─ Всё правда хорошо. Просто позвольте мне уехать домой, а с ними я бы очень советовала поговорить, ─ прошу, когда мы оказываемся на улице.

─ Как скажешь.

К нам как раз подъезжает тонированный автомобиль, и меня усаживают внутрь.

─ Доставь в целости и сохранности, понял?

─ Сделаем, босс, ─ кивает серьёзный парень за рулём, но в глазах его так и пляшут смешинки, будто он лишь притворяется таким.

Меня отправляют, долго глядя вслед, а когда мы уезжаем на достаточное расстояние, говорю адрес, пытаясь хоть немного прийти в себя. Получается с переменным успехом, и от того, что я сбежала, совсем не легче, словно я опять просто сделала то, что умела лучше всего. Но что если они и правда бы оба на меня набросились? Всё выглядело именно так.

─ … А сейчас неожиданная премьера новой песни, ─ внезапно отвлекает от мрачных мыслей голос радиоведущего, и я просто не знаю, как реагировать, едва заслышав первые аккорды.

Это уже столько раз происходило, что мне нужно было просто привыкнуть. Когда они взяли мою песню в первый раз и исполнили её, выпотрошив на отдельные составляющие, перевернув вложенный смысл… да попросту испоганив, было больно. Только в этот раз всё зашло слишком далеко. Эта песня не должна была стать достоянием общественности вот так. Она слишком личная для меня, слишком…

─ Девушка, вы в порядке? ─ водитель замечает мои слёзы, а я в этот раз даже не могу их скрыть.

─ Нет, ─ качаю головой, пока улицы проносятся за окном.

Мне любезно выдают целую пачку бумажных платков, не говоря ни слова, но радиостанцию переключают на шансон, и под «Вторяки не чай» плакать как-то уже просто не солидно, так что я невольно успокаиваюсь, даже выдавив улыбку.

─ Всё будет хорошо, вот увидите, ─ подмигивает мой водитель, высаживая меня у дома и уезжает только, когда я оказываюсь внутри.

Руки по-прежнему ходят ходуном.

На телефоне куча пропущенных, и я знаю, что было бы неплохо просто их проигнорировать, однако совесть не даёт этого сделать.

«Я дома. Разговаривать не хочу», ─ с тяжёлым вздохом набираю сообщение и отправляю, когда раздаётся раздражающе настойчивый звонок в дверь, и мои нервы рвутся к чертям.

─ Я же сказала, что не хочу разговаривать! ─ срываюсь, вновь оказываясь на крыльце, и в голову ударяет боль, затягивая в темноту.

А я так хотела из не выбраться.

15

Михаэль

─ Ну что, молодые люди, не хотите объяснить, что произошло, и почему я должен тратить своё время, а не просто отдать вас на расправу своим мальчикам?

Сидим в кабинете у хозяина клуба, хотя познакомиться с ним надеялись в других обстоятельствах, но это тоже хорошо. Всё хорошо, кроме того, что я опять облажался по-крупному, а Костик мне в этом помог, и за птичкой нам попросту не дали отправиться, а теперь вынуждены наблюдать за этим мужиком, напоминающим дона мафии на минималках.

Выглядит он реально устрашающим, и дорогой прикид вместе с ухоженным лицом только лишний раз намекают, что перед нами не просто какой-то бандит, отжимающий в прошлом ларьки. Это матёрый волчара, и только от того, как мы себя поведём, а ещё что скажем, будет зависеть, уедем ли мы домой на своих двоих или же в чёрных мешках.

─ Простите великодушно, мы такого не планировали, и пришли сюда совсем не за этим. Просто крышу сорвало, ─ едва слышно добавляю, и старик улавливает, потому и усмехается так понимающе. ─ А ты что стоишь, как полено? ─ толкаю Костю. ─ Если бы не появился не вовремя, всё бы закончилось иначе.

─ И ты бы её поимел? ─ злится, скотина, хотя сам не прочь был присоединиться.

Конечно, я бы не дал, но в тот момент башка выключилась напрочь, а я перестал замечать всё. Игра с птичкой так увлекла, её отзывчивость так ударила под дых, что мысли спутались, и цель в мозгу билась только одна.

─ Можно подумать, ты был бы против, ─ бормочу, ощущая такую вину, что врезать себе хочется, но нас итак держат под прицелом крепкие парни, поэтому чувствовать себя ещё более жалким просто невозможно.

