Только начался отлив, Хирэк и сорок его лучших воинов галопом, обнажив мечи, рванули по мокрому песку на остров. По сей день никто толком не знает, что же с ними там стряслось — некоторые говорят, что святые отцы одолели гэризонцев своими заклинаниями, другие уверяют, что им просто зубы заговорили, — только не прошло и часа, а все сорок всадников прискакали обратно. Хирэк приказал им вернуться. Он потребовал, чтобы на Острове не осталось ни одного вооруженного человека, а сам весь следующий день и всю ночь совещался со святыми отцами. Вернулся он лишь утром, едва успел до прилива, коню его вода уже доходила до брюха, и объявил, что отныне Остров Посвященных свободен от гэризонского владычества и даже пошлин платить не будет. Гэризонским чиновникам туда хода нет, а гэризонские солдаты немедленно покинут его и никогда не вернутся.

У Тессы волосы на голове зашевелились. Несмотря на дождь, в горле пересохло. Ей вдруг захотелось назад, в кухню матушки Эмита. Она так соскучилось по доброй старушке и ее кроткому сыну.

— Хирэк сдержал слово, — прервал размышления Тессы голос миссис Викс, — и в тот же день убрался из Бэллхейвена вместе со своими людьми. Хирэк процарствовал сорок лет, потом на престол взошел его сын, и так далее — и за все время гэризонской оккупации, а она закончилась лишь столетия спустя, Остров Посвященных не подчинялся законам ни Гэризона, ни какого-либо другого государства.

Тетушка Викс порылась в седельной сумке, вытащила закупоренную флягу и протянула Тессе:

— На, выпей, согрейся. Не бойся, не крепкое. Это вино я даю моей Нэлли, когда она простужается. Знаешь, ты мне напоминаешь мою девчурку. Такая же упрямая да нахальная.

Тронутая неожиданной добротой тетушки Викс, Тесса пробормотала «спасибо» и взяла флягу. Тетушка широким жестом отмахнулась от изъявлений благодарности.

— А что было дальше, когда гэризонскому владычеству пришел конец? — спросила Тесса, вынимая пробку.

— Ну, все, кто захватывал Мэйрибейн, по-прежнему старались держаться подальше от Острова. Если уж Хирэк Гэризонский, рассуждали они, величайший завоеватель всех времен и народов, отказался от мысли наложить лапу на это место, значит, на то были чертовски веские причины. Распространялись слухи, возрастал страх. Даже попытка завладеть Островом приносила несчастье. Никто не знал, что же на самом деле произошло между Хирэком и святыми отцами, — и это только подбавляло масла в огонь. Поговаривали, что Гэризон до сих пор охраняет Остров.

Миссис Викс похлопала затянутой в перчатку рукой по шее лошади.

— Как бы там ни было, Остров Посвященных так и остался ничейной территорией. О святых отцах много чего разного говорят. Но одно всем известно наверняка — они отнюдь не глупы. Официально они отвергают все суеверные измышления и утверждают, что на Острове живут Божьи люди: ученые, клирики и монахи. Но на самом деле все эти байки им только на руку. Готова поспорить на мою нижнюю юбку — они сами их и распускают.

— Сдается мне, — заметила Тесса, вытирая сладкие от медового пива губы, — что в тот день Хирэк со святыми отцами заключили какое-то соглашение.

— Именно! — Миссис Викс аж подскочила в седле. — А я о чем толкую! Виксы на лигу под землей видят, их не проведешь. Если меня спросят, я так и скажу — это была удачная сделка, и ничего больше, без всяких заклинаний, проклятий и прочей суеверной чепухи. — Она улыбнулась Тессе почти с материнской нежностью. — А ты сообразительная девочка.

Тесса улыбнулась в ответ. Тетушка Викс начинала расти в ее глазах.

— Все же не очень понятно, почему сделка не потеряла силу и через несколько столетий после смерти Хирэка, даже с окончанием гэризонского владычества?

— Говорю тебе, святые отцы — отнюдь не глупцы. Они знают, что, пока люди боятся их и помнят старинные легенды, Остров никто не тронет.

Однако Тессе казалось, что за этим кроется еще что-то. Пять столетий независимости благодаря одному-единственному визиту гэризонского короля? Маловероятно. Машинально она ощупала висящее на шее кольцо. С последнего раза, когда она его трогала, металл стал значительно теплее на ощупь.

