Несмотря на свой снисходительный тон, она сразу перешла к делу.

«Больше, чем можно выразить словами», – скрипнув зубами, откликнулся я.

«М-да, тогда у нас проблема. Потому что я не могу и не буду тебе помогать, пока ты не расскажешь мне всю правду».

Всю правду? У меня в голове крутилось столько воспоминаний, и тем не менее я сомневался, что сумею вспомнить всю правду… или захочу ее вспомнить.

Я глубоко вздохнул.

«Ладно. Но только тебе и Люциану».

Брахиона я бы тоже предпочел исключить из списка, но это бессмысленно. Ари никогда не стала бы ничего скрывать от своего спутника – даже ради меня.

«Как пожелаешь», – ответила Ариана, а я ощутил, что ее энергия усилилась. Она возвращалась.

«Не здесь. Думаю, проще будет все вам показать».

Бам.

Достаточно было просто об этом подумать. Сухожилия сразу напряглись, мускулы сократились, и большой палец ноги поднялся. Вторая мысль – и он упал обратно на холодный каменный пол.

Бам.

Я чувствовала собственное дыхание на руках. Чувствовала, как от него двигались мои волосы, которые рассыпались по плечам и коленям и щекотали кожу. Чувствовала, как пятая точка посылает болевые сигналы в мозг, потому что ей не нравился жесткий пол в холодном углу. Все это так нереально.

Бам.

Сердце билось, кровь пульсировала в венах, а грудная клетка расширялась, когда легкие наполнялись воздухом. Одно это крошечное движение лишало меня способности думать, потому что ткань при соприкосновении с кожей вызывала настоящий фейерверк в нервных окончаниях.

Бам.

Я помнила, каково это – иметь тело, вот только забыла, что это может вызывать такие интенсивные ощущения.

Бам.

Но пока я фокусировалась на большом пальце, мне удавалось не потерять себя.

Бам.

Звук, который он при этом издавал, не мог заполнить бесконечную тишину. Никаких воплей. Никаких криков о помощи. Никаких голосов, умоляющих меня их освободить.

Я не знала, что произошло. Остальные сходили с ума и оттеснили меня. Мне было все равно, потому что у меня не осталось сил, чтобы заявлять о себе. Не против множества новеньких, которые всегда так сильно и буйно требовали того, что все равно невозможно. Но когда нас захлестнула та невероятная энергия, я сразу поняла, что что-то должно измениться. У меня появилась надежда. И эта надежда сбылась. Вечная Краснота разбилась, как стекло. Темнота окутала нас, подобно одеялу. Мы освободились. Избавление. Счастье. Я видела, как другие души засияли звездами, и на меня снизошло спокойствие, более прекрасное, чем все сохранившиеся воспоминания. Но как только моя душа попыталась принять этот покой, что-то дернуло меня назад. Прочь из темноты, к свету. Меня пронесло по миру, наполненному болью, и наконец я очнулась здесь.

Все так, как он мне обещал. Это никогда не закончится. Никогда больше. Никогда больше я не буду свободна, никогда больше не обрету покой, никогда не спасусь, никогда не найду покоя.

Что-то скатилось вниз по моей щеке. Теплое. Влажное. Слезы. Опять. На этот раз я не совершу ошибку и не уберу ладони от глаз, чтобы их стереть. Кровь, которая текла по моим закрытым векам, окрашивала зрение в цвет моей тюрьмы. Красный.

Однако о том, чтобы открыть глаза, по-прежнему не могло быть и речи. Я к такому не готова. Осмелилась сделать это только один раз в самом начале. Свет оказался буквально невыносимым. Он заставил все цвета вспыхнуть, так что у меня едва не лопнули глаза. Я упала. Кто-то пытался меня поймать, но от прикосновения стало лишь хуже. Чей-то слабый голос старался меня успокоить, но слова были не в силах заглушить шум у меня в ушах. Я сбежала. В угол. Там и сидела до сих пор, плотно прижав ладони к глазам.

Единственное, что я знала, – это что находилась в какой-то белой комнате. Еще смутно вспоминались цветы. А может, мне просто так казалось из-за тяжелого сладкого запаха, который с каждым вдохом втягивался в мои легкие.

