Невысокий официант с подносом в руках, поравнявшись с Джи Су сказал: «Сейчас. Уходим». И они оба быстро направились к выходу.

В машине их уже ждал русский агент.

– Едем, – сказал кореец.

– А как же Катя? – спросил Смирнов.

– Мы не можем больше рисковать. Ей займутся наши люди.

Джи Су взяла мобильный и набрала известный только ей номер: «Русских раскрыли. Женщина похищена. Но мы знаем исполнителя и его сообщника. Детали на месте. Через 20 минут машина с фальшивыми номерами должна быть припаркована в указанном на случай отступления месте. На заднем сиденье оставьте комплект нашей формы на мужчину ростом 185 см. Срочно займитесь поисками женщины. Информацию по ней вам передаст человек русских».

***

Лобанов рвал и метал, ходя из угла в угол по своему кабинету.

Гражданский похищен, Смирнова прячут в КНДР. Хорошо, что хоть личность исполнителя известна. Хотя причем здесь европеец?

«Но как? – продолжал ход своих мыслей подполковник, – как им стало известно, что мы будем там и ребят будет двое?»

Глаза Лобанова налились кровью, потому что он понял: в штабе есть крыса.

Глава 13

Катя очнулась от сильного запаха нашатыря, бившего ей в нос. Она попыталась пошевелиться, но не смогла – руки и ноги были привязаны к стулу.

«Очухалась?», – спросил ее по-английски незнакомый мужчина.

Катя молча смотрела на него и понимала, ЧТО теперь будет. Он будет мучать ее, ничего не знающую, до тех пор, пока не посчитает бесполезной. А потом убьет. И от осознания этой мысли она подняла голову вверх и захохотала.

«Тварь», – процедил мужчина и ударил ее по лицу.

Странно, но ей совсем не было страшно. Может быть потому, что события последних дней выели ее душу до пустоты, так, что сопротивляться не было сил?

«Что я могу сделать? – думала она, – Или нет, что я должна сделать?».

Она медленно стала проигрывать в голове варианты решений: «Чтобы он оставил меня живой, я должна быть ему полезна. Если бы я хоть что-то знала, то могла бы тянуть время. Тянуть… Но зачем? Чтобы Смирнов нашел меня? Но раз я здесь, значит у него все пошло не по плану. А если все пошло не по плану, то на приоритетную цель у него остается меньше времени. Поэтому …

Если думать о том, что я знаю, то знаю я только то, что мужчина, которого я любила, с которым жила – агент внешней разведки. Могу ли я обменять свою жизнь на информацию о нем? Могу. Но не стану, потому что не смогу с этим жить.

Если бы я была в статусе Смирнова, то могла бы предложить ему обменять себя на что-нибудь важное для них, тех, кто стоит за всем этим. Но я никто.

Как ни крути, получается, что полезной ему я быть не могу. А раз так, то он меня убьет. И если этот исход неизбежен, то нужно, чтобы это произошло как можно быстрее».

Катя знала, что ей делать.

– Кто еще, кроме вас двоих, на операции? «Каков ваш следующий шаг?» – спросил англичанин, развязывая кляп.

– Пошел к черту! – процедила она.

– Крутую из себя строишь, тварь? – и он ударил ее по лицу. – Кто еще, кроме вас двоих, на операции? Каков ваш следующий шаг?

Катя закрыла глаза и представила, как играет на скрипке любимого Шопена… Одни и те же вопросы повторялись бесчисленное количество раз. Боль уже перестала ощущаться так остро, картинками мелькали перед глазами счастливые воспоминания детства, в голове звучал все тот же ноктюрн, и она повторяла свой ответ… снова и снова.

В какой-то момент он, видимо, пришел в ярость, потому что схватил ее за волосы и потащил куда-то наверх.

«Оказывается, мы на яхте… Так вот ты какая, река Ханган», – подумала она.

«Смотри, тварь, – все так же держа ее за волосы, сказал он. – Смотри! Потому что больше ты ничего не увидишь! Последний раз спрашиваю! Кто еще, кроме вас двоих, на операции? Каков ваш следующий шаг?»

«Ну вот и все», – подумала Катя. Она подставила лицо ночному ветру, закрыла глаза и громко, практически по слогам, сказала: «Пошел к черту!»

Он тащил ее за волосы до лестницы. Спустившись, бросил на пол и стал бить ногами.

