Желеобразное существо, развернулась, застыла.
– Он смотрит на нас.
– Ты уверен?
– Не знаю.
Недолго существо, заставляла любоваться собой. Присутствие чужаков его напугало. Проделав те же действия, только в обратном порядке, существо поднялось вверх, и на время завис.
– Мальчишки он не нападет на нас.
– Испугалась?
– Тебе что смешно.
– Нет щекотно.
– А хочешь, я сейчас, подойду к нему.
– Как ты можешь шутить.
– Я не шучу.
Ванька приподнялся и без всякого колебания пошел вперед.
– Может не надо, – пытался остановить его Димка и решил двигаться за ним.
Яйцо выпустила крылья, и улетела.
– Ты смотри, – обрадовалась девочка, – он прогнал его. Ты смелый.
– Причем здесь это. Просто он сам нас боялся.
– Откуда ты знаешь. Ведь никаких эмоций нельзя было прочитать. Ты чувствуешь страх.
– Возможно. Но это было видно невооруженным глазом. Труса сразу видно.
Только ребята собрались продолжить свой путь, раздался другой звук. То ли кто-то кашлянул, тот ли чихнул. Ребята обернулись, и увидели, как над деревом возвышается лысина.
– Он смотрит за нами, указал пальцем, Димка на лысину.
– Если прячется, значит, трус, – подумал Ванька, но поднял снизу, большой сук.
– Зачем, не надо.
– Мало ли, что у него на уме.
– Надо сначала узнать, прежде чем…
– Молчи, девчонка, много ты понимаешь. Будет поздно, когда он нападет.
– Почему он должен напасть. Ты же сказал что он трус.
– От страха быстрей бросится, чем от злости. Собака от страха просто свирепеет.
– Но это, же не собака.
– Кто знает, может это хуже собаки.
Лысина стала медленно, опускаться, и Ванька закричал:
– Эй, ты, что прячешься!!! Мы тебя заметили, что тебе надо!!!
Через время, некто все же решил показаться. И появилась необычное лицо, просто ужасной наружности. И только маленькие, пугливые глазки говорили, что он безопасен. Глазки вместе с другими основными органами лица, располагались на левой стороне. Рот дугой концами вниз, с торочащимися, двумя зубами. Нос пухленький, с острым концом, с тремя ноздрями. Правая сторона с большой щекой, на много выдвинута. Место ушей, полукруглые отверстия. Маленькая бородка, спускалась направо стороне с единственными, на этом теле волосами.
– Вот это страшило, – подумал Ванька.
– Ужас, – подумала девочка.
– Удивительно существо, – подумал Димка.
Это на первый взгляд пугающее существо еще и заговорило. Правда, голос был пиритным детским:
– Скажите, он уже улетел?
– Кто он? – спросил Ванька, сжав ладонью прут.
– Фкурул.
– А этот, тройной саранча, да улетел. А ты его что боишься?
– Он прилетает сюда, питаться. Если кого увидит, кусает. Он очень больно кусает. Вот, – приподнял свое плечо, с большой язвой.
– Что же он нас не тронул?
– Мы не едим его плодов, – догадался Димка.
– Он вас не тронул? Вы его спугнули.
– Может, хватит прятаться. Так и будем криком общаться. Поговорим поближе.
– А вы меня не тронете?
– С чего ты взял, что мы тебя тронем?
– Вань отбрось палку.
– Ты уверена.
– Не видишь, он боится.
– Я ему не верю. Видал я таких.
– Иван, мы не у себя находимся, – напомнил Димка.
– В том то и дело, что не у себя. Вы слишком доверчивы. А черт с вами.
Ванька откинул сук. Некто приподнялся. Он был выше, чем они думали. Выше на две головы. Тело его, было то же необычное. Полу обнаженное, было вся в буграх. Руки разные, одна меньше другой. Ноги куриные и как у Ваньки, одна было короче другой. Он подходил медленно, недоверчиво. Когда он подошел вплотную и оглядел всех с ног до головы, с большим удивлением заговорил:
– Вы такие необычные, я, таких существ не встречал на всей Изгории. Вы совсем другие, и вкусно пахнете.
– Ты случайно не хочешь нас съесть, поинтересовался Ванька, сжимая кулак.
– Нет, я не питаюсь живыми.
– Изгория? Ты сказал Изгория. Так называется ваша планета?
