Она с интересом смотрела по сторонам. Экзотические деревья со свисающими лианами, покрытыми белыми и розовыми цветами, раскидистые папоротники и хвощи огромных размеров, чудесные длиннохвостые птицы, перелетающие с ветки на ветку…

Лошади шли ходко. Экипаж ехал ровно благодаря магическим рессорам.

Урмэд вопросительно посмотрел на Нейдана, ожидая ответа. Раздутая щека управляющего говорила о многом. Иэнель сняла боль, но зуб вырвать все равно придется.

— Миоди, — Нейдан скромно отвел взгляд в окно, словно робкий юноша, двадцати вёсен от роду, — говорила что-то о празднике красок или цветов…или весны. Что это такое, я не знаю. Хоть я и живу тут довольно долго, участвовать не доводилось. Разберемся на месте — неопределённо пробормотал он.

За окном стали появляться первые деревни, а с ними и множество жителей, тянущихся по дороге в сторону города. Многие ехали на спинах алифаров* — больших животных с длинными носами. Раньше принцесса видела их только на картинках в книгах и теперь восхищенно вздыхала, дивясь их размерам.

Иэнель отметила, что на праздник шли в основном молодые люди — юноши и девушки. Они громко разговаривали на непонятном ей языке, пели, танцевали, подбрасывая в воздух разноцветные пудренные краски, живые цветы и зерно. Увидев повозку, они еще больше развеселились и стали закидывать ее цветным порошком.

— Прикрой лицо, — напомнил дайн.

Иэнель осуждающе посмотрела на него, но повиновалась.

Она смеялась и махала рукой в окно, Нейдан кивал и улыбался, Урмэд натянул капюшон до самого носа, забился в угол и старался не показываться из окна, но прилетело именно ему.

Какой-то полуодетый загорелый парень, весь измазанный фиолетовой краской, вскочив на подножку повозки, ловко метнул внутрь синего порошка. Как раз в тот угол, где сидел Урмэд. В ту же секунду, довольный прямым попаданием, спрыгнул и смешался с толпой.

— Демоны вас забери, — пробурчал дайн, размазывая по лицу и стряхивая краску с одежды. Иэнель и так в хорошем настроении, развеселилась еще больше.

— Хороший камуфляж, — одобрил Нейдан, подхватил горсть краски с его одежды, мазнул себе на лицо.

Урмэд фыркнул, но было видно, что он не злится.

Еще на подъезде к городу стало ясно, что на повозке тут не пробиться. Было принято решение отпустить кучера домой. Уговорившись встретиться вечером на этом же месте — у приметного дерева — в город отправились пешком.

Миновали главные ворота с трехлопастной аркой. Монументальные, но настолько изящные, словно кружевом, увитые лепниной и барельефом природного орнамента.

Золото, ультрамарин, бирюза и кармин керамики — пленяли взгляд своим сочетанием, и словно делали солнце еще жарче. За аркой открылся город, наводненный нарядными людьми. Сплошь смуглокожие, темноволосые и темноглазые. Но в толпе изредка мелькали зеленые и голубые глаза в сочетании с более светлой кожей.

Дворцы, дома́ необычных форм — многоярусные балюстрады, сужающиеся кверху — были словно воздушные. Огромные раскрашенные скульптуры богов, увитые цветами, высокие золотые и изумрудные шпили башен, арки с тенистыми галереями, возносились в чистое кобальтовое небо.

На возвышенности, словно парил на облаке из белых цветущих деревьев, вздымался в верх золотой дворец местного короля.

— Ты уверен, что контора работает?

— Уверен. Хозяин там светлый айн, а как известно, на чужбине строже придерживаются своих традиций. У нас в этот день праздников нет.

Иэнель удивленно покосилась на него, услышав это интересное «у нас».

Урмэд хмуро пробирался через базарную толпу, крепко держа Иэнель за руку, внимательно смотря по сторонам. И дернуло его сегодня выйти из дома!

Но толпа была просто нарядной, веселой, шумной толпой. Закручивались водовороты танцев, стихийных представлений, зазывалы перекрикивая друг друга нахваливали свои товары.

