд посмотрел в ее восторженные глаза и понял, что выбрал правильное место и правильное время.

— Пошли, — потянул он ее за руку, — Там есть отличное место, тебе точно должно понравится. Даже поплавать можно, — подмигнул он.

— Сейчас, подожди! — Иэнель не стесняясь села на песок, стянула сапоги и дальше пошла босиком. С удовольствием погружая ступни то во влажный, прохладный песок, то подпрыгивая на горячем. Чуть позже сняла и жакет.

Шли недолго. Свернули в очередной заливчик и очутились в чудесной лагуне со спокойной чашей воды и скалой, словно козырек, нависающей над пляжем. Лишь тонкая кромка песка была на солнце. Со скалы ажурной занавесью сползали растения и вьюны, добавляя месту еще больше уюта и очарования.

Несмотря на весну, в этой части мира было жарко. Вода в спокойной лагуне достаточно прогрелась и так и манила окунуться.

Нашли ровное место в тени. Свежий воздух и небольшое приключение обострили аппетит. Урмэд откупорил бутылку красного вина и разлил по бокалам.

«Надо же, всё предусмотрел, хитрец» — усмехнулась про себя Иэнель.

— Ну, что за настоящее знакомство?

— Да пора бы уже, — улыбнулась девушка, — Так что там с Озерным Лесом?

Урмэд глотнул вина, прищурился, задумчиво поглядел вдаль. Куртку, свернул в валик, положил под голову. Снял сапоги и зарыв ступни в теплый песок, со стоном наслаждения откинулся назад.

— Я родился в Озерном Лесу тридцать пять вёсен тому назад. У меня была большая семья — мать, отец, два брата, три сестренки и куча других родственников. В день, когда все произошло, мы собирались на турнир в город Дардед Как раз присоединились бы к твоему отцу, отбывшему туда накануне. А мне можно было бы в первый раз принять участие в состязаниях лучников. Но увы…

Как я потом выяснил, на нас напала самая большая группа — сто семьдесят чернокосых. В каждом доме на который напали, у них был сообщник. Как правило ими оказывались люди-слуги, которым хорошо заплатили, но что самое страшное, были и айны.

Иэнель кивнула, она догадывалась. Хоть тогда и была мала, но позже отца все же расспрашивала. До сих пор многих не нашли.

— Урмэд, прости, я перебью тебя, но как ты мог родиться в семье айнов? Тебя усыновили? Я не совсем поняла этот момент.

Дайн усмехнулся.

— Нет, я сказал то, что сказал. По происхождению я — айн. И айном родился…

Он с удовольствием проследил за ее вытянувшимся лицом. На нем читалось недоверие вперемешку с легким пренебрежением типа: «да кому ты заливаешь?»

— А потом тот же сценарий, как и у тебя: молниеносная расправа над домочадцами, огонь, кровь, боль от потерь и ожогов…. С той лишь разницей, что наш остров уничтожили дотла. Магический огонь был так силён, что прогорело всё на глубину нескольких аршей, — Урмэд тяжело вздохнул, приподнялся, отхлебнул большой глоток вина.

Меня чудом спас Нейдан. Нашел под завалами, когда первым попал на остров. Жизнь во мне еле теплилась, и ему пришлось потратить весь свой запас, резерв, а заодно и выжечь свой источник магии. Он вытащил меня из рук смерти, буквально из-под ее носа.

Иэнель вздохнула. А что тут скажешь?

— Погоди, а как можно выжечь источник? Разве такое возможно?

— Вполне, — кивнул дайн, — Что из себя представляют наши магические способности, знаешь?

Иэнель презрительно посмотрела на него. Уж ей то не знать!

— Мы принимаем в себя и каждый по-своему перерабатываем ту энергию, что разлита вокруг, — схематично объяснила девушка.

— А чем принимаем?

Иэнель задумалась. Действительно, чем? В школе, да и в академии это давалось как данность — принимаем и всё. Тело реагирует на энергию, перерабатывая ее в магию, то есть в направленное действие.

— Каждый из нас состоит из мельчайших частиц, что не видны глазом, — из одних и тех же частиц, что и всё вокруг, только расположенных в разном порядке. Будь это камень, кошка или цветок. Вроде и нет связи, а она есть.

