Желеобразное существо, развернулась, застыла.

– Он смотрит на нас.

– Ты уверен?

– Не знаю.

Недолго существо, заставляла любоваться собой. Присутствие чужаков его напугало. Проделав те же действия, только в обратном порядке, существо поднялось вверх, и на время завис.

– Мальчишки он не нападет на нас.

– Испугалась?

– Тебе что смешно.

– Нет щекотно.

– А хочешь, я сейчас, подойду к нему.

– Как ты можешь шутить.

– Я не шучу.

Ванька приподнялся и без всякого колебания пошел вперед.

– Может не надо, – пытался остановить его Димка и решил двигаться за ним.

Яйцо выпустила крылья, и улетела.

– Ты смотри, – обрадовалась девочка, – он прогнал его. Ты смелый.

– Причем здесь это. Просто он сам нас боялся.

– Откуда ты знаешь. Ведь никаких эмоций нельзя было прочитать. Ты чувствуешь страх.

– Возможно. Но это было видно невооруженным глазом. Труса сразу видно.

Только ребята собрались продолжить свой путь, раздался другой звук. То ли кто-то кашлянул, тот ли чихнул. Ребята обернулись, и увидели, как над деревом возвышается лысина.

– Он смотрит за нами, указал пальцем, Димка на лысину.

– Если прячется, значит, трус, – подумал Ванька, но поднял снизу, большой сук.

– Зачем, не надо.

– Мало ли, что у него на уме.

– Надо сначала узнать, прежде чем…

– Молчи, девчонка, много ты понимаешь. Будет поздно, когда он нападет.

– Почему он должен напасть. Ты же сказал что он трус.

– От страха быстрей бросится, чем от злости. Собака от страха просто свирепеет.

– Но это, же не собака.

– Кто знает, может это хуже собаки.

Лысина стала медленно, опускаться, и Ванька закричал:

– Эй, ты, что прячешься!!! Мы тебя заметили, что тебе надо!!!

Через время, некто все же решил показаться. И появилась необычное лицо, просто ужасной наружности. И только маленькие, пугливые глазки говорили, что он безопасен. Глазки вместе с другими основными органами лица, располагались на левой стороне. Рот дугой концами вниз, с торочащимися, двумя зубами. Нос пухленький, с острым концом, с тремя ноздрями. Правая сторона с большой щекой, на много выдвинута. Место ушей, полукруглые отверстия. Маленькая бородка, спускалась направо стороне с единственными, на этом теле волосами.

– Вот это страшило, – подумал Ванька.

– Ужас, – подумала девочка.

– Удивительно существо, – подумал Димка.

Это на первый взгляд пугающее существо еще и заговорило. Правда, голос был пиритным детским:

– Скажите, он уже улетел?

– Кто он? – спросил Ванька, сжав ладонью прут.

– Фкурул.

– А этот, тройной саранча, да улетел. А ты его что боишься?

– Он прилетает сюда, питаться. Если кого увидит, кусает. Он очень больно кусает. Вот, – приподнял свое плечо, с большой язвой.

– Что же он нас не тронул?

– Мы не едим его плодов, – догадался Димка.

– Он вас не тронул? Вы его спугнули.

– Может, хватит прятаться. Так и будем криком общаться. Поговорим поближе.

– А вы меня не тронете?

– С чего ты взял, что мы тебя тронем?

– Вань отбрось палку.

– Ты уверена.

– Не видишь, он боится.

– Я ему не верю. Видал я таких.

– Иван, мы не у себя находимся, – напомнил Димка.

– В том то и дело, что не у себя. Вы слишком доверчивы. А черт с вами.

Ванька откинул сук. Некто приподнялся. Он был выше, чем они думали. Выше на две головы. Тело его, было то же необычное. Полу обнаженное, было вся в буграх. Руки разные, одна меньше другой. Ноги куриные и как у Ваньки, одна было короче другой. Он подходил медленно, недоверчиво. Когда он подошел вплотную и оглядел всех с ног до головы, с большим удивлением заговорил:

– Вы такие необычные, я, таких существ не встречал на всей Изгории. Вы совсем другие, и вкусно пахнете.

– Ты случайно не хочешь нас съесть, поинтересовался Ванька, сжимая кулак.

– Нет, я не питаюсь живыми.

– Изгория? Ты сказал Изгория. Так называется ваша планета?

