Тут она что-то стала мурчать ему на ушко такое, отчего лицо Макса расплылось в блаженной улыбке. Затем, видимо, в подтверждение своих слов, Анька начала страстно целовать Макса. Я смущённо отвела глаза в сторону, чувствуя себя лишней за этим столом.

Меня спасла официантка, которая принесла Максу кофе. Он, нехотя, отстранился от подруги, рассчитался и закурил. Анька уткнулась в телефон. Мне хотелось дать ей по башке! Я размышляла о том, как ловко Анька избавилась от моего присутствия, решила мою проблему с жильём и нашла своему мужику прислугу. И всё в один раз! Надо признать, что я её недооценивала. Интересно я буду сама платить за съёмную комнату Максу или Анька в постели рассчитается? Меня, конечно, никто не спросил. Да и могла ли я выбирать? Это всё же лучше, чем терпеть сексуальные домогательства от семейства Волковых. Макс ещё не дал согласия, но мысль о том, что я буду, пусть и недолго, жить с ним под одной крышей, одновременно пугала и радовала меня.

– Кхм… Ну, что скажешь Оленька? – задал мне вопрос Макс, высокомерно, с прищуром глядя на меня.

– Я э-э… – растерянно протянула я. – Это же на несколько дней, пока я что-нибудь себе не подберу…

– Да я не об этом, – усмехнулся он. – Что скажешь про концерт? Понравилось?

Я энергично закивала головой. Макс пошарил во внутреннем кармане куртки и извлек тоненький конверт, который небрежно бросил передо мной на стол.

– Твой гонорар, – коротко пояснил он. – Твоего драгоценного Артёмочку я уже рассчитал. – О-о, – простонал Макс. – Вы не представляете, какую длинную лекцию мне пришлось выслушать от Гаврюши. – Макс имел в виду концертного директора Гаврилова.

Я пребывала в полном недоумении и восторге. О том, что мне и гонорар полагается, я даже мечтать не могла. Я приоткрыла конверт. Неплохая сумма за получасовое выступление.

– Масенька, может быть, поедем уже! Я так устала! – капризничала Анька

– Да, конечно, я только заберу инструмент, – согласился Макс, оставляя нас наедине.

Мы тоже начали собираться.

– Ань, спасибо тебе… – начала, было, я.

– Ай! Да не благодари, – перебила меня Анька. – Я же знаю, мой отчим не подарок. Заодно пошпионишь, чем там Мася без меня занимается.

Ничего себе! Анька еще и шпионку из меня хочет сделать!

– А ты не боишься, – зло поинтересовалась я, – что твой парень будет жить с другой девушкой в одной квартире?

Анька смерила меня откровенно презрительным взглядом.

– Прости, дорогая, но ты… – она попыталась подобрать менее оскорбительные слова на мой счет. – Ты не в его вкусе. Ты такая… – Анька замялась и замолчала.

– Какая? – переспросила я.

– Невзрачная, – продолжила она, небрежно отбросив назад свои длинные локоны. – Масе нравятся яркие, ухоженные девушки с хорошим вкусом. – Намекала Анька на себя.

Классная у меня подруга, подумала я. У меня было такое чувство, что меня дерьмом облили, поэтому я, не вдаваясь в полемику, только смогла выдавить из себя: «Вот и прекрасно!»

До дома Волковых мы доехали быстро. Ночью пробок в этом районе никогда не было. Макс уверенно вел свою «Ауди», разговаривая с Анькой о предстоящих концертах. Я ехала сзади, как маленький ребенок, на которого никто не обращал внимания, и не встревала во «взрослые» разговоры.

Мы с подругой быстро сходили в дом за моими вещами. Анька, к нашему с Максом общему удивлению, засобиралась домой.

– Я вообще-то думал, что ты тоже поедешь ко мне, – разочарованно сообщил он, закрывая багажник.

– Ну, Масик, не дуйся, я так устала… Надо ещё с Виктором поговорить, насчет прослушивания… – оправдывалась Анька, притягивая Макса к себе за пряжку ремня.

Я села в машину, оставив их наедине. Наконец, они разомкнули объятия и Макс, смачно шлёпнув Аньку по заднице, сел за руль. Плотоядно улыбаясь, он проводил мою подругу взглядом, пока её фигура не скрылась за дверью особняка, и завёл мотор.

