– Понятия не имею. Она утащила его.

– Она?

– Ну, не знаю… мне показалось, это была женщина…

– Уттщщла? Тфкая тщетуштая! Как?!

– Не спрашивай… Не знаю, правда. Какая‑то… чудная ведьмия. Оба недвижных тела всплыли в воздухе и она быстро пошла на выход… с ними. Прежде чем поняла, что это… Неудобно что ли… И маневрировать при побеге ей с двумя габаритными объектами будет сложновато… Тогда она «опустила» их, быстро сняла всё со второго и «подняв» первого тем же способом, вышла… Это я сейчас уже, постфактум понимаю и могу рассказать. Или… Всё это вообще было просто порождением моего затмившегося рассудка. После того громкого хлопка у меня оглушительно звенело в ушах и потемнело в глазах… Я еле видел, что происходит. В основном догадывался. А, может, я к тому моменту уже и вырубился и мне всё это просто почудилось. Разум причудливо дорисовал недостающие детали. Я не знаю точно…

– Она остафифа втфрофо?

– Да.

– Уше д..прос…ии?

– Нет. Он никому больше ничего не расскажет. Ты… Убила его.

Келе едва заметно поморщился, отводя глаза.

– Ох… Фх тууу…

Ами осела на лежанке. Вот это. Да. Ну, не удивительно. Хруст был… Фу какой громкий. И как только сил хватило. Но, всё равно… Убила?! В голове не укладывается.

– Да, но иного выхода не было! – утешил сэльв, к облегчению Ами, возвращая взгляд к ней. Взгляд, полный сочувствия.. – Надо признать. Не переживай. Ты всё сделала правильно.

– Шуть… Я… н…к..фо не упива..а… ни одн…й с опфератсс…й…

– Не… будем об этом. – поспешил перевести тему Келе, видя, как впала в мрачный ступор Ами. – По крайней мере… Пусть это прозвучит жестоко… Но это обеспечило Майло вещдок. И, как минимум, теперь мы точно знаем, что наши злоумышляющие – люди. Очень могущественные, странные люди…

Ами расстроенно покачала головой. Ай.

– На нфм… трупе… што‑то интфрефное?

Переживать сейчас нельзя. По сему – дело прежде всего.

– Майло говорит, что ничего существенного… Я видел, как низкорослое быстро сняло с него какие‑то… Не знаю… вещи? Украшения? И поясную сумку… После того, как не смогло вытащить из участка оба тела.

Они какое‑то время невольно тягостно помолчали.

– Фляпа пыфа турацкая…

– Да, я тоже обратил внимания, когда они только зашли. Странная. Чёрная… с таким длинным носом. Я ещё подумал – откуда они прибыли? И не смог вспомнить, где бы я видел такие шляпы…

– Етфа ли шло ф ней пфо короту…

– Да. Это привлекло бы слишком много внимания… Наверняка их видели, пока оно ещё не нацепило эту шляпу при входе. Но пока свидетельствовавшие не найдены. Храмы практически опустели на тот момент. Почти все были брошены на операцию… Несуществующую операцию.

– Фтооооооо?!

Боль начинала возвращаться, но Ами старалась не подавать вида. Во‑первых, ей хотелось разузнать больше подробностей. Во‑вторых, не хотелось, чтобы уходил Келе. И да. Этот болотник был прав. Её тяга к знаниям воистину патологическая. Часто перекрывающая остальные потребности. Вероятно, она будет выспрашивать его, пока не отключится от огромного упадка сил.

– Да. Тревога была ложной. Придя на указанное Айкку место, наши обнаружили лишь обгоревшую землю.

– Фт как…

Ами ошеломлённо замолкла, пытаясь переварить полученное.

– Это был отвлекающий манёвр. Хитро, да?

– Ттфф… А… Айку… натшный чи..офек?

– Да. Старожила Айкку знают все. Заядлый собиратель. Он не раз помогал нам, следя за ближайшей к своему котти частью леса. И экономя нам время на обходах, кстати. Во всяком случае, я бы удивился узнав, что он в сговоре с этими.

– Кфлф. Пычфмпфу те дошью? Какта толька Лехьфи та дешурфте?

– Не знаю, Ами. Наверное, потому, что все быстро сбежались бы… Помимо Лейви в храмах полно ночных дежурных. За корпусами наблюдают из башни. Да и шумы ночью слышны были бы на весь комплекс… Это я просто предполагаю. На самом деле – не знаю. Может, Майло и прав. Он спугнул их, и они очень торопились, не успев толком разведать обстановку в участке…

Что, вероятно, бы значило, что среди наших нет сговорившихся со злоумышляющими. И что участковые к пропажам непричастны.