– Я не знаю, о чем ты меня спрашиваешь.

– У вас может это по-другому называется, ну то есть я сказал планеты. Вот солнце, луна, звезды.

– Он не понимает, о чем ты говоришь, это бесполезно. И вообще мы теряем время. Нам надо торопиться.

– Вы куда-то идете?

– Не знаю, может, ты и не поймешь, но мы не из этого мира, через так называемый портал, случайно попали сюда.

– Случайно?

– Ну, против нашей воли.

– Против воли. Я то – же тут против воли.

– О некоторые слова им знакомы, – сказал Ванька.

– Хорошо, хоть они говорят нашим языком, – заметила девочка.

– А ты почему здесь оказался? – продолжал беседовать Димка.

– Меня изгнали, все мои родственники.

– За что?

– Я, не похожий на них.

– А мать?

– Мама не могла ничего сделать, но я знаю, она любила меня.

– Если б любила, не позволила, чтоб тебя изгнали из общества.

– Помолчи Вань, мы не можем обсуждать то общество, о котором ничего не знаем.

– Ты прав. Но материнская любовь, вне общества.

– Они стали в меня кидать билти, я убежал. Вот смотрите до сих пор бока в синяках.

– А твой край далеко находится, – поинтересовался Димка.

– Не знаю. Я очень долго шел, и пришел сюда. Здесь вкусные плоды, и спокойно.

– А как же Фкурул?

– Я знаю, когда он прилетает. В это время я прячусь, и жду, когда он улетит.

– Да, уж спокойно.

– А как тебя зовут, спросила девочка.

– Не знаю.

– Но ведь тебя мама как-то называла.

– Называла, когда прятала от всех.

– Ну и как?

– Стисфинс.

– Стифинс, какое интересное имя.

– Когда уходит светлая Ония, приходит черный Гвулст, с большим хвостом, там, – он показал рукой в небо. Мама всегда, говорила мне, ты всегда будешь одинокий, как этот Летящий Гвулст.

– Светлая Ония, – переспросил Димка, это солнце, – указал на светящийся диск.

– Да, но это не солнце.

– Посмотри Дим, это правда, совсем не как наше солнце. Она переливается разными цветами, видишь.

– Вижу. Оно и больше по размерам.

– Зато греет не очень жарко, – добавил Ванька и решил, закончит разговор. – Слушайте, мы что сюда, знакомится, пришли. У нас нет времени. Мы с такими темпами, тут пожизненно останемся.

– Вы куда-то направляетесь?

– Это уже не твой интерес.

– Меня с собой не возьмете. Вы хорошие и не обидите меня.

– Это исключено.

– Да подожди ты Вань, что ты ему слово не даешь сказать.

– Молчи девчонка, твоя доверчивость нас в пропасть приведет.

– Если, конечно, вы не можете меня взять с собой, тогда я останусь, – расстроился Стифинс, выпуская крупные слезы, по большой щеке.

– Мы еще все вместе не решили, – заявила девочка, улыбаясь плаксивому лицу. Стифинс, перестал плакать и улыбнулся в ответ. Это рассмешило самого Ваньку, он успокоился и подобрел.

– А меня зовут Тамара.

– Та – та – тамата.

– Не томат, а Тамара.

– Тамаля.

– Тамара.

– Да оставь ты его в покое, видишь, кривой рот не может выговорить.

– А его звать Дима.

– Зимя.

– Дима. Дэ – дэ – дэ.

– Дэмя. Дима.

– А меня зовут Ваня, только без всяких коверканий.

– Вэня.

– О, получилось.

Наконец-то лица всех улыбнулись. Под это настроение уродец, попробовал еще раз напроситься:

– Может, меня возьмете?

– А зачем тебе вообще куда-то идти, – продолжал атаковать Ванька, – мы, будем искать выход в свой мир. А тебе зачем.

– Я то – же хочу вернуться.

– Возвращаться в тот мир, который тебя проклял и изгнал? У тебя там же больше врагов, чем здесь. Тебя просто там убьют.

– Пусть убьют, но я умру, рядом с мамой.

– Так вот почему ты хочешь вернуться.

– Ко мне не все плохо относились. В кистри мы все равны.

Одиночество хуже кистри.

– Это что еще такое?

– Это когда не будет нас тут.

– Смерть.