Иэнель кивнула — она это знала.

— Так вот, между этими частицами, есть те, которые реагируют и взаимодействуют исключительно только с теми энергиями, что мы потом трансформируем в магию — эфели — так они называются. Вот именно это и выжег Нейдан, и теперь он стареет как человек. Как ты знаешь, у людей восприимчивость к магии ниже, соответственно и стареют они быстрее.

— Подожди… — прищурилась Иэнель, — Так Нейдан получается имел огромный магический ресурс… постой… это тот самый Нейдариан из дома Рисатов?! Маг высшего уровня, который был личным магом и лучшим другом у семьи Дариэнов из Озерного Леса? Это твоя семья!?

— Да, — спокойно ответил Урмэд, — я же представлял его тебе в первый день, думал, ты догадаешься.

— Прости, но видимо от шока я прослушала название его дома, услышав только сокращенное имя, — повинилась она.

Удивлению и досаде Иэнель не было предела. Она получается (правда пока непонятно каким образом) беседовала с особой королевской крови. А Озерный Лес издревле являлся отдельной провинцией, можно сказать королевством в королевстве, со своей историей и традициями. Там даже айны выглядели немного по-другому. Во всем схожие с остальными, они имели чуть более вытянутую вверх ушную раковину. Не такую, как у дайнов, но меньше, аккуратней, благородней. Формы воспеваемого у них цветка Эллимлота, с прозрачными лепестками — того самого, что он рисовал у нее в руке! И цвет волос у всей расы Озерных был серебристого оттенка.

Ходили слухи, что дайны — это как раз те отступники, что не захотели следовать заветам ушедших богов, обратившись к иным — темным. За что те наказали их, отняв алебастровый цвет кожи, благородные черты лиц, зачернили волосы и лишили их магии, а значит и разума.

А еще была интересная особенность, с кем бы не вступал в брак Озерный житель, то наследственность ребенок перенимал именно от них. Но фокус был в том, что они не часто выбирали иных. Только в том случае, когда кровосмешение неизбежно или это был политический союз.

— Но как?! — не вытерпела Иэнель, видя перед собой самого заурядного представителя расы дайнов.

— Терпение, — усмехнулся Урмэд, — После того, как я пришел в себя, моей первой мыслью была, естественно, месть. Дайны спровоцировали такую волну ненависти, что все их близлежащие города захлебнулись в крови. Мы действовали так же беспощадно, как и они, лишь потом заметив, что в городах в основном лишь мирное население. Как только мы расправлялись с городом, на нас наваливались лучшие части профессионалов-даггеров. Кстати, на тот момент у них было много человеческих наемников.

Время шло, через пять вёсен бои и приграничные стычки сошли на нет, и мы, и они устали. А вот когда мы нанесли удар и уничтожили главный в ту пору город империи — Даур и захватили в плен прошлого императора, вот тогда они пошли на перемирие, выплаты контрибуций и возмещение ущерба. Но мертвых этим не вернешь к жизни и Озерный Лес не воскресишь….

Урмэд замолчал, залпом допил вино и разлил остатки в бокалы. Иэнель слушала, затаив дыхание.

— Тот день я помню так же хорошо, как будто это было вчера. Мне в голову пришла мысль, что покончить с дайнами навсегда получится, если действовать изнутри. Тихо насаждая определенные установки, ссоря соседей, проводя диверсии, внося разлад в и так нестабильное общество. Следовательно, расколоть рассеять, и по одиночке уничтожить все очаги их существования. Тем более, так будет легче найти тех, кто убил мою семью. Именно тех, кто участвовал в налётах. А уничтожать их незаметно и наверняка, можно только если самому стать дайном.

Эндвид поддержал эту мысль.

Иэнель икнула и чуть не подавилась вином.

— И вот тогда, твой отец начал искать тех, кто провернул бы эту непростую… кхым, операцию. Кроме меня не согласился никто. Мне нечего и некого было терять, и на тот момент мне было всё равно. Мысли о мести занимали всё моё сознание.

— Ты это сделал осознанно? По своему желанию? — возопила Иэнель до сих пор не веря, что такой сумасшедший нашелся.