Сначала умерла надежда.

Жена Сергея, Лена, посмотрела на часы, чтобы зафиксировать час смерти:

девять часов, пять минут. Воскресенье. 12 сентября.

Она села на скамейку у воды и стала ждать.

"Должно же что-то произойти в честь усопшей… Гром, молния или град", – подумала она.

Непонятно, почему она так решила – ни в одном из романов и ни в одной из сказок нет прощальных салютов по умершим надеждам.

Только мелкая рябь на поверхности серой воды небольшого пруда в городском парке оживила застывший пейзаж.

Прохладный ветерок закружил и опустил к её ногам желтые листья, похоронив под ними надежду.

Рассматривая отражение неба в воде, представила, как бы смотрелась она из-под воды, на зеленой скамейке, в утреннем тумане на фоне осенних деревьев…

Почему-то скамейка представлялась без неё, без жены Сергея, но очень живописно припорошенная первым снегом на фоне черных стволов и кружевных веток.

"А зимой здесь каток и скамейку со дна не видно. Музыка, коньки, цветные шапки и шарфы…" – подумала она и осмотрелась.

На краю спинки скамейки висели большие серые старомодные очки для ныряния, забытые кем-то во время купального сезона. Забытые и теперь бесполезные, как она сама. Никчёмная и не нужная жена Сергея…

Полчаса назад, по пути к кафе, она встретила Игоря, бывшего коллегу её мужа.

Он спросил, как дела у Сергея. По всей видимости, он не был в курсе, что Сергей уехал на все выходные к нему, к Игорю, на дачу помогать строить веранду…

Гараж у школьного друга Миши был якобы в прошлом месяце успешно отремонтирован…

Удержавшись от вопросов и сославшись на спешку, она отказалась выпить с Игорем кофе и, шагая, куда глаза глядят, оказалась в этом парке. В парке, где сейчас лежала её бездыханная надежда под кучей жёлтых листьев у серой воды, в которой сейчас утонет жена Сергея.

Открыв сумку, Лена испугалась, что забыла телефон. Вытряхнув всё: кошелёк, пустую пачку сигарет, зажигалку, очки, ключ и всю экипировку типа "крем – лак – пудра – помада", и убедившись, что телефона нет, она решила, что как-то глупо умирать, не покурив и не отправив последнее видео в сеть. И вообще…

Лене вдруг ужасно захотелось есть.

"Пусть тонет" – подумала она и, покидав всё обратно, сидела ещё долго, мысленно произнося надгробную речь.

Утреннее сентябрьское солнце наконец-то умудрилось пробиться сквозь туман, живенько и мастерски расписав пейзаж весёлыми красками.

"Жаль, телефон забыла, вот было бы классное фото, – подумала Лена, – И вообще… надо прийти сюда порисовать с Верой и Любкой. Давненько не виделись!"

Убрав пару пожухлых листьев с черных лаковых ботинок, она решительно встала, и, зачем-то надев очки для ныряния, зашагала вокруг пруда к выходу из парка.

Мокрые ботинки блестели на солнце.

Очки для ныряния отражали осенний пейзаж.

Первые прогуливающиеся появились на дорожках парка.

"Инопланетянин", – с восторгом сказал ребенок папе, указывая пальцем на Лену в уродливых очках. Папа, сдерживая смех, развел руками, как бы извиняясь за невоспитанность сына.

Лена сняла очки и протянула их мальчику:

"Очень нужная вещь. Иногда надо нырнуть до дна, чтоб не утонуть", – сказала она.

"Это точно", – сказал папа, взял очки и долго смотрел ей вслед.

Она его не узнала.

Да и он не сразу вспомнил, где они пересекались.

В Вене! На мастер-класс по живописи!

Он тогда для неё даже стих написал, но она сказала, что это совсем и не стих, потому что нет рифмы:

Сколько всего случилось за эти полминуты,

Когда мы первый раз целовались на оживлённой улице в Вене!