— Странно, что Бэллхейвен так и остался маленьким городком, намного меньше Килгрима. Ведь все, кто живет там, надежно защищены от набегов завоевателей.

Миссис Викс усмехнулась:

— Перестанешь удивляться, когда попадешь туда. Преотвратное место, доложу тебе. Гавани нормальной нет: сплошные отмели. Источников с пресной водой нет. А земля такая, что только репу сажать. О людях лучше вообще помолчать. — Она взяла у Тессы флягу с пивом и продолжала: — А погода! Каждый год — если есть на то Божья воля и находятся попутчицы — я езжу навестить Молдеркея. И каждый раз попадаю в бурю.

Тесса взглянула на море. Тучи над ним сгущались, ветер усиливался, вода пенилась и бурлила. По-видимому, надвигался обещанный тетушкой Викс шторм.

— Скоро мы будем в Бэллхейвене? — Голос ее почему-то дрогнул. Это все из-за холода. Холода и сырости, успокаивала себя Тесса.

— Зависит от дороги. Часа через четыре. В лучшем случае через три, — тетушка Викс повысила голос, очевидно, в расчете на троих мужчин впереди, — если эти лоботрясы соизволят прибавить ходу.

Элбурт понял намек и пришпорил лошадь. Маленький отряд перешел на рысь. Поля, болота и тростниковые заросли остались позади. Их сменили равнины, поросшие желтоватого цвета травой, и пустынные пляжи. Бархатный плащ Тессы был заляпан грязью, дождь хлестал в лицо. Не съехать со скользкой узкой тропинки становилось все трудней. Но Тесса все равно время от времени бросала взгляд на море. Оно было удивительного серого цвета, не такого, как небо, а линия горизонта — удивительно четкой и темной. А потом вдалеке она заметила какой-то едва различимый силуэт, не более чем черную точку на поверхности моря. Он казался каким-то бесплотным, имел форму, но не вес, как тень или расщелина в горах.

У Тессы перехватило дыхание.

Остров Посвященных.

Тесса отвела глаза. Она будет смотреть только прямо перед собой или на дорогу. Она больше не хочет видеть море.

Свист ветра начал беспокоить Тессу: этот звук напомнил ей ненавистный звон в ушах.

Райвис проводил Виоланту в порт. Ветер гнал по небу темные тучи. Все четыре мачты истанианского корабля под названием «Желанный берег» гнулись и скрипели.

— С востока надвигается буря, — заговорила Виоланта, голос ее легко перекрывал шум ветра. — Корабль помчится, как стрела.

Райвис услышал горькие нотки в голосе Виоланты, но не показал вида, только оглянулся на нее. Любая другая женщина испугалась бы ветра, накинула бы капюшон, чтобы защитить прическу, и закуталась бы в плащ. Не такова была Виоланта. Она смело ступала навстречу буре. От холода щеки ее раскраснелись и ярче стали губы; кудри выбились из прически, а плащ от порывов ветра плотнее прилегал к телу, подчеркивая скрытые под ним прекрасные формы.

Райвис коснулся ее руки:

— Мэлрей не причинит тебе зла. Я договорился с капитаном. Когда вы прибудете в Майзерико, он проводит тебя до дому.

Виоланта улыбнулась кончиками губ:

— Ты, видно, забыл, кто я такая, Райвис Буранский. Пусть отец мой был градоначальником, но бабка тридцать лет разбойничала по большим дорогам. Не мне бояться какого-то Мэлрея и его людишек.

— Но ты по крайней мере не собираешься с ним больше встречаться? После того, что произошло в гостинице...

Виоланта взглянула ему прямо в лицо:

— Ты потерял на меня все права в тот день, когда двое истанианских разведчиков доставили мне некое письмо. Кроме того, у меня с Мэлреем свои счеты.

Райвис схватил ее за запястье.

— Но ты ведь... — Он запнулся.

— Что, Райвис? — мягко спросила Виоланта. — Не причиню ли я ему какой-нибудь вред? Не собираюсь ли я убить его? — Райвис избегал глядеть на нее. — Ты до сих пор любишь своего брата. Несмотря на то, что прошло столько лет, несмотря на то, что он сделал.

Райвис только покачал головой.