В третьем часу ночи мы добрались до моего нового места обитания. Ехали молча. Мы оба устали, да и тем для разговоров особо не было. Макс повесил чехол с гитарой на плечо и помог мне нести самую тяжёлую сумку. Мы зашли в лифт, мои нервы сдали.

– Макс, позволь спросить, зачем ты согласился приютить меня? – задала я мучивший меня вопрос.

– Ну… – протянул он. Его красивые губы изогнулись в загадочной полуулыбке. – Во-первых, ты сегодня спасла мою задницу, причем очень талантливо. Я не видел выступление полностью, но надо всё же отдать тебе должное. Умеешь ты души людские драть. Во-вторых, у меня свой корыстный интерес. И вообще, – добавил он, пожав плечами, – может у меня такое хобби – помогать бездомным.

Что за интересы преследовал Макс, я спросить не успела. Двери лифта распахнулись и через минуту мы уже топтались в коридоре его квартиры. Макс щёлкнул выключателем и закрыл входную дверь. Потом снял с себя куртку и галантно помог мне снять плащ. Эта элементарная учтивость была мне чертовски приятна. Он повесил верхнюю одежду в шкаф, извлёк оттуда ключ и подошёл к двери, за которой была та самая всегда запертая комната, о которой упоминала Анька.

Опершись одной рукой о косяк, Макс на некоторое время застыл в нерешительности, сжимая ключ во второй руке. Он опустил голову вниз и закрыл глаза. Я смотрела на Макса с опаской. Вдруг он передумал, и мне придётся уйти прямо сейчас?

– Макс, – тихо позвала я его. – Всё хорошо? Может, мне уйти?

– Нет, всё в порядке, – очнулся Макс и открыл глаза. – Я просто завис немного. Устал. – Макс снова выпрямил спину и вскинул подбородок. – Эта квартира много раз сдавалась, – поведал мне он, отпирая дверь и пропуская меня вперед. – Но в этой комнате никто никогда не жил. – Он щёлкнул выключателем. – Кроме меня, – добавил он.

Загорелся свет, и я ахнула от изумления! Я оказалась посреди самой настоящей детской: старинные советские шкаф и письменный стол, детский диванчик, обои с медвежатами, детские черно-белые фото на стенах, видавшие виды детские игрушки из 80-х. На диванчике сидел потрёпанный медведь. Я, поддавшись какому-то внутреннему порыву, осторожно прикоснулась к его плюшевой голове.

Макс стоял в дверях и внимательно наблюдал за мной. Я ожидала увидеть здесь музыкальную студию, кладовку со старьём, но только не детскую. Я, конечно, догадывалась, что этот дьявольски красивый и сексуальный парень был, как и все, ребёнком, но то, что он сентиментально хранил частичку детства в этой квартире, служившей едва ли не притоном, не укладывалось в моей голове. Он держал эту комнату запертой долгие годы, а сейчас он вот так запросто пустил МЕНЯ жить в этот храм детских воспоминаний?

Я взглянула на Макса совершенно другими глазами.

– Завтра раздобудешь коробки и уберёшь всё лишнее, – холодным тоном распорядился он. – Не люблю, когда кто-то трогает мои игрушки, – пошутил он. А может, и не пошутил. Я поинтересовалась, во сколько мне обойдется аренда комнаты. Макс покачал головой. – Э нет, деньги меня не интересуют. С тебя уборка и готовка. Напишешь список, что купить.

Я рассеянно кивнула. Макс с порога кинул мне связку ключей, и я её неловко, но всё же поймала.

– Ключ от комнаты будет только у тебя, советую его не терять и запираться на ночь, – всё тем же строгим командным тоном продолжил он наставления. – Сама знаешь, у меня бывают гости. Поэтому, если ты не хочешь, чтобы к тебе среди ночи ввалился какой-нибудь обожратый синькой ебанат, не забывай закрывать дверь на ключ. С хахалем своим встречайся где угодно, только не здесь. Курить на кухне. Если голодна – продукты в холодильнике. Постельное – в шкафу. Я очень устал, так что спокойной ночи. – Макс со свойственной ему театральной вальяжностью развернулся в дверях на 180 градусов. – И… да! – крикнул он уже из коридора. – Ко мне без стука лучше не входить, я сплю голым.

Итак, Макс ушёл к себе, оставив одну. Он не дал мне возможности ни слова сказать в ответ, ни спросить о каком хахале он говорит. К тому же от последней его фразы я покраснела до кончиков ушей. Я так сильно смутилась и растерялась, что даже была рада остаться в одиночестве.