Кабанис высказал историческую для европейской науки мысль о том, что мозг выделяет мысль точно так же, как печень – желчь. Сам Кабанис в дальнейшем от такого взгляда на человека отказался, встав на позиции витализма и признав существование жизненной силы в качестве особой субстанции. Но научная догма Кабаниса до сих пор жива и владеет умами многих современных ученых. Буфером от обвинений или самообвинений в вульгарном материализме служит сначала создание на этом фундаменте надстройки в виде человеческой личности, являющейся сгустком общественных и социальных отношений массы людей. Следующим шагом выступает смещение «этажей». Важнейшим, центральным в сущности человека начинают считать его личность в виде социального сгустка, а его биологический организм – лишь вещественным выражением, материальным носителем этой личности. Таким путем достигается, казалось бы, одухотворение материально-вещественной концепции человека. Но вот беда: неизбежное при этом представление конкретного человека о конечной цели как материальном процветании всего человечества – неизбежно приводит к тому, что нравственность, этика рассматриваются в качестве производной функции от всеобщего принципа процветания человеческого общества, что достижимо в более или менее отдаленном будущем. Отсюда вытекает неизбежное следствие. Если какие-либо действия приближают эту светлую общечеловеческую перспективу и не только противоречат традиционной человеческой морали и нравственности, но являются страшными преступлениями по традиционным меркам прошлого, то в рассматриваемой концепции, наоборот, являются героическими действиями, приближающими «рай на земле». Оправдание благородной целью каких угодно жестоких и античеловеческих средств имеет, таким образом, гносеологические корни в двухуровневой концепции человека. Поэтому зверские жестокости времен Французской революции, колоссальные людские потери и страдания в ходе построения «социализма» в нашей стране, преступления режима Пол Пота в Кампучии, как, впрочем, и античеловеческая направленность гитлеровского фашизма, при всех отличиях и особенностях зигзагов истории, имеют одну общую предпосылку – отказ от самодовлеющей ценности общечеловеческой нравственности и морали, превращение их в «разменную монету» за право вступления на дорогу глобально возвышенных перспектив. Противоположная истина о том, что всечеловеческие интересы имеют примат над классовыми и национальными, была куплена очень дорогой ценой. И если эту истину не реализовать последовательно на всей планете, то вряд ли сохранится человеческая цивилизация перед ядерной угрозой и экологическим кризисом.

Нравственность и мораль в личности конкретного человека не могли бы иметь внутренне присущих им глубинных основ, если ограничивать природу человека двумя уровнями. Правда, в таком случае остается вариант внесения начал нравственности и морали в личность человека извне, воспитанием и привычками, что предполагает наличие воспитателей, поставленных над человечеством в качестве религиозных или классовых вождей. Поляризация человечества на них и массы неизбежно связана с кровопролитными социальными конфликтами, угнетением человеческой личности, вырождением нравственности и морали в морализирование, ханжество, различные вариации двоедушия и двоемыслия. Ведь в подобных ситуациях реальная самоценность нравственности и морали переносится на мнимую ценность и абсолютность вождя, который всегда стремится к тоталитарной, обязательной для всех «истине». Поскольку ни одному вождю не удается повести за собой все человечество, всегда находятся вожди-конкуренты. Человеческая цивилизация уже не одно тысячелетие сотрясается жестокими конфликтами, как правило, освященными официальной моралью под флагом патриотизма, но являющимися на деле преступлениями против имманентно присущих человеческой личности нравственности и морали.

По поводу сказанного могут возникнуть два возражения. Во-первых, в прошлой истории человеческой духовной культуры как раз и признавалось большее, чем биологическое и социальное, число человеческих начал. Во-вторых, признание помимо этих двух начал еще и других сталкивает познание на почву религиозно-мистического или, на худой конец, философско-идеалистического мировоззрения.

Подобные возражения, будучи вполне понятны по логике своего построения, основаны на смещении слоев исследуемой реальности. Утверждение, кроме двух, иных начал в человеке лишь провозглашалось в теократических духовных культурах, но на деле в общественно-социальной организации общества наблюдался подход к человеку только как к двухуровневому существу. Ведь признание внутреннего начала человека (помимо биологического и социального) предполагает предоставление ему права свободы совести, права творческого раскрытия собственной сущности, глубинного «Я». Вместо этого религиозные институты и их правящие иерархии стремились поработить личность человека, воспрепятствовать пробуждению его индивидуальности, используя людей для достижения доктринальных целей и удовлетворения личных амбиций.

Догматически-доктринерское мышление видит пути познания в направлении от заблуждения к истине, когда первое отбрасывается как абсолютная ложь, а второе утверждается как ее абсолютный антипод в виде не менее абсолютных «знаний». Творческое мышление исходит из отражения реальности методом ступенчатого приближения к истине, когда реальность сначала осознается в виде искаженной (огрубленной) истины, а затем ступенчато эти искажения выправляются, устраняются, очищаются до тех пор, пока в «зеркале» познания не отразится адекватная или близкая к тому картина реальности.

Искажение восприятия реальности часто происходит путем наложения друг на друга разнопорядковых истин, полученных разными методами. Именно таким образом возникло искаженное представление о человеке в качестве исключительно двухуровневого существа. Интуиция, а ее никак нельзя сбрасывать со счета, тем более что на ее основе формируется внутренняя убежденность, говорит человеку о возможности как самопознания, так и познания мира. В то же время освобождаемое от средневекового гнета познание, вставшее на путь изучения физико-химических и механических процессов в окружающем мире, будучи ослеплено первыми успехами, впало в эйфорию, породившую иллюзию сведения всех уровней и форм существования к движениям и комбинациям микроскопических частиц вещества. Наложение одного на другое (интуитивной убежденности в возможности самопознания человека и сведения всего мира, включая все формы жизни, к движущимся скоплениям микрочастиц) привело к якобы очевидной догме, будто жизнь, психика человека, его дух, ум и душа являются продуктом упорядоченного скопления молекул.

Развитие естественных наук открыло все более глубокие уровни материи, все более мелкие частицы, которые и частицами в традиционном смысле уже назвать нельзя. С успехами физических наук становится все яснее, что, как проникновение в глубины материально-вещественной вселенной, так и она сама характеризуются переходом от одного, относительно более поверхностного уровня, к последующему, относительно более глубокому, чему соответствует в процессе познания ступенчатое исследование, в котором уровень, бывший фундаментальным, становится полем прикладных разработок, а фундаментальное исследование опускается на более глубокий уровень материи.

Живой организм отличается от механического скопища частиц тем, что представляет собой органическую цельность. И как таковая, представляя собой микрокосмос, эта цельность обладает иерархической глубиной, адекватной иерархической глубине всей вселенной. Уступая вселенной по количественным масштабам, живой организм даже превосходит ее по качественной глубине. Именно через систему живых организмов происходит самоуглубление мира, бесконечный процесс самосовершенствования бытия, причем не только на уровнях молекулярных структур и известных нам общественно-социальных отношений людей, но и путем творчества все новых, более глубоких уровней бытия.

Такую трактовку бытия может прояснить аналогия с бесчисленным числом матрешек – одна в другой. И точно так же, как вся вселенная аналогична такой системе матрешек, каждый живой организм (более того, всякая его живая клетка) несет в себе бесконечную иерархическую глубину. При этом скопление молекул, составляющих крайнюю внешнюю оболочку живого организма, принимают часто за весь организм, отрицая его более глубинные слои и уровни[1].