─ Вижу, вы оба были под впечатлением, но девушка не выглядела счастливой, ─ отмечает мужик. ─ А в моём заведении знаете ли, прежде всего, мы пытаемся обеспечить комфорт всем.

На смех меня всё-так пробирает, однако я не успеваю ничего сказать, когда Костик вмешивается сам.

─ Всё не так радужно, как вы думаете, ─ хмурится он, и Гофман зеркалит его мимику, пугая своей бандитской рожей.

─ Объяснись, ─ требует тот, и мы переглядываемся.

Костя заранее предупредил, что пока мы будем с Никой, он понаблюдает за обстановкой, и к нам он вошёл явно, чтобы многое рассказать.

─ Валентин Сергеевич, неужели Вы правда не в курсе, что происходит на Вашей территории?

А у учителя нашего есть яйца. Даже не дёргается, когда Гофман медленно поднимается из-за стола, останавливая охранника, уже собравшегося нас если не прибить, то покалечить, подходит к Костику почти вплотную и задаёт всего один вопрос:

─ И?

Тот не теряется. Достаёт телефон, демонстрируя сайт, и какое-то время мафиозник просматривает его со всей внимательностью.

─ Кое-кто устраивает здесь закрытые аукционы, похищая девушек, чтобы потом их выгодно продать, ─ объясняет очевидное Костя, пока старик листает странички кандидаток, придирчиво разглядывая каждую. Может показаться, что он даже не моргает, и это выглядит реально жутко, а неестественная тишина, сопровождающая всё это, нагнетает обстановку.

─ Мой старший брат замешан в этом сто процентов, но я не могу его просто так уличить — отец будет на его стороне, даже если это правда, ─ разбиваю молчание, и на меня наконец-то смотрят. Очень нехорошо. Препарирующе, я бы сказал, но у моей бабули получается гораздо круче, так что я не впечатлён, даже когда этот взгляд задерживается на мне слишком долго.

─ То есть, это вы мне прямым текстом сейчас говорите, что кто-то тут настолько охуел, что у меня же под носом творит подобный беспредел? У меня? Олежа, ─ обращается к своему телохранителю, ─ сообрази-ка нам чего-нибудь выпить. Беседа предстоит тяжёлая. И смотри, чтобы никто тут рядом не отирался.

Хочется отказаться, но Костян сам сжимает мою руку, чтобы не глупил, да и состояние моё твердит, что без ста грамм не разберёшься. Вообще, я до этой встречи считал, что нас даже слушать не станут — погонят прочь поганой метлой или прибьют по тихой воде, не дав и слова сказать, но этот дядька удивительно терпелив.

─ А теперь я жду от вас всю историю, ─ выжидающе смотрит на нас, опрокинув в себя целый стакан, и мы вынуждены последовать примеру, ибо в такой компании просто не поймут.

Беседа всё же случается, а я понимаю, насколько везучий сукин сын. Не было никаких гарантий, что эта ночь закончится хорошо, но теперь можно выдохнуть, да что-то не даёт окончательно расслабиться. Может, дело в Нике? Конечно в ней… Наверняка сейчас она нас обоих презирает, а возможно даже придумывает интересные рифмы в виде проклятья.

Заваливаю ей тонной сообщений, пока Костя объясняет всё старику, и я вслушиваюсь вполуха о том, что прижать кого-то без последствий так просто нельзя — лучше поймать их в моменте непосредственного преступления.

─ Мусоров они уже точно подключили, ─ барабанит по столу старик, всерьёз озадачившись рассказом, подкреплённым аудиофайлом, который мне скинула Ника. ─ Если эта схема отработана годами, у меня охренеть какие проблемы с окружением.

─ У меня есть хорошие знакомые в полиции, ─ делится Костик. ─ Было довольно много заявлений о похищениях, так и оставшихся без внимания.

─ Суки, ─ цедит Гофман, и я с ним полностью согласен.

Птичка молча читает всё, что я ей отправил, а потом мне приходит леденящее:

«Я дома. Разговаривать не хочу».

А мне хочется поехать к ней и объясниться, потому что это реальный проёб с моей стороны, хотя она мне, блять, доверилась. Но какая-то часть меня пилит мозг, чтобы оставил её в покое на денёк-другой, а то чего доброго пошлёт окончательно, и меня это на самом деле парит. Не хочу с ней расставаться, но чувство вины из-за себя, и из-за брата не отпускает.