Свет пролетел тридцать раз между землёй и луной,

Сто двадцать новых людей родились,

Две тысячи терабайт протекли через интернет,

Пятьдесят тысяч килограмм шоколада было съедено....

И куча разной прочей статистики…

АЛЕВТИНА И ЕЛИЗАВЕТА – ДВА АНГЕЛА

Проснувшись на диване в углу застекленной веранды, служившей ей рабочей комнатой, Алевтина повернулась на другой бок и зажмурилась от света низкого осеннего солнца.

Голова трещала, хотелось пить.

Сев на диване, она увидела, что на куче желтых листьев в саду лежит женщина. Подойдя к окну, она вспомнила события вчерашнего дня, и испугалась, что не помнит, как он кончился.

***

Вчера после обеда Алевтина поехала в город, чтобы забрать деньги за аренду её однокомнатной квартиры.

Заболтавшись со съёмщицей и пропустив электричку, на которой она планировала ехать обратно, решила зайти в парикмахерскую, чтобы не ждать целый час на вокзале.

– А можно подстричь кончики и чёлку без очереди? – спросила она, войдя в ближайший салон.

– Да. У практикантки. Ждите здесь, – парикмахерша указала на кресла у входа.

Едва Алевтина погрузилась в кресло, дверь распахнулась, и в салон ворвалась крупная женщина в длинном пальто нараспашку.

Элегантный шарф. Шпильки. Перчатки.

– Всем доброго вечера! – объявила женщина с улыбкой конферансье, объявляющего победителя конкурса пианистов. “Аплодисменты” не заставили себя ждать – весь пятиглавый персонал салона разразился приветствиями:

– Елизавета Петровна! Добрый день! Выглядите прекрасно!

Алевтине захотелось стать подругой этой женщины.

– Не вижу Нинель, – сказала женщина, оглядевшись.

– Ну, как же, как же… Ждёт вас уже четверть часа!

Нинель вылетела как ошпаренная из-за шторки между подсобкой и салоном.

– Клиент попался нудный, извини за опоздание. Мне на выставку в восемь. Успеем? – не удостоив Алевтину взглядом, женщина прошагала к Нинель.

– Да всё о'кей, всё о'кей, сейчас кофе сделаю, – защебетала Нинель.

– Давай, кофе мне сейчас очень кстати. Кстати, твои проблемы с разводом я уладила. Суд двадцатого.

– Спасительница вы наша, сначала на прическу или на маникюр?

– Прическу. Маникюр уже не успеем.

Практикантка закончила взбивать фиолетовые волны на голове у пенсионерки с собачкой в руках и кивнула Алевтине на соседнее с Елизаветой Петровной кресло.

Нинель принесла кофе.

"Я, как хронически «серая мышь», никогда не получаю кофе в сфере услуг" – подумала Алевтина, и ей вдруг ужасно захотелось кофе.

– Хороший у них здесь кофе? – пропищала она, обращаясь к отражению Елизаветы в зеркале.

Елизавета зафиксировала её взглядом, медленно отделив от окружающей обстановки как самостоятельный говорящий элемент интерьера.

– Девушке кофе принесите, – повелела она практикантке.

Практикантка понеслась в подсобку и вернулась с чашечкой ароматного эспрессо.

Елизавета впилась глазами в своё отражение и критически сморщила нос.

Недовольное созерцание было прервано звонком телефона.

– Да. Слушаю. Да. Маринина Елизавета. Да, адвокат по разводам. Телефонных консультаций не даю. Запишитесь у секретаря по другому телефону. Да. Да. Да....

Бросив телефон в сумку, она вздохнула и посмотрела пристально на Алевтину.

– Извините, но я, может, тоже решила развестись, – выдала вдруг Алевтина, осмелевшая от кофе.

– Извиняю. А изверг уже знает о вашем решении?

– Почему "изверг"?

– А потому что у моих клиенток все "бывшие" – изверги. А у клиентов или дуры или шлюхи.

– Мой не изверг. Он в принципе просто… скучный… нет, он не скучный, а… да, он в принципе милый, но его вообще ничего не интересует кроме его работы…