И Скавр решил действовать, не дожидаясь товарищей. Он уже неплохо владел оружием, получив хорошие навыки, упражняясь с мечом в школе гладиаторов, а также научился на полном скаку срубать головы с учебных мишеней во время боевой подготовки на Ватиканском поле.

И он пустил коня вскачь, рассекая воздух спафой.

Расстояние между ним и убегавшими быстро сокращалось. Скавр видел, что оба беглеца на ходу о чем-то совещаются, оглядываясь на него. Затем тот, кто был старше, перешел на крупный бег, а молодой почему-то стал отставать, как бы израсходовав остаток сил, но Скавр понял, что тот решил первым принять на себя удар преследователя.

Когда он повернулся к Скавру лицом, римлянин с удивлением узнал его.

Это был гладиатор Мемнон, знаменитый Мемнон, получивший пальмовую ветвь за победу над силачом Эзернином. У него Скавр три месяца назад вместе с Капитоном, Антипатром и Антонием брал уроки в гладиаторской школе Аврелия…

Времени на раздумья не оставалось. Гладиатор уже был в двадцати шагах от него, в руке его блестел меч, и Скавр взмахнул своей спафой, целя противнику в голову.

Удар он нанес, невольно зажмурившись и почти не видя жертвы.

Неожиданно для него удар получился настолько мощный, что меч вылетел из его руки, а сам он, влекомый непонятной силой, был отброшен назад и свалился с коня.

Он не сообразил в тот миг, что меч у него был выбит сильнейшим встречным ударом меча гладиатора.

Соприкосновения с землей Скавр почти не почувствовал — оглушенный, он сразу лишился чувств…

Очнулся он, видимо, очень скоро, потому что в двух или в трех десятках шагах от него Мемнон и его пожилой товарищ, крепко держа под уздцы коня Скавра, старались успокоить перепуганное животное.

Скавр попытался подняться с земли, но тут же взвыл от резкой боли в правом плече, которое, скорее всего, было вывихнуто.

Краем затуманенного взора он увидел вдалеке двух приближавшихся всадников. Это были Гирций и Випсаний. Они спешили к нему на помощь. Это его приободрило.

— Я сам, — услышал Скавр прерывистый и яростный голос Мемнона, который в это время, подобрав валявшийся на земле меч Скавра, прыжком вскочил на коня. — Я сам разделаюсь с этими увальнями… Жди меня здесь, Варий!.. А ну, ты, римское отродье! — со злой силой натягивая повод и заставляя коня приподняться на дыбы, крикнул гладиатор. — Лети вперед, как Пегас, иначе скормлю тебя коршунам!..

Мемнон сразу показал себя превосходным наездником. Он пустил коня во весь опор, бросив поводья и держа в каждой руке по мечу.

Навстречу ему мчались на конях Випсаний и Гирций с поднятыми над головой спафами.

Противники сошлись в сотне шагов от того места, где лежал Скавр.

Седоволосый товарищ Мемнона не обращал на Скавра никакого внимания. Сжимая в руке обнаженный кинжал, он смотрел туда, где началась схватка, да и сам Скавр, еле живой от страха, с надеждой следил за каждым движением дерущихся, позабыв на время обо всем на свете.

На полном скаку Мемнон с удивительной ловкостью отразил двумя мечами нанесенные с двух сторон удары мечей противников.

Всадники разъехались и стали осаживать своих коней, чтобы снова начать бой. Но Мемнон быстрее, чем его противники, развернул своего коня и пустил его на Гирция. Тот не успел отразить нанесенный ему удар спафой, которую гладиатор держал в левой руке.

Удар пришелся по гребню шлема Гирция. Он зашатался и упал с коня.

Випсаний подоспел слишком поздно. Мемнон увернулся от рубящего удара его клинка и в следующий миг сам попытался достать врага прямым ударом испанского меча, который был в его правой руке. Однако Випсаний сумел отразить этот опасный удар.

О Випсании Скавр слышал, что тот принимал участие во многих походах и войнах, имел много боевых наград и хорошо владел оружием, но он с тоской вспомнил гладиаторский бой на Форуме, когда Мемнон, не получив ни одной царапины, вышел победителем из двух групповых схваток.