«Тварь», – пнув ногой напоследок ее уже бесчувственное тело, он поднялся на палубу, закрыл люк над лестницей и пошел к своей машине.

***

Хен решил переночевать на старом катере отца. На душе была смута, и он подумал, что здесь, в месте, хранившем столько воспоминаний, ему станет легче, и он сможет разобраться в своих мыслях.

Он расстелил старое одеяло прямо на палубе и лег, подложив под голову руки. Небо было таким звездным. И он смотрел на него, не отрывая взгляда.

«А здесь все изменилось за 10 лет. Старые катера заменились новыми яхтами на разный вкус и кошелек. Странно только то, что сегодня на них не кипела жизнь… Будто все они спали под весенним ночным небом», – все эти мысли мелькали в голове Хена, и он уже практически уснул, но легкий шум на соседней яхте вывел его из дремы. Хен приподнял голову и увидел, что какой-то мужик за волосы тащит за собой женщину по палубе…

«Семейная ссора?», – подумал он. Мужчина орал, женщина стояла, запрокинув голову назад, и длинные волосы колыхались на ветру…

Хену стало нехорошо. Настолько, что перед глазами все потемнело… Он простоял так несколько секунд в полном оцепенении, пока не услышал сказанное практически по слогам русское «Пошел к черту», сказанное знакомым ему голосом.

«Катя?», – как в замедленном кино он перевел взгляд на мужчину.

Тот, схватив ее за волосы, потащил назад в трюм. Пробыв там пару минут, он уже один поднялся наверх и пошел в сторону своей машины.

Хен не мог двинуться с места, его словно парализовало.

Мужчина принес из машины пару канистр и стал обливать яхту бензином. Сильный запах привел Хена в чувство.

«Мне нужна пара минут, чтобы добраться туда», – прикинул он.

В момент, когда мужчина, опустошив одну из канистр, потянулся за другой, Хен был уже в воде. Подняв голову вверх, он произнес: «Прошу, помоги!».

Мужчина стал хлопать себя по карманам, видимо, в поисках зажигалки. «Черт!», – сказал он и снова направился к машине.

Хен был уже на палубе. Открыв люк, он одним прыжком спустился вниз и застыл в ужасе от увиденного: девушка, еще вчера танцевавшая вальс под цветущей сакурой, лежала на полу в позе эмбриона, прикрывая кистью правой руки живот. Лежала, как ребенок… От вида крови вокруг и от подступающей ярости его затошнило и стало стучать в висках.

«Очнись, Хен, у тебя мало времени» – сказал ему почему-то мамин голос…

Он подошел к Кате, взял ее на руки и, выйдя на палубу, уже полыхающую огнем, понял: сейчас рванет.

«Держись, ты только держись», – сказал он, убрав волосы с ее лица, и прыгнул в воду.

Глава 14

Очутившись в воде, Хен молниеносно прокручивал в голове все, что знал о бледном утоплении. Хорошо, если это слово вообще уместно в этой ситуации, что Катя попала в воду, будучи без сознания, в этих случаях возникает рефлекторный спазм голосовой щели, и это препятствует проникновению воды в лёгкие. Вода туда и в желудок либо не поступает, либо попадает в небольшом количестве. Дыхание и кровообращение останавливаются, но если сделать в ближайшие минуты сердечно-лёгочную реанимацию, то тяжёлых последствий можно избежать. «Нужно быстрее попасть на берег», – подумал он, и сильными гребками продолжал двигаться в его направлении.

За спиной все полыхало, он чувствовал, как языки пламени прожигают небо насквозь, как погружаются в воду обломки яхты. Хен лишь раз повернулся, чтобы удостовериться, что машины этого ублюдка нет на месте, и он уехал.

«Нам нужно убираться отсюда побыстрее, пока здесь не появились люди», – подумал он.

***

Выбравшись на берег, он положил Катю на землю. За все это время она так и не открыла глаза. Дыхание и пульс отсутствовали.

«15 компрессий на 2 вдувания», – повторял он шепотом, надавливая на ее грудную клетку и вводя воздух в ее легкие.

Секунды превращались в вечность. «Не смей сдаваться! Не смей, слышишь! – и он продолжал – 15 компрессий на 2 вдувания». Ему казалось, что он сделал это уже бесчисленное количество раз, но результата так и не было.