- Старик.. ты сказала старик…Ну всё, будешь теперь просить пощады… И когда я уже начала постанывать в его руках, он встал на колени и подтянув мои ягодицы вошел в меня. Я ахнула и застонала. Это было так неожиданно и ново, что я сразу же уплыла на волнах чувственного упоения. А потом он резко перевернул меня к себе лицом и жадно целовал лицо, шею, грудь. Я выгнулась. Дар положил меня на спину, потом снова поднял и, когда мы уже вместе готовы были уйти в бесконечность удовольствия, впился в губы и мой стон впитал в себя. После такой ласки, я просто лежала на нем без сил, а он, покачивая меня на своих коленях, тихо шептал на ухо:

-Согрелась, радость моя? Я едва кивнула. Подержав еще немного, осторожно уложил в постель. Мое тело было послушно его рукам и я полностью ему доверяла. Дар закутал меня в одеяло и, прижав к себе нежно, поцеловал в губы.

-Спи, девочка моя сладкая!

-Ты не уйдешь? – прошептала я, засыпая.

-Теперь уже никуда мне от тебя не деться, моя родная! Спи! Спи! Спи…

* * *

Нежные мужские губы прикасались к моему лицу.

-Пора… дорогая моя! Пора ! Просыпайся, счастье мое! Не открывая глаз, протянула руки, хватая за талию, притянула его и резко рванула на себя. Он охнул и, падая, уперся руками о кровать. Я перехватила его за шею и начала покрывать поцелуями его лицо. И он, уже сдавшись, лег на меня и, подсунув руки под мое тело, стал перехватывать мои поцелуи. Потом с силой уперся в постель и поднял за собой вместе и с поцелуем. Схватил мои руки и, снимая с шеи спросил, улыбаясь.

-А откуда ты знаешь, что целуешь меня, а не другого мужчину, не открывая глаз?

-Я узнаю тебя по запаху, который волнует меня. И мне очень он нравится.

-Я рад, что наши вкусы совпадают. Но хотелось бы проверки.

-Какой? – открыв глаза, удивилась я. Он хитро прищурил свои удивительные фиалковые глаза.

-Сейчас ты приведешь себя в порядок, мы позавтракаем и потом мы будем проверять все ли так с нашими вкусами. После завтрака мы прошли в мой будуар. Дар открыл дверь в гардеробную и жестом пригласил войти. Я вошла и… ахнула! Передо мной, на манекене, было надето прекрасное платье из алого тяжелого шелка и открытыми плечами и разрезом до бедра. Рядом стояли красные туфли на высоком каблуке и на подставочке лежало белье из тонкого красного шелка.

-Нравится? – спросил Дар и, глядя на мое ошарашенное лицо, сам и ответил:

-Нравится. Я был прав. У нас с тобой одинаковые вкусы. Я повернула голову к нему и тихо сказала с восхищением:

- Я потрясена!

-Это тебе от меня на сегодняшний бал, дорогая!

-Спасибо!

-И еще! Я тоже приглашен на этот бал и там обещает быть Наследник императора.

-Да? – удивилась я. – Обещался же сам Император?

-Не знаю подробностей. Знаю что будет Наследник.

-Жаль, – сказала я и посмотрев лукаво на Дара с вызовом, облизнула языком губы. – Значит говоришь Наследник? Дар резко подтянул меня к себе и прошептал на ухо:

-Только попробуй его соблазнять! Я простил тебе старика-императора, но Наследника не прощу!

-И что же ты сделаешь? –засмеялась, откинув голову.

-Вызову его дуэль!

-Его нельзя – он Наследник и будущий император, а ты всего лишь герцог, – и показала ему язык. Дар быстро наклонился и попытался поймать мой язычок, но промахнулся.

-Ничего. А я отец будущего императора, – и притянув к себе захватил мои губы в долгий поцелуй.

-Не целуй меня так. А то я плюну на бал и не дам тебе полюбоваться на меня в этом платье.

-Это почему?

-Потому что не выпущу из постели! – выкрикнула я со смехом .

-Я уже почти согласен! – нежно целуя меня, продолжил. – Но у меня для тебя еще один подарок.

-Показывай!

-Нет. Это потом. И это пока секрет, - и он таинственно усмехнулся.

-Элинэт, у меня к тебе есть просьба.

-Да. Какая?

-Пойдем в сад.