Слезы добрались до губ, и во рту появился солоноватый привкус. В тот же момент открылась дверь и послышались шаги. Дуновение теплого воздуха погладило мою кожу. Я невольно вздрогнула, почувствовав новый пряный запах. Такое множество разных сигналов повергло мой разум в панику. Сердце начало колотиться быстрее, а мышцы напряглись сами по себе.

Сохраняй спокойствие, велела я самой себе.

Мужчина с надломленным голосом возвращался не в первый раз. И ни разу больше не предпринимал попыток до меня дотронуться. Как всегда, он просто приносил что-то, ставил рядом со мной, тихо звякнув этим предметом и сказав пару слов о том, что мне приготовил, а затем снова уходил.

На этот раз он, похоже, был недоволен.

– Тебе нужно что-то съесть, девочка, – пробормотал мужчина. – Твое тело нуждается в питании. Как иначе ты наберешься сил?

Ответа он не ждал. Вместо этого поковылял обратно и закрыл за собой дверь.

Еда…

…чтобы набраться сил? Чтобы выяснить, где я? Чтобы сбежать? Зачем? Кроме того, одна мысль о том, чтобы положить что-нибудь в рот, прожевать и проглотить, вызывала новый приступ паники. Для меня просто быть живой – уже перебор.

Стараясь отвлечься, я снова сосредоточилась на большом пальце. Одна мысль, сухожилия напряглись, мышцы сократились, и он поднялся. Вторая мысль – он упал обратно на холодный каменный пол.

Бам.

Бам.

Бам.

– Наверно, я никогда к этому не привыкну, – заявила Ари, пока мы шли по моей личной темнице. – В подвале под гостиной надо устраивать вечеринки, а не пыточные.

– Тут я с тобой полностью согласен, – сухо отозвался я. – Вопрос лишь в том, что понимать под «вечеринкой».

Люциан позади меня неодобрительно хмыкнул.

«Тебе стоило заключить сделку, малышка. Наша помощь в обмен на отдых от его самодовольных фразочек».

Ари ухмыльнулась.

«Я не могу с ним так поступить. Для Бела это будет равносильно обету молчания».

Пересилив себя, я подавил желание напомнить им о минимальных правилах вежливости. Они прекрасно знали, что мне слышно их разговоры, и развлекались, провоцируя меня. Не доставлю им удовольствия почувствовать себя победителями. Так что я нацепил на лицо скучающее выражение и произнес:

– У самодовольства множество лиц, юный Анку.

Небольшим ментальным толчком я активировал одно из многочисленных заклинаний, вплетенных в стены моего дома, и таким образом заблокировал любую мысленную коммуникацию. Осталось только наслаждаться замешательством своих гостей и долгожданной тишиной в голове.

– Обломщик, – буркнула Ари, сообразив, что не так.

Тут мне ей возразить нечего. У моего терпения и чувства юмора тоже есть предел. Особенно когда я шел по коридору, который заканчивался простой белой дверью.

– Вот это да, – выдохнула Ари. Очевидно, они с Люцианом издалека почувствовали защитную магию, наложенную на эту комнату.

– Надеюсь, оно должно предотвратить только проникновение туда, – напряженно проговорил Люциан, – а не побег оттуда.

Я заметил, как его рука инстинктивно потянулась к ациаму, и вздохнул.

– Там тебе не пригодится оружие, брахион.

А потом без лишних слов открыл дверь и шагнул вперед, в полупустую темную комнату. Я уже и сам точно не помнил, почему построил ее много лет назад. Возможно, считал, что не имею права находиться рядом с ней.

Дождавшись, пока Ариана и Люциан войдут, я силой мысли небрежно захлопнул дверь. Вторая мысль привела в движение тяжелый занавес. Не считая его, здесь ничего не было. Даже стула. Это помещение создано не для удобства. Оно создано для того, чтобы взглянуть в глаза собственной неудаче.

За шторой показалось большое стекло, сквозь которое открывался обзор на светлую комнату с книжными стеллажами, картинами и множеством синих цветов. В центре комнаты стоял каменный постамент, который едва можно было распознать как таковой. Он густо зарос волшебными лозами. Они продолжали излучать слабое, но устойчивое свечение, хотя основное заклинание пало несколько дней назад.