В течение минуты Випсаний, размахивая мечом, успешно отражал удары и выпады гладиатора. Но он не знал, что противник обладает коварной способностью с одинаковым искусством сражаться обеими руками. Поэтому римлянин не ожидал рокового удара его левой руки, державшей спафу Скавра.

Подобно молнии блеснул на солнце острый клинок, и голова Випсания, соскочив с плеч, отлетела в густую трапу. Обезглавленное тело, качнувшись, свалилось с коня.

Мемнон тотчас схватил за повод коня Випсания. Потом, заметив, что Гирций пришел в себя и поднимается на ноги, гладиатор подъехал к нему.

— Будь великодушен, пощади! — попросил тот по-гречески, вставая на колени.

— Recipe tellum! — ответил Мемнон по-латыни и метнул в него спафу, острие которой вонзилось Гирцию прямо в горло.

Римлянин опрокинулся навзничь и мгновенно затих.

— Вот чего вы стоите, проклятые потомки Квирина, даже когда вас трое против одного! — с торжеством вскричал Варий, повернувшись лицом к Скавру, который в ужасе встретился с ним глазами. — А теперь и ты, гаденыш, готовься к смерти! Пришел твой черед!..

И Варий бросился к нему с грозно поднятым кинжалом.

Скавр как ужаленный вскочил на ноги и пустился бежать.

Он бежал, не оглядываясь и петляя как заяц между встречными кустами, пока не споткнулся о валявшийся в густой траве ствол старого гнилого дерева, рухнув лицом вниз и крепко ткнувшись лбом в корявый пень.

Скавр закричал от боли и животного страха, ожидая смертельного удара. Но удара не последовало. Скавр какое-то время лежал, боясь шевельнуться. Потом у него мелькнула надежда, что седоволосый перестал его преследовать.

Он осторожно встал на четвереньки, приподнял голову над кустом и увидел, что Мемнон и Варий уже сидят на конях, о чем-то переговариваясь между собой и не глядя в его сторону.

К великому облегчению Скавра, оба всадника вскоре тронулись в путь.

Он провожал их взглядом, пока они не скрылись из виду, и только тогда почувствовал себя в безопасности.

Он вдруг заметил, что из раны на лбу, как роса, капает кровь.

У него была рассечена бровь. Правая рука при малейшем движении напоминала о себе мучительной болью. Шлема на нем не было. Он потерял его при падении с коня.

Окончательно придя в себя от пережитых опасностей и страха, Скавр возблагодарил богов за свое спасение и, шатаясь, встал на ноги.

Он осторожно поднял левой рукой больную правую руку на уровень груди и побрел к месту недавней схватки.

Первым он увидел обезглавленный труп Випсания, лежавший на окровавленной вокруг него траве. Скавр, хотя и насмотрелся за весь день на десятки смертей и порубленных тел, невольно содрогнулся.

В десяти шагах от трупа Випсания лежал на спине несчастный Гирций с торчавшей в горле спафой. Рот мертвеца был открыт и заполнен уже наполовину свернувшейся кровью.

В этот момент Скавр отчетливо представил себе, каким жалким будет выглядеть его возвращение в отряд и сколько недоверия вызовет его рассказ о гибели известных своей храбростью воинов с почти безоружными беглыми рабами, к тому же сражавшимися пешими против верхоконных, в то время как сам Скавр отделался всего лишь легкой царапиной.

И Скавр стал лихорадочно соображать, как бы ему представить случившееся в наиболее выгодном для себя свете.

Прежде всего, никто не должен был знать, что Гирций умер от меча Скавра.

Поэтому он, охая от нестерпимой боли в правом плече, с трех попыток выдернул левой рукой свой меч, прочно застрявший острием в шейном позвонке убитого.

Потом он тщательно вытер кровь с лезвия меча и погрузился в мрачные раздумья.

Конечно, ему нужно будет обязательно упомянуть о том, что одним из противников был не забытый еще в Риме гладиатор Мемнон, ставший известным во время последних игр. Второго мятежника следует описать гигантом, обладавшим колоссальной силой. Он, Скавр, конечно же первым кинулся в бой, но его подвел заупрямившийся конь, после чего он был сбит на землю, получив удар в голову, и лишился чувств. Прекрасно! Это последнее обстоятельство избавляло его от изложения дальнейших подробностей схватки и гибели товарищей.