– Я не знаю, о чем ты меня спрашиваешь.
– У вас может это по-другому называется, ну то есть я сказал планеты. Вот солнце, луна, звезды.
– Он не понимает, о чем ты говоришь, это бесполезно. И вообще мы теряем время. Нам надо торопиться.
– Вы куда-то идете?
– Не знаю, может, ты и не поймешь, но мы не из этого мира, через так называемый портал, случайно попали сюда.
– Случайно?
– Ну, против нашей воли.
– Против воли. Я то – же тут против воли.
– О некоторые слова им знакомы, – сказал Ванька.
– Хорошо, хоть они говорят нашим языком, – заметила девочка.
– А ты почему здесь оказался? – продолжал беседовать Димка.
– Меня изгнали, все мои родственники.
– За что?
– Я, не похожий на них.
– А мать?
– Мама не могла ничего сделать, но я знаю, она любила меня.
– Если б любила, не позволила, чтоб тебя изгнали из общества.
– Помолчи Вань, мы не можем обсуждать то общество, о котором ничего не знаем.
– Ты прав. Но материнская любовь, вне общества.
– Они стали в меня кидать билти, я убежал. Вот смотрите до сих пор бока в синяках.
– А твой край далеко находится, – поинтересовался Димка.
– Не знаю. Я очень долго шел, и пришел сюда. Здесь вкусные плоды, и спокойно.
– А как же Фкурул?
– Я знаю, когда он прилетает. В это время я прячусь, и жду, когда он улетит.
– Да, уж спокойно.
– А как тебя зовут, спросила девочка.
– Не знаю.
– Но ведь тебя мама как-то называла.
– Называла, когда прятала от всех.
– Ну и как?
– Стисфинс.
– Стифинс, какое интересное имя.
– Когда уходит светлая Ония, приходит черный Гвулст, с большим хвостом, там, – он показал рукой в небо. Мама всегда, говорила мне, ты всегда будешь одинокий, как этот Летящий Гвулст.
– Светлая Ония, – переспросил Димка, это солнце, – указал на светящийся диск.
– Да, но это не солнце.
– Посмотри Дим, это правда, совсем не как наше солнце. Она переливается разными цветами, видишь.
– Вижу. Оно и больше по размерам.
– Зато греет не очень жарко, – добавил Ванька и решил, закончит разговор. – Слушайте, мы что сюда, знакомится, пришли. У нас нет времени. Мы с такими темпами, тут пожизненно останемся.
– Вы куда-то направляетесь?
– Это уже не твой интерес.
– Меня с собой не возьмете. Вы хорошие и не обидите меня.
– Это исключено.
– Да подожди ты Вань, что ты ему слово не даешь сказать.
– Молчи девчонка, твоя доверчивость нас в пропасть приведет.
– Если, конечно, вы не можете меня взять с собой, тогда я останусь, – расстроился Стифинс, выпуская крупные слезы, по большой щеке.
– Мы еще все вместе не решили, – заявила девочка, улыбаясь плаксивому лицу. Стифинс, перестал плакать и улыбнулся в ответ. Это рассмешило самого Ваньку, он успокоился и подобрел.
– А меня зовут Тамара.
– Та – та – тамата.
– Не томат, а Тамара.
– Тамаля.
– Тамара.
– Да оставь ты его в покое, видишь, кривой рот не может выговорить.
– А его звать Дима.
– Зимя.
– Дима. Дэ – дэ – дэ.
– Дэмя. Дима.
– А меня зовут Ваня, только без всяких коверканий.
– Вэня.
– О, получилось.
Наконец-то лица всех улыбнулись. Под это настроение уродец, попробовал еще раз напроситься:
– Может, меня возьмете?
– А зачем тебе вообще куда-то идти, – продолжал атаковать Ванька, – мы, будем искать выход в свой мир. А тебе зачем.
– Я то – же хочу вернуться.
– Возвращаться в тот мир, который тебя проклял и изгнал? У тебя там же больше врагов, чем здесь. Тебя просто там убьют.
– Пусть убьют, но я умру, рядом с мамой.
– Так вот почему ты хочешь вернуться.
– Ко мне не все плохо относились. В кистри мы все равны.
Одиночество хуже кистри.
– Это что еще такое?
– Это когда не будет нас тут.
– Смерть.