– Нада сфотреть, што укр…дено.

– Да, теперь мы можем понять, что хранившееся в майловом сейфе было действительно важно… А то дело было совсем застопорилось.

– Это пр..гр..сс…

– …Да, тут они его и подтолкнули. Эффектно так… А вот ты… теперь на больничном ложе, так как тебе наконец‑то почти удалось убиться об опасное. Как ты и хотела. Тоже своего рода, прогресс. Ты довольна?

– Волее шем…– прошипела Ами. – Ны п..феришь…

«По крайней мере, теперь боль является единственной проблемой… Можно… Отдохнуть?»

Отдохнуть. И попробовать поспать… Жаль расставаться с Келе, но всё так болит…

– Ну и славно. Оставлю тебя отдыхать.

«Своевременно.» Боль становится всё сильнее. Разговор определённо должен закончиться, хочет Ами того или нет.

Но… вот только как ей засыпать, покидая реальность с живым и хорошо чувствующим себя Келе? В какую она попадёт следом?

К ним подошла молодая сэльва в лекарской форме. Улыбаясь, она протянула собеседнику Ами прозрачную чашу с фиолетовой жижей.

– Келе. Держи свою сейсветшнюю порцию.

– Спасибо, Токала! – сэльв поднял чашу вверх, как для тоста и быстро выпил.

Та насмешливо улыбнулась.

– Не благодари, братец. В обычный свет я бы тебе такую невкусную гадость не подсунула. Как дела? – наклонилась она к Ами.

– Т…штусь… фсё п..лит… – слабым голосом ответила Ами. – М..й ротф те хотшт кофорить..

Та кивнула. Она тоже понимает!

…Это всё ещё может быть бредом. Может, они и мысли могут читать? Нет! Не стоит сейчас об этом думать. Анализ происходящего – на потом. Энергозатратное это занятие. Сказано – силы беречь.

– Не удивительно, что всё болит. – сочувственно покачала головой целительница. – Мы тебя долго чинили… Сейчас я тебе принесу что‑нибудь, чтобы тебе полегчало и ты смогла поспать ещё… И попробую через кого‑нибудь сообщить Майло, если он сам опять не придёт сюда, о том, что ты очнулась до такой степени, что не вырубаешься после нескольких моментов жуткого взгляда смотрящего куда‑то вдаль невидящего открытого глаза… Бррр. Не каждый свет на такое натыкаешься… Рада, что наши труды не были напрасны и тебе лучше! Осталось вытащить Лейви… Но, она сэльва! С ней «договориться» будет проще. Наши люди просто безусловно любят жизнь.

Знахарка заговорщицки подмигнула Келе и удалилась за лекарствами.

– Ладно. Пойду я тоже посплю. – поднялся с аминой лежанки тот. – Выкарабкивайся. Завтра поговорим ещё.

– Оп…с…тфно… – устало выдохнула Ами.

Она печально проводила глазами стройного устало прихрамывающего коллегу и сосредоточилась на собственном состоянии. Жар потихоньку сменялся ознобом и ещё большей слабостью. Время тянуть плед обратно туда, где он был. Она попробовала укрыться, но ссадины горели огнём. Пришлось скинуть покрывало и закрыться лишь частично. Холодновато, зато не так жжётся. Ноющие же боли уже становились почти невыносимыми.

Токала вернулась с чем‑то… что, по идее, должно было помочь.

– На, разжуй это… Да, просунь как‑то через уголок рта… Я не рискну сейчас это сделать… Лучше тебе самой.

Ами с трудом раскатала полученный толстый комок в длинный и осторожно затолкала себе в открывающуюся часть рта и принялась жевать.

– Вот так. Молодец. Жуй неторопливо. Так медленно, как можешь. Это будет нетрудно. Тебе понравится. Сейчас почувствуешь, как тебе начнёт легчать.

– Ох, подожди! – спохватилась она. – Я тебе губы маслом смажу… Немножко пожжёт, но потом тебе будет полегче говорить. Шрам останется… но такой лихой вояке, как ты, он будет лишь украшением. Всё, отдыхай.

– Сп..шы..пф. – слабо произнесла сквозь зубы Ами, на момент переставая жевать и пытаясь устроить голову на нераненной стороне и так, чтобы тошнило как можно меньше.

– Кстати, Майло приносил тебе мешочек плющиков. Но, я так думаю, им придётся подождать до того, как твой рот соблаговолит принять их.