-Пойдем. Мы вышли на дорожки парка. Воздух был наполнен утренней свежестью. Пахло цветами и светило солнце. Перламутровая зелень деревьев и травы переливалась радугой под солнечными лучами. Все вокруг радовалось утреннему теплу.

Дар привел меня к ротонде и, посадив на диван, немного смущаясь, сказал:

-Элинэт! Мне рассказала Вали, что ты прекрасно играешь на лютне и поешь. Ты можешь спеть мне сейчас? Я с удивлением посмотрела на Дара. Надо же – он смущен!

- Да ради такого взгляда я даже тебе спляшу! – мелькнула мысль и я улыбнулась его милой просьбе.

-С удовольствием. Но у меня нет лютни.

-У меня есть. Я купил ее для тебя, – и сжал кристалл вызова мажордома. Из дома выбежал слуга и остановился перед ступенями ротонды.

-Ваше сиятельство. Дар забрал у того лютню, поднес мне и с поклоном вручил:

-Надеюсь и тут наши вкусы совпадут.

Лютня была необыкновенно хороша. Сделана из дорогой древесины, покрытая тонким слоем белого лака с золотыми головками держателей струн, а сами струны из серебряной нити различной толщины. Ее изогнутый гриф инкрустирован изумрудами и капельками бриллиантов. Это был очень дорогой инструмент.

Тронув струны, прислушиваясь к переливчатым звукам. Дар сидел в кресле, напротив меня, и скрестив руки на груди, нежно смотрел мне в глаза.

-Что ты хотел бы услышать?

-Что сама желаешь. Перебирая струны, я вспоминала песни и баллады. Когда нам преподавали музыку в училище, то очень много стихов мы учили наизусть. А уж подбирать аккомпанемент, нас учили основательно.

-И что же ему спеть ? Он сказал про вкус? Попробую на свой. И запела.

Я пела о любви садовника к девушке, которую он встретил, как-то случайно, в своем саду, где выращивал красивые растения, об их отношениях, которым многие завидовали и говорили за спиной гадости, об их стойкости и самопожертвовании, об их независимости от людских сплетен. И они выиграли бой, и остались вместе до самой смерти. А потом ее стало, и садовник сильно затосковал. Его сердце затухало в одиночестве. И тогда он, ее светлый образ, перенес на растение, и вырос цветок, такой же прелестный и нежный, как и его любимая. Садовник часто целовал его, и слезы тихо омывали его тоскующую душу..

Я закончила и еще продолжала перебирать струны лютни. А потом посмотрела на Дара. Он сидел вцепившись в подлокотники кресла и его лицо было бледным, а глаза закрытыми. И столько страдания было написано на его лице, что я вмиг, отложив лютню, бросилась к нему, и прижала голову к своей груди.

-Дорогой мой? Что случилось? На тебе нет лица, – проговорила я, взяв в ладони и заглядывая в страдающие глаза. Он притянул и, посадив меня на колени, прошептал:

-Ты только что спела обо мне и моей, ушедшей за грань, жене.

-Прости! Я не хотела бередить тебе душу воспоминанием о прошлом. Это произошло случайно.

Обнявшись, мы сидели молча.

-Ну, ладно о печальном. А можешь что-то лихое, молодежное?- откинув голову, улыбаясь попросил Дар.

-Могу. И запела наши студенческие, немного скабрезные песни, о веселых пирушках и легких романах, о лукавых девушках, обманом заманивших простоватых парней и они уже в свадебных браслетах, о злых тещах и привередливых свекровях, о хитрых бродягах и пьяных музыкантах, о трактирных сидельцах и их пьяных драках. Дар слушая мои веселые песенки, смеялся, слегка откинув голову. И этот его жест вызывал во мне чувство странной нежности к нему.

- Неужели, - думала я, глядя на этого умного, красивого, сильного мужчину, - Я могу влюбиться? Его белоснежные зубы и чувственный рот, манили меня нестерпимо и я задыхалась от звука его смеха. И если бы не зрители-слуги, что неуверенно стояли у двери и смотрели в открытые окна, я бы сию минуту впилась бы в эти губы, целовала бы страстно это тело, шею, плечи и все остальное.

Закончила петь, неожиданно, услышала скромные аплодисменты и смех. Дар тоже видел их, но не прогонял, ибо понимал, что и здесь нужны зрительские симпатии.

-Ты доставила мне истинное удовольствие, своим талантом. И я хочу подарить тебе эту лютню. Думаю, что иногда, ты будешь радовать меня своим пением, – и, поцеловав мне руку, встал, махнув рукой слугам, и они удалились.