И чего тут только не было: специи, травы, благовония от которых свербело в носу и даже в глазах, золотые и серебряные украшения, посуда, оружие, скорее декоративное, чем боевое — вычурно расписанное эмалью и украшенное драгоценными камнями. Пёстрые ковры, ткани на любой вкус и достаток, замысловатая одежда и обувь… Факиры, дрессированные звери, экзотические птицы и еще столько всего, что кружилась голова и разбегались глаза. И со всех сторон, словно снег, сыпалась яркая цветная пудра. Она покрывала лица людей, делая их похожими на ожившую палитру.

— А как называется этот народ? — спросила Иэнель.

— Себя они называют доргары.

— Урмэд, смотри! — воскликнула Иэнель показывая в небо. Там, между золотой и изумрудной башнями, среди прозрачной синевы неба, развевая крыльями и длинным хвостом, парил красный дракон!

— Воздушный змей, — прикрывая глаза козырьком ладони, буркнул Урмэд.

— Пошли, посмотрим, как их запускают, — канючила словно ребенок девушка.

— Сначала дела, а потом посмотрим, — согласился дайн.

«Гулять так гулять…»

Иэнель кивнула, и больше не отвлекая, молча пошла следом.

Свернув в тихую улочку, они словно попали домой. Знакомая архитектура, прохлада фонтанов, тень высоких, знакомых с детства родных деревьев успокоила и настроила на рабочий лад. Урмэд облегченно выдохнул, постарался привести себя в порядок, но только больше растер краску по лицу. Иэнель хихикнула, но тут же расстроено сникла. Ей хотелось на праздник — в суету и веселье. Пять дней, что прошли почти в изоляции, сделали ее избыточно общительной.

Нейдан отказался от сопровождения и покинул их сразу после пересечения главной площади. Свернув в противоположную сторону, он растворился в толпе. Иэнель было затревожилась, но дайн ее успокоил.

— Нейдан бывает тут раз в месяц, а за десять вёсен проживания, ориентируется не в пример лучше нашего. Тем более госпожа Миоди, так быстро его все равно не отпустит.

В конторе Иэнель показалось скучно, тихо и уныло. Урмэд, поговорив на входе с распорядителем, показал ей глазами на низкий диванчик. Похоже, Урмэда тут знали, раз не шарахались и не вынимали оружие.

— Посиди пожалуйста тут, я быстро.

Поднялся на второй этаж и исчез в кабинетах.

Она расположилась в мягком кресле. Молчаливый распорядитель-айн, приятной наружности юноша, молча поставил перед ней чашку свежего чая и вазу сладостей. В основном местных. Иэнель воспользовалась оказией и положила в рот белый, мягкий кусочек чего-то воздушного. Хм-м-м, а вкусно!

Когда дела были улажены, дайн спустился с главной лестницы в сопровождении местного. Парень вёсен двадцати, темноволосый, как все здешние, загорелый, кареглазый, одетый в узкие хлопковые штаны и длинную рубаху.

«Плакала его белая одежда» — усмехнулась Иэнель вспоминая, что творится на улицах.

Поклонился Иэнель, сложив руки лодочкой перед лицом.

— Долгих лет жизни и процветания светлая госпожа, — белозубо улыбнулся он.

— Это Арнав, — представил Урмэд, — он не очень хорошо говорит на айниш, но захотел прогуляться с нами, обещал, рассказать про праздник.

Арнав еще усиленней закивал и заулыбался, вовсю демонстрируя факт о неглубоких языковых познаниях.

— Очень приятно, — улыбнулась Иэнель, складывая руки лодочкой так же как он.

Парень рассмеялся и повторил жест, показывая, как ему приятно от того, что чужеземка чтит их обычаи.

— Ви очень красивый! Как цветок Звездной ночи, что растёт в скалах Ро — учтиво поклонился парень, сначала Иэнель, потом Урмэду.

Они недоуменно переглянулись, соображая, что сей комплимент означает и к кому конкретно относится, для порядка согласно кивнули, но так и не успели уточнить.

— Пойдем, пойдем, я показать вам чудесный день! — позвал за собой Арнав.

На улице их тут же поглотила толпа и поволокла по волнам присыпанного яркой пудрой праздничного города.

— Он говорит, это праздник, посвященный весне и любви, — перевёл Урмэд, когда они вновь окунулись в городскую суету.